Анатолий Кулемин - Агония обреченных
– Все в прошлом говорите? А вы доложили генералу о том, что собирались меня ликвидировать? Думали, я не раскусил ваш замысел?
Бредли почувствовал, как напрягся Гарднер, хотя тот постарался ничем не выдать своего состояния; продолжал сидеть и курить.
– Чего молчите? Или об этом вы тоже не помните?
– Ликвидировать вас предложила Эльза, – тяжело ответил Гарднер. – Ее идея…
– Тем более что с нее уже не спросишь. Или она тоже жива?
– Не знаю… Живой я ее не видел.
Возраст меняет людей и в своем большинстве не в лучшую сторону. С психологической точки зрения, во всяком случае. Гарднер не был исключением и служил тому примером. Если в сорок пятом, будучи серьезно раненным, стоя на краю гибели, он продолжал оставаться сгустком энергии, примером воли и стойкости, то сейчас от того Гарднера осталась лишь постаревшая оболочка. Не было уже в нем ни той решительности, ни уверенности в своих действиях. Бредли это видел.
«А он испугался. Причем сильно испугался… Потеря памяти порождает неизвестность, а неизвестность – страх, неуверенность, – сделал в отношении Гарднера вывод Бредли. – Сейчас он как старый цепной пес: способен сипло рычать, но не способен вцепиться в глотку. Он это понимает, и это давит на него, тяготит».
– Вот что, господин Гарднер, завтра я доложу генералу подробности нашей последней встречи. Завтра же я попрошу генерала, чтобы мою переброску поручили другому человеку. В Вашингтон, для контакта со мной, я думаю лучше тоже послать кого-то другого, – давил Бредли. Сейчас неожиданно у него возникла идея, для решения которой ему нужен был свой Гарднер. – Что вы еще скрыли от генерала?
Гарднер молчал долго; последние слова Бредли его буквально подкосили; он как-то сник, обмяк. И заговорил он тоже потерянно.
– Послушайте, Кесслер… или Бредли…
– Тауберг, – поправил его Бредли, – Гюнтер Тауберг… Мне нужно привыкать к этому имени.
– Хорошо… Тауберг. Семь лет… Почти семь лет из того времени, которое я здесь нахожусь, я выполнял роль мальчика на побегушках, был даже не на вторых ролях, на десятых, выполнял только второстепенные задачи. Организация переброски на Восток – это самое серьезное из того, что мне доверяли. А первые год-полтора мне вообще ничего не поручали; сидел в канцелярии. Сейчас – благодаря вам – мне поручили серьезное дело, у меня появилась перспектива… Однажды вы уже спасли мне жизнь…
– И в Нью-Йорке в знак благодарности вы решили меня убрать, – перебил Бредли. – Где гарантия того, что вы не решите повторить попытку? Нет, господин Гарднер, не верю я вам, не ве-рю.
– Да о чем вы говорите?! – в отчаянии тихо воскликнул Гарднер. – Не враг же я самому себе…
Бредли помолчал, потом спросил:
– Что вы предлагаете конкретно?
– Взаимовыгодное сотрудничество, – предложил Гарднер и, помедлив, повторил: – Я вам предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. В чем оно будет заключаться, сейчас я не могу сказать, не знаю. Но в будущем, я думаю, мы сможем быть полезны друг другу.
– И что взамен?
– То время, которое прошло после той нашей встречи, – достаточно большой срок для того, чтобы забыть и похоронить ту историю.
Бредли вновь взял паузу; эта пауза необходима, Гарднер должен видеть его внутреннюю борьбу.
– Хорошо, – согласился наконец Бредли. – Тогда давайте взаимовыгодное сотрудничество начнем прямо сейчас. Мне нужна копия записи нашего разговора с Геленом. Ваше присутствие на пленке необязательно.
– Хотите проанализировать?
– И как вы догадались?
Переход в Восточный Берлин прошел без неожиданностей. Из Берлина Бредли вылетел в Копенгаген; оттуда он отплыл на Кубу. Через двенадцать дней в порту Гаваны с борта парохода советского торгового флота «Ленинский комсомол» сошел на берег корреспондент газеты «Нойес Дойчланд» Гюнтер Тауберг.
Глава 8
Руководитель советской разведки на Кубе Александр Иванович Алексеев встретился с главой кубинской службы безопасности Рамиро Вальдесом в своем кабинете в посольстве.
– Нам необходимо срочно увидеться, – сказал Алексеев по телефону. – Срочно, Рамиро; вопрос очень серьезный.
– Мне тоже очень нужно с вами встретиться, – ответил Вальдес, – и тоже безотлагательно. Я выезжаю к вам.
Сорок минут назад в кубинскую службу безопасности поступил анонимный звонок; неизвестный сообщил сведения, которые требовали тщательной проработки совместно с советской стороной.
