Михаил Домогацких - Южнее реки Бенхай
Но военную лихорадку уже нельзя было остановить. Америка шла к президентским выборам, и Джонсон хотел показать тем, кто делает президентов, что он не пойдет на капитуляцию во вьетнамском вопросе. За месяц до выборов, которые по традиции должны были состояться в первый вторник после первого понедельника ноября 1964 года, во Вьетнаме были применены отравляющие вещества против предполагаемой партизанской базы. Испытывались новые препараты концерна «Доу кэмикл». На военно-воздушную базу «Таншоннят» перебазировались крупные авиационные соединения с базы Кларк-Филд на Филиппинах. Американские авианосцы «Вэллифордж» и «Констэлейшн» в сопровождении крупных соединений эсминцев снимались со своих стоянок и направлялись к берегам Вьетнама.
Не думая о последствиях, Америка вступила в войну, которую она с особым размахом стала готовить сразу, как только Линдон Джонсон, торопливо принявший присягу после убийства Джона Кеннеди, вступил в Белый дом в качестве 36-го президента Соединенных Штатов.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Линдон Джонсон вернулся из Гонолулу, где проходило совещание военных самого высокого ранга, решавших вопрос о том, как быть с Вьетнамом, сильно озабоченным. Положение в этой стране складывалось катастрофическое. Все, что предпринималось Белым домом и Пентагоном под названием «особая война», приносило чаще поражения. Ни помощь оружием, ни посылка военных советников — их общее количество уже превысило численный состав дивизии — не давали результатов. Сайгонский режим лихорадили внутренние распри, на остроту которых не могли не влиять все более успешные атаки сил Вьетконга. Поэтому в Гонолулу лидеры сай-гонской администрации, приглашенные на совещание вроде бы как равноправные партнеры, чувствовали себя посторонними. Как выразился один бойкий на язык журналист, сайгонцы наблюдают собственные похороны: о них преувеличенно много говорят лестного, но их не принимают в расчет. В новых условиях американцы решили взять на себя всю ответственность за развитие событий.
Каким же сложным путем пришлось идти к нынешнему ясному решению, думал Джонсон, которого не могли найти ни Трумэн, ни Эйзенхауэр со своим всесильным руководителем внешней политики Джоном Фостером Даллесом. Не справился с этим и Джон Кеннеди. Джонсон вспомнил, что людей поколения Трумэна и Эйзенхауэра, а значит, и его самого, Кеннеди называл «уставшим поколением, которому недостает воли и воображения». А вот если бы клан Кеннеди чуточку больше прислушивался к его, Джонсона, советам и повнимательнее был к его политическому опыту, сколько бы острых углов удалось избежать! Но Кеннеди, думавший, что он-то уж сдвинет Америку с мертвой точки, был лишен размаха. Во Вьетнаме, как теперь стало ясно, нельзя было обходиться полумерами, оперировать ограниченными силами. А ведь были же обнадеживающие признаки правильного подхода к проблеме! Не хватало масштаба!
В 1961 году началось создание «специальных сил Пентагона» для Вьетнама. Предполагалось, что в них войдут несколько тысяч солдат, прошедших боевую школу в Корее и на Филиппинах, обученных воевать в джунглях, знающих азиатские условия. В первый отряд из четырехсот человек зачисляли людей, не только умеющих владеть всеми видами оружия и приемами борьбы, но и Ъдним из двух самых трудных языков мира — русским или китайским. Никто толком не знал, зачем нужен, к примеру, русский язык в джунглях Вьетнама, но не возражали, принимая с добродушной улыбкой как издержку новых веяний.
В октябре того же года сотрудники военных атташа-тов западных стран, аккредитованные при Пентагоне, были приглашены в учебный лагерь Форт-Брэгг, чтобы посмотреть, как солдаты готовятся для борьбы с партизанами. Пентагон устроил почти театральное представление, в котором солдаты «спецсил» разыграли сражение с «партизанами», создававшее впечатление, что трех тысяч таких суперсолдат хватит не только усмирить партизан в Южном Вьетнаме, но и вообще завоевать всю страну. Коронным номером была демонстрация недавно изобретенной новинки: солдаты, надев реактивные ранцы, по воздуху перепрыгивали через водную преграду.
Помощник военно-воздушного атташе Англии, взяв под руку своего французского, коллегу, поделился своими мыслями:
— Что ни говорите, месье, а это впечатляет.
— Да, сэр, впечатляет. Забавно только одно: десять лет назад мы испробовали почти все подобные штуки во Вьетнаме. Но они не помогли.
