Леонид Острецов - Кому бесславие, кому бессмертие
— Ну и что? Проработали? Что это вам дало? — воскликнул Антон, видя, что машина уже выехала из города. — Объясните же, в конце концов, и верните меня назад. Мне нужно на вокзал. Я еще раз говорю, что моя миссия согласована с рейхсфюрером Гиммлером.
— Только не надо громких имен, — сказал второй эсэсман. — С каждым днем они имеют все меньший вес. Расскажите лучше, как вы собирались переправиться в Швейцарию без визы? У вас что, есть «окно»?
— Визу мне передадут на границе, — ответил Антон.
— Да бог с ней, с вашей визой, — произнес Магштадт. — Сейчас мы расскажем, что нам от вас нужно. Если вы будете благоразумны и пойдете нам навстречу, мы сами поможем вам добраться до Швейцарии.
Тем временем автомобиль сбавил скорость и стал медленно объезжать стоявшую на дороге длинную колонну военной техники. Остановился он у одноэтажного здания полицейского участка, рядом с которым находился военный пост.
Эсэсман вышел из машины и, предъявив документы полицейскому, махнул головой Магштадту. Тот вышел следом и, держа руку на кобуре, вытащил за собой Антона.
Войдя в здание, эсэсман обратился к дежурному лейтенанту:
— Нам нужен телефон и свободная комната, чтобы допросить заключенного.
— Связи пока нет — повреждена партизанами, — сообщил лейтенант.
Он проверил документы и, внимательно посмотрев на Антона, провел их в один из кабинетов.
— Не мешайте нам, — приказал эсэсман.
— Хорошо, штурмбаннфюрер, — ответил лейтенант и закрыл за ними дверь.
Магштадт усадил Антона на стул.
— У вас сложились тесные отношения со штандартенфюрером СС Гюнтером Зивергом, — сказал он. — Не стоит отпираться. Нам известны все попытки вашего сотрудничества.
— И что же? — настороженно спросил Антон, уже догадываясь о причине своего похищения.
— Нас интересует то, что вам передавал Зиверг перед отъездом.
— Я… не понимаю вас, — помолчав, ответил Антон.
— Так я и знал, — с ухмылкой произнес эсэсман.
— Я напомню вам, — спокойно сказал Магштадт, — что двадцать девятого ноября, утром, вы встречались с Зивергом на улице Кибитц Вег и разговаривали в его машине. Он ответил нам на многие вопросы, но об этой встрече умолчал. Поэтому мы хотим знать все подробности вашего разговора, а также получить документы, которые он передал вам.
— Или, по крайней мере, знать, где они находятся, — добавил эсэсман. — И не надо тянуть время. Мы не для того проделали за вами столь долгий путь из Берлина, чтобы уехать ни с чем.
— Но… мне нечего сказать вам, — произнес Антон, понимая, что они на самом деле знают многое. — Мы действительно встречались перед его отъездом из Берлина, но ничего особенного при этой встрече не было. Он просто попрощался со мной и… в сущности, все. Он не передавал мне никаких документов…
— В таком случае нам придется применить к вам третью степень устрашения, как говорят у нас в гестапо, — мрачно сказал эсэсман, садясь на край стола.
Он достал из кармана пару фотографий и показал их Антону. Тот взглянул на них и ужаснулся. На фотографиях был Зиверг. Он лежал в неестественной позе, со скованными за спиной руками. Одежда на нем была разодрана, лицо в кровяных подтеках, открытые глаза смотрели в одну точку — это были глаза мертвого человека.
— Это материалы допроса с плохим концом, — сказал эсэсман. — В самое ближайшее время подобное случится и с вами, если вы будете молчать.
Он снял телефонную трубку и принялся крутить диск.
— Связь повреждена, Вайсман, — напомнил Магштадт и обратился к Антону: — Перед тем как штурмбаннфюрер реализует свою угрозу, мы поедем с вами… в одно место. Там вам будет сподручнее что-нибудь вспомнить. Кстати, за время пути у вас будет возможность еще подумать и вспомнить о своей важной миссии в Швейцарии, от выполнения которой зависят жизни десятков тысяч ваших соотечественников. Генерал Власов будет явно огорчен, если вам не удастся выполнить ее.
— Лучше сейчас ответьте на все наши вопросы, и тогда мы вас живым и здоровым доставим до границы, — угрожающе произнес Вайсман, сделав акцент на словах «живым и здоровым».
Антон вдруг почувствовал, что его уговаривают. Судя по всему, они точно не знают, кому Зиверг мог передать свои секретные материалы и Антон является лишь одним из вариантов их поисков. Так или иначе, но, видимо, у него еще есть время что-то предпринять.
