Александр Граков - Дикие гуси
Очередь всколыхнулась.
— Это где — у вас? — из самого конца очереди выдвинулась тетка, примерно в два раза обширнее подошедшей, — крейсер против парусника. — Ах вы живоглоты окаянные! Раз в месяц на базар выберешься, и то себе приличной дешевой вещи не купишь из-за таких вот, как ты! А ну, давай со всеми в очередь становись, или выметайся вообще отсюда! А ты, — обратилась она к продавщице, — давай по две кохты, самое большее, в руки! На полчаса дольше простоишь, зато всем будет по-честному!
Все в очереди одобрительно зашумели, подскочившая сбоку сдалась с видимой неохотой и полезла искать крайнего, а дешевка «пошла» с удивительной быстротой: меньше двух кофточек не брал никто.
— Вот так и накалывают того, кому вдобавок по полгода и даже больше не выплачивают зарплату! — с горечью констатировал Шнифт. — А ты их еще и «помыть» решил? — обернулся он к Батону.
— Ну, облажался! — согласился тот, — А кого же тогда?
— Счас покажу! — Болт зорким взглядом обвел территорию толчка, — Во, кажись, нашел, кого не грех и насунуть! А ну, пошли!
Следующая очередь — поменьше и явно посолиднее — была у палатки, к которой как раз подкатила тентованная «Газель». Здесь продавали кожу, и не просто куртки и плащи «под» — пополам с заменителем, — расшитые дубленки, «мокрая кожа» и шикарные «косухи», недавно вошедшие в моду, составляли товарный ассортимент.
Крутые покупатели слетались на неповторимый аромат тщательно выделанного продукта, как мотыльки на свет ночника. Здесь не было давки, примеряли неторопливо, со вкусом обсуждая каждую строчку, каждую вытачку на облюбованной вещи. Еще бы — цены на некоторые вещи превышали стоимость ГДРовского гарнитура! И расплачивались, в основном, из дорогих сумочек или престижных кейсов.
Как раз сейчас одна из дам, или «не дам» — хрен их поймешь! — ощупывала на весу великолепное пальто с отстегивающимися подкладкой и воротником — «всесезонку». Она придирчиво ощупывала каждую складочку, прежде чем его примерить, но уже видно было — возьмет! Рядом стоял ее не то спонсор, как сейчас в моде, не то муж — что менее вероятно. Но что хахаль — это точно, как определил наметанным взглядом Болт, подбираясь поближе к классной кожаной сумке, болтающейся у него через плечо на длинном ремешке — явно женской. Взгляд Болта приглашал Шнифта и Батона помочь ему — придавить понта! Те, недолго думая, врубились в очередь, пропихиваясь ближе к продавцу. По пути затерли и спонсора с дамой.
— Извините, мадам! — рисанулся Шнифт, — Тут такое дело: братан надумал подарить мне хорошую «косуху» на день рождения! Мы по-быстрому, можно? А вам очень к лицу эта кожа — красота с красотой гармонируют безоговорочно!
Шнифт, когда хотел, выдавал такие комплименты, которые подсекали под корень любую женщину. Не устояла и эта, продемонстрировав галантному мужчине все свои зубы — кстати, великолепной белизны. А «братан» уже бесцеремонно проперся к прилавку, так задев по пути крутым плечом примерно шестидесятилетнего спонсора, что того отнесло от красотульки метра на три.
— Извиняюсь, — Батон тоже умел, когда надо, выразиться культурно, — нам вон ту, покрасивше!
И тут же, почувствовав, что ему в карман что-то сунули, резко обернулся — Болт не спеша выбрался из очереди и исчез за следующей палаткой. Тем временем Шнифт уже примерял поданную продавцом-корейцем «косуху» — куртку с диагональной молнией и, надев ее, повернулся к даме.
— Ну как?
— Да-а-а, — протянула та уважительно, разглядывая его вполне симпатичную физиономию, — с таким и под венец не грех! — она вернула Шнифту его комплимент.
— Лина! — раздался сбоку тревожный старческий голос. — Ты надумала брать вещь?
— Меня Анатолием звать! — протянул руку Шнифт. — А это ваш отец?
— Это мой шеф, директор фирмы, в которой я работаю секретарем-делопроизводителем! — объяснила Лина, пожимая его руку, и он, почувствовав в ней маленький плотный прямоугольник, сжал его и поспешно повернулся к продавцу.
— Берёс, не берёс? — вопрошал тот уже десятый раз подряд.
Шнифт беспомощно оглянулся вокруг. Куртка действительно сидела на нем как влитая, и он бы полжизни сейчас отдал за то, чтобы…
— Сколько? — спросил он — лишь бы что-нибудь спросить.
— Два! — тотчас же среагировал кореец, — Для холосего целовека — миллион семьсот!