– Нами задержан некий Авилеса Каутина, – начал делиться информацией Вальдес, устроившись на стуле с высокой спинкой у стола-приставки. – При досмотре у него обнаружили документы, подтверждающие существование так называемого Кубинского национального фронта. Так что теперь это факт доказанный; они собираются повторить попытку, которая не удалась им в заливе. – Вальдес достал носовой платок и отер со лба пот. Алексеев встал, налил в стакан охлажденной газированной воды из сифона и подал Вальдесу; тот выпил одним махом, автоматически, не заметив, слишком был взволнован. – Причем по масштабам эта попытка не будет уступать той. Подготовка сил нападения уже ведется, только на этот раз на территории Коста-Рики.
Вальдес достал из папки несколько скрепленных листов и положил их на стол:
– Вот, я снял для вас копии.
Алексеев просмотрел через толстые стекла своих очков документы и покачал головой:
– Торопятся… Кеннеди уже назначил генерала Тэйлора председателем комиссии по расследованию их неудачи в заливе и, что главное, – заострил он внимание, – по вопросам реорганизации разведки в целом. А это значит: у Даллеса и Биссела это – последний шанс, иначе позорной отставки им не миновать. Ну что ж, встретим… У вас все, Рамиро?
– К сожалению, еще нет. – Вальдес помолчал, тяжело посмотрел на Алексеева. – Час назад в нашу службу поступило сообщение: двадцать шестого июля во время митинга будет совершено покушение… – Вальдес вновь бросил на Алексеева тяжелый взгляд, – и причем не только на команданте… Они собираются убить космонавта Гагарина.
От этого сообщения Алексеев опешил; он автоматически снял очки, подслеповато посмотрел на Вальдеса, затем так же автоматически надел их.
О том, что на кубинских лидеров готовится очередное покушение, Алексеев уже знал; об этом накануне ему сообщила Москва. Сотрудники Главного разведывательного управления сумели добыть копии документов, предназначенных для правительства Гватемалы. Среди этих документов был план, одобренный в Коста-Рике президентом Гватемалы Хосе Мигелем Фуэнтесом, бывшим президентом Коста-Рики Хосе Фигересом и президентом Венесуэлы Ромулом Бетанкуром. Операция была назначена на двадцать шестое июля – день национального праздника, посвященного восьмой годовщине штурма казарм Монкада. Эту информацию кроме еще одной Алексеев как раз собирался сообщить Вальдесу; о том, что покушение готовится еще и на Юрия Гагарина, он услышал впервые.
«Та-ак… Час от часу… – Алексеев поднялся – высокий, ширококостный, слегка сутуловатый, вышел из-за стола и начал мерить шагами кабинет. – Если на Гагарина будет совершена хотя бы попытка покушения, разразится международный скандал, который легко сможет перерасти в конфликт, и не исключено – военный. А если к тому же пострадает Фидель, военного конфликта не избежать; обидчикам Куба ответит, мы – ввяжемся. Вывод? Вывод один – исключить даже малейшую возможность покушения».
– Что будем делать, Александре? – спросил Вальдес, с тревогой наблюдая за Алексеевым.
– Нужны срочные и решительные меры, – ответил тот. Он остановился напротив Вальдеса и повторил: – Срочные и решительные… Мы не можем… Не имеем права допустить малейшей угрозы жизни и здоровью кубинских лидеров и Гагарина.
Вальдес согласно кивнул:
– Я уже распорядился разработать и подготовить масштабную операцию.
Алексеев вернулся за стол, быстро что-то записал в дневник-ежедневник и поднял взгляд на Вальдеса.
– Наши товарищи вам помогут. С разработкой операции я прошу вас ознакомить меня. Кстати, кому вы это поручили?
– Своему заместителю, – пожал плечами начальник кубинской контрразведки. – А что, у вас есть возражения?
– Нет, Мендозе я верю, – думая о чем-то своем, ответил Алексеев.
– В каком смысле «верю»? Что вы этим хотите сказать?
– Кто еще знает о телефонном звонке?
– Кроме меня – Мендоза, начальник военной разведки и дежурный офицер, который принял звонок. Это все.
– Дежурного офицера необходимо временно, я подчеркиваю – временно, – сделал акцент Алексеев, – изолировать. Я не знаю… Посадите его пока под замок, что ли… Только отдельно, не вместе с другими; он не арестованный. И обеспечьте его нормальным питанием и всем необходимым.
Вальдес, ничего не понимая, спросил:
– Да что все-таки происходит, Александре, вы можете мне объяснить?
Помолчав, Алексеев ответил:
– Происходит утечка информации, Рамиро. Это точно, ошибки нет. У вас работает враг.