Два дня спустя после этих учений на заседании Совета по национальной безопасности при президенте начальники штабов высказали мнение, что для победы во Вьетнаме потребуется сорок тысяч американских солдат. Председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Тэйлор, который только что прибыл из Вьетнама, чтобы через некоторое время вернуться туда уже в качестве американского посла, наделенного правами распоряжаться и военным контингентом, доложил президенту: «Отправка американских войск настоятельно необходима. Я не верю, что без этого наша программа по спасению Южного Вьетнама увенчается успехом».
Проанализировав складывающуюся во Вьетнаме ситуацию, министр обороны Роберт Макнамара в памятной записке на имя президента Кеннеди подчеркнул ту же мысль, но в более решительной форме: «Падение Южного Вьетнама повело бы к серьезному ухудшению положения во всей Юго-Восточной Азии, а этому едва ли можно помешать, если не послать наши войска».
Нагнетание обстановки, все более настойчивые и растущие требования о посылке американских войск во Вьетнам всерьез встревожили одного из авторитетных дипломатов, помощника государственного секретаря Джорджа Болла. Он попросил аудиенции у президента Кеннеди.
— Мы редко встречаемся, — приветливо встретил Кеннеди Болла, — но каждая наша встреча обогащает меня, Джордж.
— Спасибо, господин президент, — ответил тронутый вниманием дипломат.
Они обсудили несколько ничего не значащих вопросов, поговорили о новостях, посетовали на загруженность. Весь протокольный ритуал соблюден.
— Я думаю, Джордж, — сказал президент, — что ты пришел ко мне не за тем, чтобы узнать мое мнение о погоде.
— Да, сэр, меньше всего меня интересуют прогнозы синоптиков. Пугают предсказания о погоде военной. Меня беспокоит, господин президент, что генералы, зараженные ложным оптимизмом, требуют слишком многого.
— Ты имеешь в виду восемь тысяч солдат, которые запросил генерал Тэйлор? Но это же мелочь, стоит ли беспокоиться?
— Не только восемь тысяч солдат Тэйлора, но и сорок тысяч, о которых говорит Макнамара. Это опасный шаг, сэр.
— Вряд ли мы дойдем до того, чтобы посылать во Вьетнам сорок тысяч человек, — сказал Кеннеди. — По-моему, и восьми тысяч хватит, чтобы решить вопрос.
— Нет, господин президент, — возразил Болл, — если мы пошлем сейчас восемь тысяч, через несколько лет там будет уже триста тысяч человек [3].
— Джордж, да ты с ума сошел, — рассмеялся Кеннеди. — Не надо так мрачно смотреть на события.
В декабре Кеннеди все-таки решил довести «силы поддержки» во Вьетнаме до пятнадцати тысяч человек. Кеннеди думал, что берет в свои руки бразды правления американской политикой в отношении Вьетнама, а на самом деле толкал Америку в трясину «особой войны».
Генерал-лейтенант Поль Харкинс был назначен главой «военных советников США» во Вьетнаме. Сойдя с трапа самолета в Сайгоне, он, широко улыбаясь, сделал заявление окружившим его корреспондентам:
— Я оптимист и хочу видеть при себе только оптимистов.
Два с половиной года Харкинс слал в Вашингтон военные сводки, не отвечавшие действительности, но зато показывавшие «команду Харкинса» в самом лучшем свете. Он даже придумал постоянную рубрику для своих донесений: «Сообщения о продвижении вперед». Оптимизм Харкинса скоро стал костью в горле тем американским офицерам, отряды которых сидели не в кондиционированных кабинетах в Сайгоне, а вместе с сай-гонскйми частями воевали против сил национального освобождения. Через голову Харкинса и его штаба в Вашингтон стали поступать донесения о том, что делается на самом деле на военйых полях Вьетнама. Специальная комиссия, занявшаяся проверкой этих донесений, пришла к выводу, что Поль Харкинс, мягко говоря, был необъективен в своих реляциях. Макнамара сказал по этому поводу более определенно:
— С самого начала было видно, что он не стоит ломаного гроша.
Но это будет значительно позже, тогда же, в шестьдесят первом, «особая война» только набирала силу, сулила, казалось, несомненную победу.
На совещании в Гонолулу, с которого только что вернулся Линдон Джонсон, он услышал беспощадную оценку тому, к счастью, думал он, закончившемуся бесславному периоду.
— Особая война пошла не так, как мы планировали, — сказал один из военных советников в Южном Вьетнаме, генерал Брайтон. — Наши друзья не смогли использовать все те преимущества, которые давало им сотрудничество с нами. Это, как известно, привело к поражению президента Нго Динь Зьема, о чем мы глубоко сожалеем. Нельзя сидеть между двух стульев в этой войне. Надо принимать резкие, безжалостные, но ведущие к победе решения. Вместе с нашими друзьями мы обсуждали ситуацию и пришли к выводу, что надо просить правительство Соединенных Штатов Америки послать свои войска во Вьетнам.
