Давид Каспер - Невиртуальная реальность (сборник)
– Сорок второй на связи, – Офер прокашлялся.
– Когда на Четвертом верблюде?
– Через 5 маленьких, – лейтенант покосился на водителя и добавил, – с Божьей помощью...
Максим представил, как сейчас возле палатки координационного центра собрались все свободные и не спящие, покидав карты и нарды, внимательно вслушиваются в происходящее. Не раз Макс стоял в этом кругу сопереживающих, глядя на голого по пояс оперативного, отсчитывающего время с начала столкновения. Иногда кто-то обливал его водой из пластиковой бутылки. По его мнению, оперативный дежурный потел куда больше солдата в каске и керамическом бронежилете.
Вот и его выход. Ждал и представлял это многократно.
«Не подведу ли я? Справлюсь ли? – Максим дрожал, не замечая этого. – Четверо в джипе, еще четверо на блокпосту, писари, из них двое ранены. Толку от них мало, но вроде не паникуют, уже хорошо».
Взвод «офисных» солдат с курса молодого бойца из-за разгара интифады был прикомандирован к его роте бронепехоты 393 резервного бронетанкового полка. И надо же, именно они стояли на злополучном четвертом верблюде, самом до сих пор спокойном месте.
«Наверное, забились за бетон, дымовые гранаты кидают. Хорошо, что арабы это не поняли – спустились бы и перебили всех».
Сзади, за водителем и командиром, сидели солдаты – Максим и кучерявый, белокурый, вечно улыбающийся Гай. Гай был молод, 23–24. Года три после срочной. Шевелюра его была настолько пышной, что, поднимаясь, закрывала каску почти до середины.
– Все в порядке? – улыбаясь, Гай положил руку на колено дрожащего Максима.
– Какое там «в порядке»? – попытался отшутится тот. – «Барселоне» вчера проиграли...
– Не волнуйся, Макс, тебя много лет этому учили. Тело само знает, что делать, лишь бы голова не паниковала. Ну и меня слушай...
– Десять маленьких с начала столкновения, – голосом радиодиктора говорил оперативный. – Четвертый, изменения?
– Отрицательно. – Сержант-писарь уже не вопил.
– Колеса Сорок второго?
– Сорок второй здесь.
– Колеса Сорок третьего не встречали? Связи у них нет.
– Отрицательно, – Офер оглянулся. – Никаких колес вообще.
– Принял.
«А чего мне, собственно, бояться? – Максим подумал о своем диагнозе. – Если убьют – сразу в лучший мир. Отдохну. Если ранят – совсем хорошо, не убили. А если вообще не заденет... ну-у-у... скучновато, конечно, через 10 дней служба кончится – и на работу. Функции писать да встроенные циклы. И – Наташа, Наташа, Наташа».
Вспомнив о жене, он улыбнулся. На душе потеплело.
– Стойбище! Стойбище! – снова заверещал Четвертый верблюд.
Офер обернулся к солдатам.
– Еще 3 минуты. Готовы?
Они кивнули.
– Патрон в ствол, оружие на предохранитель...
Максим передернул затвор и щелкнул рычажком.
«Все-таки хорошо, что «Галиль», а не М-16. Хоть и тяжелее, но надежнее».
Мотор уютно урчал...
6
...Сидеть было неудобно. Здоровая нога затекла. Довольно близко грохнул взрыв. Стекла задрожали. Бежавшая женщина истошно закричала. Столкнулись две машины, водители, даже не заглушив моторы, выскочили и побежали куда-то вниз по улице.
«Паника, – подумал Максим, затягиваясь. – Если вы, гражданские, такие умные, почему строем не ходите?» – Он вспомнил автора этого вопроса и мысли повернулись к Советской армии.
...– Ррряз, ррряз, ррряз-два-три, ррряз, ррряз... – доносилось с плаца. – Налеее-У! Напряяя-У!..
– Объясните мне, товарищ старший прапорщик, – пользуясь привилегией старослужащего, спросил Максим у старшины. – Зачем два часа в день, не покладая ног, маршировать и истошно кричать песни?
Прислушиваясь к топоту, белоусый прапор процедил:
– Ты, товарищ солдат, так сказать, Яцкевич, уже почти два года служишь, а, извиняюсь за выражение, ума не набрался. – Прапорщик задумался... – Для молодцеватости, конечно...
«А ведь он не сомневается в исключительной полезности этого занятия».
– Песн-Ю запе-е-е-ВАЙ!
И пятьдесят глоток – со всей дури – заорали:
«Росси-Я, родимая мо-Я...»
– Кроме того, – продолжал старшина, – ты, вроде, извиняюсь за выражение, еврей, а такой простой вещи не уяснил: солдат без работы – потенциальный преступник...
...Макс заметил, что бегущий мужчина вдруг остановился и стал с любопытством разглядывать его. Максим виновато улыбнулся и развел руки, как бы говоря: «Ну вот, сижу я».
Мужчина покачал головой, хмыкнул и побежал дальше...
«И как вам объяснить, что бомбежка ведь не самое страшное».
И он вспомнил самое страшное...
