Альберт Зарипов - Афганистан. Гора Шабан
Наконец-то мы остановились около Ми-восьмого…
Я с трудом переводил дыхание, дожидаясь своей очереди… И через пяток-десяток секунд мои ноги быстро вбежали по лесенке в салон вертушки. Я устало плюхнулся на сиденье и выложил свой пулемёт на пол… Как и положено… Стволом к хвосту…
— У всех всё на месте? — выкрикнул Веселков.
В ответ послышалась разноголосица положительных реплик. Я молча кивнул головой… Мне всё ещё не хватало воздуха и я старался побыстрее отдышаться… Чтобы поскорей прийти в нормальное состояние…
Наш Ми-восьмой уже выруливал со своей стоянки на взлётку… После стремительного разбега вертушка взмыла в небо и мы вновь помчались на север… Но на этот раз — уже не на плановый облёт… А выручать и спасать… Выручать из беды разведгруппу старшего лейтенанта Ахметшина… И спасать жизни разведчиков-спецназовцев из третьей роты нашего шестого батальона.
«Вот так!.. — думал я. — Мы уже летим!»
Впереди нас ждала неизвестность. Ведь мы знали только то, что разведгруппа старшего лейтенанта Ахметшина попала в засаду и там сейчас идёт ожесточённый бой. Вполне возможно, что и нам придётся несладко… Что и наша разведгруппа окажется под огнём противника… Что кому-то из нас в этом бою может достаться как вражеская пуля, так и духовская кумулятивная граната… Что кто-то из состава РГ № 613. будет убит… Но…
НО ТАК БЫЛО НАДО! НА — ДО!
Надо было срочно лететь на помощь разведгруппе старлея Ахметшина… Надо было спасать своих товарищей из третьей роты, хоть мы их и не знали по именам… Надо было обязательно оказать поддержку погибающим бойцам спецназа, ибо в точно такой же ситуации могла оказаться и наша группа… И вообще… Нам надо было так действовать, потому что мы были на войне… На этой жестокой и бескомпромиссной афганистанской войне.
И вся важность этого дела состояла даже не в том, что мы здесь оказываем братскую военную помощь афганскому народу и поэтому должны проявлять себя исключительно с самой положительной стороны, демонстрируя всему миру чудеса отваги и героизма… И вся необходимость наших действий обуславливалась не только требованиями Боевых Уставов и тем более положениями Инструкции по боевому применению разведывательных подразделений специального назначения, на страницах которых лишь упорядочивается и узаконивается обязательность оказания мер поддержки, взаимовыручки и самой непосредственной помощи…
«САМОЕ ГЛАВНОЕ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО МЫ ДОЛЖНЫ И ОБЯЗАНЫ ПОСТУПАТЬ ИМЕННО ТАК! ТО ЕСТЬ СПАСАТЬ СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ, НЕВЗИРАЯ НИ НА КАКИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА! ИНАЧЕ НЕ ВЫЖИТЬ И НАМ!»
И это были не громкие слова… Поскольку мы сейчас находились не на комсомольском собрании, а внутри военно-транспортного вертолёта, мчащегося на малой высоте прямо на север афганской провинции Гильменд, где в данную минуту идёт настоящий бой… Где гибнут наши солдаты и офицеры… Где очень нужна наша помощь и поддержка… И мы были обязаны прийти к ним на помощь… Как в силу своего высоко патриотичного воспитания и непременного чувства солдатского долга… Так и в связи с нашей разведчикской солидарностью…
А ещё мы должны были лететь на выручку по той простой причине, что мы не только считали себя настоящими мужчинами и воинами… Мы уже вели себя как и подобает честным и сильным мужикам… Что бы там ни ожидало всех нас: преждевременная смерть, тяжкое увечье, ранение средней или лёгкой степени… А может и контузия… Мы всё равно летели туда, поскольку всё остальное мы узнаем уже на месте боя… И как бы там ни сложилась наша военная судьба: пропадём ли мы вместе с группой Ахметшина, либо они сами выйдут из боестолкновения, окажут ли им помощь другие наши наземные подразделения или же афганские моджахеды сами прекратят стрельбу, чтобы скрыться… Что бы там ни случилось, но наша РГ № 613. выполнит всё, что от неё потребует боевая обстановка…
«И как бы там ни было тяжело или легко… Мы будем потом всю свою жизнь жить со спокойной совестью и чистой душой!.. Что мы были на войне и, когда погибающей разведгруппе потребовалась срочная помощь, мы приложили максимум усилий для этого. И потом ни одна сволочь не сможет нас упрекнуть в том, что разведгруппа № 613. струсила и отсиделась в безопасном месте. Со словами, что мы только-только вернулись с облёта и теперь пусть другие слетают… Ни-фи-га подобного! Мы летим туда самыми первыми… Это другие группы сейчас получают оружие и боеприпасы, спешно экипируются и стремительно бегут на взлётку к следующим парам вертушек-«восьмёрок». Они может быть будут оказывать помощь уже нам… Но на выручку группы Ахметшина мы летим первые… Наша РГ № 613!»