У «хорошего человека» тысячи в кармане не осталось, что уж тут говорить о миллионах! Шнифт глубоко вздохнул и решительно потянул молнию на куртке, приготовившись ответить продавцу давно уже заготовленной фразой «Проси больше, все равно на… посылать!»…
— Берем! — вдруг услышал он сбоку решительный голос и, обернувшись на него, с изумлением уставился на Батона, мусолившего в руках зеленоватые бумажки.
— Конечно, берем! — подтвердил тот. — Это сколько на баксы будет?
Кореец потыкал пальцем в кнопки микрокалькулятора.
— Четыреста, по курсу четыре пятьсот!
— Годится! — Батон отсчитал ему четыре сотенные и ткнул пальцем в покупку. — А теперь упакуй нам это барахло!
В это время сзади них раздался отборный русский мат в старческом исполнении, затем тихий женский вскрик: шеф-спонсор щупал аккуратно разрезанный торец женской сумочки, а секретарша Лина смотрела на него с презрением.
— В чем дело, мадам? — рванулся к ним «ничего не понимающий» Шнифт.
— У этого кретина, пока он, разинув рот, разглядывал рядом стоящих женщин, сперли из моей сумочки им же положенную валюту! — Лина уже чуть не плакала, — Полторы тысячи долларов, он мне их на пальто подарил! А теперь сам же их и просрал! — высказалась она веско и точно.
— Линочка, как ты выражаешься? — ужаснулся ее спутник.
— Может, вам занять, мадам? — подсыпался с другой стороны Батон, — Правда, мы не такие богатые люди, полторы не наскребем… — конечно, он учел уже купленную куртку.
— Что?! — подскочил, как ужаленный, старик, — Это нам-то занимать? Лина, секундочку! — он отвалил к неподалеку стоящему «мерсу».
— Крутенький у тебя старичок! — обратился Шнифт к Лине.
— А ты как думал? — на предложенное «ты» она перешла легко и непринужденно. — Фармацевтическая фирма — у него этих бумажек столько, что хватает семье, мне и еще для будущего остается! Сейчас принесет доплату!
Через пять минут ей уже упаковывали облюбованное пальто в красивый пластиковый пакет…
— Вы что там телились так долго? — Болт ждал их за территорией рынка, нервно меряя тротуар подошвами стоптанных сандалет.
— Шкуру пришлось-таки купить, иначе бы хай на весь базар поднялся!
— А-а-а, ладно, издержки производства! — беспечно махнул рукой мужичок и, подтянув сползшее трико, предложил: — Пошли, что ли, похмеляться?
— А деньги? — прищурился Шнифт.
— Я их твоему корешу в карман сунул, без нескольких купюр на всякий случай! А гаманец в туалет спустил!
— И ты что, вот так запросто доверил первым встречным свой «навар», не спрашивая даже, сколько снял? — тихо спросил его Шнифт.
— А зачем, все равно на общак делить! Вы перешли под мою крышу — зачем же вам меня накалывать!
— Святая наивность! Тебя что, на зоне не кидали?
— И не раз! — подтвердил Болт, — Но большинство все же уважали, за честность!
— Тогда на вот тебе моего краба! — Шнифт сунул ему пятерню, — И козлом я буду, если тебя наколю на чем-нибудь!
— Присоединяюсь! — рука Батона скрепила тройственный союз.
— Ребята, а как на ваш взгляд — не побежит тот старичок в ментовку? — поинтересовался затем Болт.
— Да он уже и думать забыл про эти баксы! — успокоил его Батон. — У меня даже создалось впечатление, что они ему просто мешали! Здорово ты угадываешь, у кого брать! — польстил он.
— Да? Ну, тогда порядок полнейший, а то у меня кусок не полез бы в глотку, знай я, что забрал у человека последнее! А теперь — за пузырьком?
— Нет! — решительно отрубил Шнифт, — Сперва мы тебя оденем на твои же заработанные! Только сначала обменяем их на «деревянные»!..
Что только не сделает с человеком хорошая парикмахерская и хорошая одежда — через каких-то час-два всех троих было не узнать. Оглядев всех по очереди, затем себя в зеркале ближайшего гастронома, Шнифт вдруг ни с того, ни с сего расхохотался.
— Чего ржешь? — подозрительно взглянул на него Батон, — Что, где-то шов расползся? Вечно это китайское и турецкое дерьмо…
— Да не в том дело! — перебил его Шнифт, — Мы уже столько шастаем по городку, и пока еще никто серьезно не настоял на…
— Пива хочу! — заорал во всю глотку Батон. — С вот такой шапкой пены, и ледяного!
И они, легко и заразительно пересмеиваясь, словно три брата, зашагали в ближайший к вокзалу бар пропивать так просто, казалось бы, добытые деньги.
— Пиво хорошее? — спросил Шнифт на правах старшего у бармена — парня примерно его лет. Тот молча полез в холодильник и опрокинул над кружкой запотевшую бутылку. Все получалось так, как хотелось еще там, на дышащей зноем улице пригорода: холодное пиво, качественная шапка пены сверху, а позади бармена — Батон уже тыкал пальцем — висела на гвоздике связка огромных лещей.