В этот момент за окном послышался нарастающий рев авиационных моторов, и вдруг где-то вдалеке прогремел разрыв авиационной бомбы. Через секунду еще разрыв и еще, ближе и ближе. В оконной раме задрожали стекла, и на стол с потолка посыпался ручеек штукатурки.
— Англичане! — воскликнул Вайсман, бросив трубку.
— Черт возьми! — воскликнул Магштадт и, вскочив из-за стола, подбежал к окну.
В эту же секунду на улице, прямо перед окном, раздался страшный взрыв, и Антон успел увидеть, как в клубах дыма, пыли и сверкающих в воздухе осколков стекол на него быстро надвигается спина Магштадта. Сверху на них полетели громадные куски штукатурки, от которых его прикрыло навалившееся тело офицера абвера.
Взрывы уходили дальше, вдоль автомобильной трассы. Английская авиация бомбила растянувшуюся по дороге колонну танков и артиллерии.
Ощутив себя целым и невредимым, Антон решил, что другого момента не будет, и, поднявшись с пола, рванул к дверям.
— Стоять! — раздался сзади крик Вайсмана, и сильный удар в спину опять свалил его на пол.
Сковывающие Антона наручники мешали быстрым движениям. Развернувшись на спину, он увидел надвигающегося на него эсэсмана и резко пнул его обеими ногами в живот. Тот согнулся пополам. Успев подняться, Антон столкнул его на пол и, схватив со стола обеими руками тяжелый телефонный аппарат, треснул им Вайсмана по голове. Тот схватился за голову, и Антон что есть силы ударил еще раз. Эсэсман обмяк и растянулся на полу.
Антон залез ему в карман и, достав оттуда ключи от наручников, стал пытаться открыть их. Пока он возился, перед зданием вновь раздались взрывы, и Антон понял, что этот налет будет долгим, до полного уничтожения военной техники.
Освободившись от наручников; он осторожно выглянул в разбитое окно и увидел стоявший поодаль автомобиль, на котором его привезли сюда. У него были выбиты правые стекла, но в целом он не был поврежден. Рядом с ним на земле лежал погибший водитель. На противоположной стороне дороги, в траншее, укрываясь от взрывов, залегли солдаты и полицейские, наблюдавшие за входом в участок.
Антон быстро стал раздевать лежащего на полу эсэсмана. Сняв портупею и мундир, он надел их поверх своей одежды, натянул сапоги и выбежал на улицу. На выходе, надевая на ходу фуражку, он столкнулся лицом к лицу с лейтенантом.
— Вы живы, штурмбаннфюрер? — спросил он.
— Все в порядке, — бросил Антон и, не оглядываясь, побежал к автомобилю.
Нащупав в кармане мундира ключи, он завел машину и резко рванул ее с места.
Объехав горящие обломки взорванного автомобиля, Антон погнал машину вперед по свободной дороге. Он обратил внимание, что на посту взрывом повредило не только дежурную машину, но и мотоциклы, а значит, погони какое-то время не будет. Антон понимал, что как только закончится бомбежка, полицейские, обнаружив побег арестованного, наверняка станут преследовать его. Но пока еще есть время, чтобы оторваться от них как можно дальше, тем более что из-за повреждения связи они не смогут передать о нем информацию на следующий пост. Успокоившись, Антон вспомнил про свои документы и с удовлетворением откинулся на спинку сиденья, когда нащупал их в кармане эсэсовского мундира. Судьба вновь протягивала ему руку.
Вскоре рев самолетов остался позади, и взрывы прекратились. Видимо, английская авиация сделала свое дело. Антон ехал минут десять, пока не уперся в хвост колонны из частных легковых и грузовых машин, загруженных всевозможными вещами. Это были беженцы, видимо, немцы, которые уезжали из Праги на юг Германии, в безопасные горные районы. Рядом с машинами на обочине находилось много людей, которые вышли на дорогу, после того как миновала опасность бомбежки. Антон подумал, что в случае погони здесь ему будет несложно затеряться в толпе или скрыться в лесу.
Он нащупал в кармане документы Вайсмана и направил машину в объезд колонны. Вскоре его остановил полицейский, охранявший свободную полосу движения, и Антон небрежным жестом махнул у него перед лицом удостоверением сотрудника РСХА.
— Впереди мост, штурмбаннфюрер, — сообщил полицейский. — Он перекрыт, пока не пройдет военная техника.
— Мне нужно к начальнику патруля, — неожиданно для себя сказал Антон, и полицейский пропустил его.
Антон двигался вдоль колонны, пока у самого поста не остановился за грузовиком, крытым брезентовым тентом с надписями на боку. Грузовик стоял почти перед шлагбаумом, и Антон решил объехать его по обочине. Обогнув его, он прочитал надпись на тенте: «Эккель и сыновья».
