Зарево - Флориан Новицкий
— Летать в облаках — дело нелегкое, — признается подпоручник Бучковский. — Можно легко потерять ориентацию в воздушном пространстве. Пилот должен быть всегда готовым вступить в бой в облаках.
Во время последнего полета он летел на высоте четырех тысяч метров, отрабатывая «точный выход по времени к отдельным пунктам» (так это называется на профессиональном языке) и посадку с помощью радиотехнических средств.
Разговоры затянулись. Когда мы вышли из домика, уже начало темнеть. На стартовом командном пункте кипела работа. Здесь располагался главный центр связи: с самолетами, находящимися на земле и в воздухе, со вспомогательными службами и т. д. В какой-то момент слышу, как один из пилотов, находящихся в воздухе, докладывает, что видит солнце. Я подумал, что это шутка. Какое солнце? На земле уже почти темно, а у него там наверху день? Оказалось, он не шутил. По крайней мере, в ту минуту. Когда солнце прячется за горизонт, сверхзвуковой самолет МиГ-21 может его догнать.
На взлетной полосе снова оживление, но уже иного характера. Повсюду разноцветные огни — расположенные в соответствующем порядке и в зависимости от цвета, каждый из которых имеет свое значение. Одни обозначают взлетную полосу, другие — начало посадки. Красные огни, установленные вдалеке от аэродрома, над лесом, монотонно мигают в определенном ритме. В этом мигании закодировано название аэродрома. Что-то наподобие огней морского маяка. Истребители один за другим выруливают на старт. Силуэтов не видно, но их можно обнаружить по светящимся на крыльях огонькам. Самолеты стартуют в полной темноте. Поднимаются вверх, и кратчайшим маршрутом летят на полигон, на котором расположены замаскированные цели. Пилот должен обнаружить цель с первого захода, распознать ее и атаковать. От затраченного на это времени зависит успех. Каждая доля секунды может свести на нет все усилия. Выполнив задания, самолеты возвращаются на аэродром. Уже издали слышен гул работающих двигателей. Когда самолет подходит ближе, включаются три мощных прожектора, установленные на земле и освещающие зону посадки.
Профессия пилота — прекрасная, мужественная профессия, но… не для всех.
ЧЕТЫРЕ ВАХТЫ НА ПОДВОДНОЙ ЛОДКЕ «ОРЕЛ»
Теплая августовская ночь. Через два часа полночь. В военном порту царит ничем не нарушаемая сонная тишина. Поверхность воды гладкая, расцвеченная отблеском далеких огней. У пирса видны очертания подводной лодки. Рядом на суше стоят несколько моряков из экипажа, остальные давно уже находятся на своих местах. Я прихожу последним. Короткое рукопожатие и обмен фразами с командиром капитаном Влодзимежем Млынарчиком. Ждали, собственно говоря, только меня. Пытаюсь объяснить, но командир взмахом руки прерывает меня. На флоте действует простой принцип: моряк всегда и везде должен быть пунктуальным. Тот, кто находится среди них, должен с этим считаться. Трап, последняя связь с сушей, убирается. Слышен проникающий через стальной панцирь шум электрических двигателей. Они набирают обороты. Подводная лодка «Орел» выходит в море.
Задание, которое предстоит выполнить подводной лодке, не относится к числу особенно трудных: идти заданным курсом на глубине до тридцати метров и имитировать вражескую подводную лодку. Главное задание на этих учениях выпало на долю тральщиков. Они должны обнаружить нас, точно определить наше местонахождение и атаковать глубинными бомбами. В данном случае роль бомб будут выполнять связки петард. На тральщиках — молодые моряки, и это их первое боевое задание. Итак, несмотря на всю серьезность обстановки, вытекающей из учебного плана, мы не сможем продемонстрировать свою боевую выучку и великолепную технику. Экипаж от этого не в восторге. На подводной лодке нет людей, привыкших выступать в роли преследуемых, к тому же лишенных возможности защищаться. Однако на флоте заданий себе не выбирают…
Порт остался далеко за кормой. Слева видны огни маяка на Хельской косе. Нос лодки разрезает волны, как плуг пласты чернозема. В открытом море поднимается ветер. При сильных порывах его брызги достигают мостика, на котором дежурит у руля старший боцман Валенты Лещиньский. Время от времени видны огни торговых судов. Тогда подводная лодка делает большую петлю, называемую циркуляцией, уступая им дорогу по курсу. Нас все сильнее поглощает звездная ночь и безбрежное море. Земля остается за горизонтом.
Миновала полночь. Смена вахты. Кто свободен от службы — спит крепким матросским сном. На подводной лодке надо уметь быстро засыпать и молниеносно просыпаться. Любая боевая тревога поднимает на ноги весь экипаж, и даже отдыхающая смена тоже получает определенные задания.
Для меня это единственная возможность, никому не мешая, познакомиться поближе с подводной лодкой, ее механизмами, приборами, вооружением. Есть возможность все потрогать, все увидеть, обо всем расспросить. Меня сопровождает во время осмотра лодки и дает пояснения начальник электромеханического отделения старший боцман Станислав Яцкевич. Его боевые товарищи говорят, что он знает лодку лучше, чем свою собственную квартиру. В этом немало матросского юмора, но и много правды. Боцман уже не один год служит на подводной лодке и является первоклассным специалистом в своей профессии.
Осмотр лодки начинаю с носа, а точнее, с носового отсека торпедных установок. Это одно из самых больших помещений в лодке, однако оно не производит такого впечатления. Внутри отсек почти весь заполнен огромными смертоносными сигарами. Между торпедами висят гамаки. Ну что ж, лодка не казарма и каждое свободное пространство надо рационально использовать. В ночные часы отсек торпедных установок служит одновременно спальней. Все гамаки заняты. Моряки спят, так что наш довольно громкий обмен мнениями не производит на них никакого впечатления. Воздух тяжелый, пронизан запахом разгоряченных, потных тел и одежды.
Отсеки отделены друг от друга большими круглыми люками, закрывающимися герметически. Через эти отверстия легко протиснуться, но, когда люки закрывают специальными болтами, не проникает даже воздух. Эта герметичность практически обоснована. Благодаря этому лодка, если в нее попадет неприятельский снаряд, имеет больше шансов продержаться. Плотно задраенные люки не пропускают воду из поврежденного отсека в другие.
Следуя от носа к корме, мы попадаем в наиболее представительное помещение — офицерскую кают-компанию со спальными каютами. Последние настолько тесны, что в них с трудом умещаются две койки, причем одна над другой. Кают-компания служит также для совещаний офицерского состава, клубом и столовой. На почетном месте виднеется прикрепленная к стене табличка с надписью:
«30.XII.1962 г. на нашем корабле, переданном Советским Союзом, был поднят польский флаг, и ему было присвоено название «Орел». Продолжая славные традиции своего предшественника, наша подводная лодка верно служит Родине. Свидетельством этого является завоевание ею звания Передового корабля Военно-морского флота ПНР в 1963, 1965 и 1972 годах. Название «Орел» обязывает нас к этому».
И действительно, моряки, которые служат на «Орле», — это специалисты самого высокого класса. Отличные механики и электромеханики,