«Да... Давно это было, – это было лет семь назад, за год до того как он женился за два года, до той истории под Хевроном, что он сейчас вспоминал. Тогда Максим еще не знал, что значат два тяжелых слова, от которых хочется выть: Multiply sclerosis (рассеянный склероз). Макс был уверен, что эта болезнь древних, выживших из ума стариков, которые все забывают и путают. Однако все было совсем не так. Он снял очки и прищурился. Морщинки побежали от его глаз. – Было ли это самым жутким или худшее впереди, но эта дурацкая бомбежка – цветочки»....
...Ж-Ж-БУМ, Ж-Ж-БУМ, бам, бам, БАМ, бам, Ж-Ж-БУМ...
Грохало сильно, несмотря на наушники. Перед глазами – серый, полукруглый свод. Очень чесалось ухо, но шевелить головой ему запретили. Вместо уха Максим почесал ногу. Не помогло.
«Черт-черт-черт, клаустрофобия! М-М-М-М-М-М-М, еще 10 минут».
Время не шло. Свод безжалостно давил...
...Ж-Ж-БУМ, бим, бим, Ж-Ж-БУМ...
Максим стоял под табличкой “Rambam hospital– M.R.I” (отделение магнитного резонанса больницы Рамбам), ожидая ответа. Кулаки нервно сжимались...
– Вот ваши снимки, – протянул диск краснощекий техник, уводя взгляд от одеревеневшего лица Максима. – Результат положительный. MS. Сочувствую...
...– Вот видишь эти белые точки? – доктор Шварц указывал на круглые ломтики содержимого Максимовой головы. – Это разрушенные участки мозга.
– Ну и что дальше? Каков прогноз? – Максим к тому времени успокоился, ему действительно было интересно.
– Все что угодно. Атаки бывают каждый месяц, чаще всего раз в два года, а могут и вообще не повториться. Пострадать может любой орган, где есть нервы, а нервы есть везде, кроме ногтей и волос. После недельной инъекции стероидов восстановление на 100... 50... 0 процентов...
Доктор Шварц распушил седые усы и, после паузы, продолжил:
– Уколы интерферона-бета снижают вероятность появления новых белых точек на 30-40 процентов, но... Сам понимаешь – побочные эффекты.
Максим, помедлив, спросил:
– И... Как себя вести? Что делать, чтобы как-то ослабить это?
– Молись...
7
...Улица заметно опустела. Сирена продолжала выть. Белокурая молодая женщина пряталась за угловой витриной обувного магазина. Она судорожно сжимала в объятиях малыша лет четырех. Придушенный ребенок не плакал, огромными глазами с ужасом глядя на бегущих людей. Один сандаль отсутствовал. Макс внимательно посмотрел в бледное, некрасивое лицо женщины: «Паника».
– Уважаемая! – закричал он на иврите. – Вы стоите в неправильном месте! Север – там, значит, и ракеты летят оттуда! – он показал рукой. – Бегите в подземный переход, осколки туда не залетят, а от прямого попадания – только молитвы помогают!
Лицо ее ничего не выражало, пустые глаза уставились на мужчину.
«Истерика, – подумал Макс. – Ничего не понимает, надо бы пощечину…»
– По-русски? – Крикнул он.
Женщина кивнула.
– Да ты че, дура, совсем офигела?!! – заорал он по-русски. – Бегом отсюда в подземный переход!!! К едреной матери!!! И пацана своего уноси!!! А то я тебя сейчас...!!!
Женщина бежала совсем в другую сторону, таща за руку подпрыгивающего мальчика.
Улица опустела окончательно. Сирена нудно продолжала выть. Раздался взрыв. Еще ближе, чем предыдущий.
«Так и меня скоро накроет». – Максим достал новую сигарету и вернулся в Хеврон, на шесть лет назад...
...– Четвертый от Стойбища, спичка-дырка у вас? Не сломана? Сообщите состояние...
«Спичка-дырка? – изумился Максим – Что это? Все время придумывают новые слова».
Офер обернулся к солдатам:
– Магазины, гранаты, аптечки, все на месте?
Макс и Гай кивнули.
– Максим, не боишься? В первый раз под огнем.
– А чью палатку вчера ночью обстреляли? – возмутился Макс. – Ты, что ли, за ними бегал?
– Обстреляли, обстреляли... Сам, небось, сопел в два отверстия, – улыбнулся лейтенант.
Максим и в самом деле спал, и очень удивился утром, увидев над головой четыре дырки, через которые било солнце.
– Но... но... мне такие кошмары снились!
– Ладно, к делу! – Серьезно сказал Офер, и джип остановился.
Раздались редкие выстрелы. Вдруг застучал пулемет.
– Откуда на блокпосту пулемет? – удивился Бузагло.
– Это не их, то есть не наш, почему раньше не сказали? – Офер был сосредоточен. – Ну ладно, без разницы. План таков... – он помолчал, раздумывая. – За поворотом – блокпост. Очевидно, на холме – террористы. Где и сколько – неизвестно. Максим и Гай: идите к повороту и смотрите внимательно – откуда стреляют. Гай старший. Я и Бузагло едем к блокпосту и провоцируем огонь. Когда вы, – он указал на Гая, – определите источник огня, обходите слева и сверху, и уничтожаете их с тыла. Если не попадете под наш огонь – вы в дамках. Все ясно?
