Богдан Сушинский - Фельдмаршал должен умереть

Родль очумело повертел головой, давая понять, что происходит нечто такое, что вышло из-под их контроля.

— Сейчас мы исправим ошибку штурмана, — прохрипел он и, расстегнув кобуру, метнулся к кабине пилота. Словно бы избегая неприятных объяснений, лётчик нацелил машину вниз и пошёл на разворот, так что Родль едва удержался на ногах.

«Предательство! — первое, что пришло на ум гауптштурмфюреру. — Нас предали и пытаются доставить в расположение англичан!».

Уже выхватив пистолет, он оглянулся на Скорцени. Тот отвернулся от иллюминатора и теперь сидел, скрестив руки на груди, в позе Наполеона, принявшего после битвы под Ватерлоо решение сдаться на милость своих лютых врагов.

«Что-то здесь не то, — загипнотизировало Родля спокойствие шефа. — К тому же, пристрелив пилота, ты всё равно погубишь и себя, и самолёт».

— А море действительно красивое, — на ухо ему прокричал Скорцени, когда адъютант — злой, взбудораженный — вернулся на своё место. — По-моему, мы где-то в районе Савоны или Империи.

— А там нас ждут англичане.

— Придется заставить вас изучать карту боевых действий, Родль. С фронтовой географией у вас всегда было плоховато.

— Но когда я требовал, чтобы вас доставили в Венгрию, вас доставляли в Венгрию, а не в Югославию, — огрызнулся адъютант, удивлённый тем, что Скорцени столь быстро смирился с изменением курса.

— А жаль. Если бы нас вовремя доставили в Югославию, война пошла бы по совершенно иному сценарию.

— Только уже без нас, — расплылся Родль в ухмылке городского юродивого. У него это всегда получалось.

Беглого взгляда было достаточно, чтобы определить, что приземлились они на одном из полевых аэродромов германских люфтваффе, и это как-то сразу успокоило обоих пилигримов. Ещё больше они усмирили свой гнев, когда увидели, что к ним направляется офицер в форме СС.

— Каким образом мы здесь оказались? — резко спросил Скорцени вышедшего из самолета лётчика, прежде чем эсэсовец приблизился к ним.

— Прибыли туда, куда было приказано прибыть, — невозмутимо объяснил обер-лейтенант.

— Кем… приказано?

— Моим командиром.

— Но ведь мы должны были лететь…

— В Австрию, — согласился пилот. — Однако в последнюю минуту маршрут был изменён. Мне сообщили об этом по радио, и я был уверен, что вы в курсе событий. Поэтому в подробности не вникал.

— Тогда где мы приземлились?

— На полевом аэродроме «Зет-42».

— А более внятно нельзя?

Пилот пожал плечами с такой снисходительностью, будто ему приходится объясняться с несмышленым подростком.

— Неподалёку от итальянского городка Манжори. Вам показать на карте? — поинтересовался лётчик, поняв, что название абсолютно ни о чём штурмбаннфюреру с исполосованной шрамами щекой не говорит.

— Убирайтесь к дьяволу со своей картой. И так всё ясно.

— Мне приказано ждать вас на этом поле трое суток. Только трое.

— Ждать меня?! Это, конечно, трогательно, хотя я никого не просил о такой услуге.

— Мы, в авиации, привыкли лететь, куда нам приказывают, и не пытаемся знать то, чего знать нам не положено.

— Интересно, как это Герингу удалось добиться такого послушания? — не без ехидства спросил Скорцени, решив, что на досуге он еще разберётся с этим пилотом, как и с теми, кто решается отправлять его, первого диверсанта рейха, не туда, куда он велит, а куда им вздумается.

Оберштурмфюреру Теодориху было под тридцать. Молодцеватый вид, загорелое на южном солнце худощавое лицо… Представившись Скорцени как руководитель местного отделения СД, он тотчас же сообщил, что в их распоряжении — трофейный английский джип, будто специально созданный для езды по горному итальянскому бездорожью.

Скорцени и Родль изумлённо переглянулись, однако ни тот, ни другой не решились поинтересоваться у Теодориха, куда, собственно, им надлежит ехать по «горному итальянскому бездорожью», чтобы не выглядеть в глазах этого аэродромного щёголя законченными идиотами.

— Дождёмся более удобного случая, — в полголоса поддержал молчаливую решимость своего шефа Родль, прекрасно понимая, что тот, кто решился прямо в полёте изменить маршрут самого Скорцени, должен обладать очень важными полномочиями.

— Поэтому, на всякий случай, застегните кобуру, — посоветовал ему обер-диверсант рейха.