Тут я невольно улыбнулся, вспомнив рассказы своих старослужащих товарищей… Хоть и с изрядной долей чёрного юмора. Когда прошлой весной сразу же за нашим лашкарёвским стрельбищем упала вертушка с только что уволенными в запас дембелями… То на звук глухого взрыва и чёрные клубы дыма бросился почти весь шестой батальон… Причём, по полной боевой экипировке и с оружием… Поскольку поначалу решили, что нашу вертушку сбили затаившиеся на местности духи… К казармам срочно прибыли БТРы и БМПешки, на которые немедленно стали загружаться боевые группы…
И туда же, то есть к отъезжающим БТРами БМПешкам, прибежало несколько солдат-поваров. Эти узбеки забросили свои кухонно-разделочные дела, выбежали из столовой и уже на ходу снимали с себя белые фартуки… Но они прибыли к броне не с пустыми руками, а с длинными разделочными ножами… Развоевавшихся узбеков, конечно же, отправили обратно в столовую… И потом долго ещё над ними посмеивались… Но с большим таким уважением.
«Если уж тогда солдаты-повара побежали оказывать помощь… То сейчас нам тем более… Надо выручать своих братанов-спецназовцев… А тем более группу Ахметшина!»
Я знал старшего лейтенанта Ахметшина. Хоть мне и не доводилось сталкиваться с ним лично. Ведь он был командиром разведгруппы в третьей роте, а я служил обычным разведчиком-пулемётчиком в первой роте. Да ещё и молодым духом… Если б я был уже бывалым дембелем, то тогда ещё имелась возможность познакомиться с ним, как со своим земляком-татарином.
«Да И то… С большой такой осторожностью…»
После того памятного случая с зампотехом батальона майором Зайнуллиным… Когда мне ни за что, ни про что объявили трое суток, от чего меня спасло только личное решение капитана Перемитина. Я предпочитал держаться подальше от якобы своих землячков — начальничков. Мне вполне хватало мысленного осознания того, что старший лейтенант Ильдар Ахметшин является командиром боевой разведгруппы спецназа. Причём, очень даже неплохим… Если не сказать, хорошим… То есть отличным…
«Тьфу-тьфу-тьфу!.. Чтоб не сглазить… В третьей роте его сильно уважают… Как молодые солдаты, фазаны с дембелями, так и остальные его коллеги — командиры… И что там у него стряслось?!..»
Прошёл почти час полёта… За это время на месте боя могло произойти большое количество событий…Причём, самых разнообразных, как очень трагических, так и вполне нормальных… Предполагать о развитии весьма хороших событий — об этом даже и думать не хотелось… Поскольку разведгруппа третьей роты уже попала во вражескую засаду, и одно только это перечёркивало всё то, что могло случиться далее… Поскольку попадание нашего подразделения во вражескую засаду автоматически означало неминуемые человеческие жертвы.
Командир нашей РГ уже довёл до нас краткую информацию о боевой обстановке. Как оказалось, разведгруппа старшего лейтенанта Ахметшина подверглась духовскому нападению на окраине кишлака Шабан. То есть того самого будто вымершего афганского селения, над которым сегодня нас и обстрелял крупнокалиберный ДШК. Получив четыре пробоины мы благополучно унесли оттуда свои ноги, вполне так понадеявшись на три бронетранспортёра, которые мчались к месту нашего воздушного боестолкновения. Коллеги-разведчики из третьей роты могли слышать стрельбу пулемёта ДШК и могли подумать, что там на горе находится одна-единственная огневая точка духов. С ней-то они справились бы в два счёта… Однако спецназовцы не успели подняться и прочесать эту гору… Их встретили у её подножия…
— Два БТРа подбиты. Есть убитые и тяжелораненые. — доводил до нас обстановку старший лейтенант Веселков. — Мы сначала проведём воздушную доразведку. А потом пойдём вниз. Приготовиться к бою.
Мы и так уже были наготове. Однако сейчас командир подразумевал воздушный бой. Ведь вражеский ДШК, с которым мы уже имели дело, наверняка продолжает оставаться на своей выигрышной огневой позиции. С этой горной вершины духам-пулемётчикам очень удобно вести стрельбу как по наземным целям, так и по воздушным объектам. Тем более что у них уже была возможность, так сказать, набить руку на советские вертушки-«восьмёрки». Сегодня афганские моджахеды уже потренировались… Причём, не на кошечках и птичках, а именно на нас.