Джип оказался изрядно потрёпанным на фронтовых дорогах, но от этого доверие к нему лишь возрастало. И то, что за рулём восседал итальянец, тоже не очень смущало Скорцени. Усевшись рядом с ним, штурмбаннфюрер проследил, как в авангард их небольшой колонны выдвинулись два мотоциклетных экипажа по три солдата в каждом, а в арьергарде пристроился итальянский грузовичок с десятком германских автоматчиков.

— Всё, что смог наскрести, — извиняющимся тоном объяснил Теодорих. — И так пришлось основательно проредить аэродромную охрану.

— Наседают партизаны? — сочувственно поинтересовался Родль.

— До воздушных десантов союзнических войск пока не доходит.

— Просто в Лондоне ещё не знают, что такое настоящий воздушный десант. Готовят в основном кавалеристов и шотландских стрелков в юбках.

Теодорих сдержанно улыбнулся. Это была улыбка снисходительной вежливости.

— До виллы «Орнезия» около восьмидесяти километров, я посмотрел по карте, — оглянулся водитель на усевшегося на заднем сидении, рядом с Родлем, оберштурмфюрера. По говору его Скорцени сразу же определил, что родом этот германец из Южного Тироля. Только им, оказавшимся на территории Италии германцам по крови, еще и можно было доверять в итальянской армии. — Но если двинемся напрямик, через перевал — километров пятнадцать срежем.

— Зато угодим прямо в засаду, — напомнил Теодорих.

— Нe исключаю, — усердно почесал затылок водитель. — В последнее время красные появились и в этих благоденствующих краях.

— Позвольте, насколько я понял, речь идет об «Орнезии»? — удивлённо уставился на своего патрона адъютант Родль. — Так ведь это же вилла, в которой…

— В которой, Родль, в которой… — поспешно прервал его Скорцени, не желая, чтобы здесь упоминалось имя владелицы виллы, очаровательной княгини из древнего германо-итальянского рода Марии-Виктории Сардони, известной им обоим еще по операции «Черный кардинал»,[17] связанной с подготовкой похищения папы римского Пия XII. — Дьявол с ними, с партизанами, — обратился он к водителю. — Гоните через перевал. У нас слишком мало времени.

— Всего трое суток, — иронично уточнил Родль, явно не одобрявший подобного безумия обер-диверсанта рейха. Он прекрасно знал, какие романтические воспоминания связаны у Скорцени с представительницей «черной знати» Италии. Как помнил и то, что рядом с княгиней всегда находится «бедный, вечно молящийся монах Тото», её телохранитель и наставник, явный агент папы римского, по существу сумевший, с помощью самой княгини, убедить обер-диверсанта не торопиться с похищением понтифика.

— Кстати, мы так и не смогли дозвониться до виллы, чтобы предупредить хозяйку о вашем приезде, — вдруг всполошился оберштурмфюрер, обращаясь к несостоявшемуся разорителю Ватикана. — Говорят, красивейшая итальяночка.

— Не нервничайте, Теодорих, — осадил его Скорцени. — Княгиню успели предупредить ещё до моего отъезда из ставки Муссолини.

— Должны были бы предупредить, — охотно согласился оберштурмфюрер. — Не каждый день на эту виллу наведываются такие гости. Как, впрочем, и на подобные нашему полевые аэродромы.

Он говорил еще о чём-то, однако Скорцени к его словам уже не прислушивался. Ему вдруг вспомнился последний разговор с княгиней Сардони: «Если когда-нибудь, — молвила тогда Мария-Виктория, — вы почувствуете себя таким же бездомным дворнягой, какой чувствовала себя, оказавшись вне этой виллы, я; если по всей Европе будут расклеены листовки с призывами выдать скрывающегося от правосудия военного преступника штурмбаннфюрера СС Скорцени, — не ухмыляйтесь так скептически, я совершенно не исключаю подобного исхода вашей диверсионной карьеры, — взволнованно покачала головой княгиня, — вспомните о существовании где-то там, неподалеку от Генуи, виллы «Орнезия». Она может оказаться тем единственным местом на Земле, где на вас не будут распространяться никакие иные законы, кроме законов гостеприимства».

Теперь он уже не мог ручаться за точность каждого слова, но смысл прощального напутствия княгини был именно таким.

К счастью, до листовок по всей Европы дело пока что не дошло. Тем не менее, ему уже пришлось вспомнить о том, что где-то в Италии действительно существует вилла «Орнезия».

2

— К нам прибыл эсэсовец, — объявил охранник виллы Шеридан, бывший сержант морской пехоты. — Тот самый, со шрамами на лице.