Игорь Берег - Приказ: дойти до Амазонки
— Парни, — сказал Евгений по-английски, — тут вот какие дела…
И коротко обрисовал им ситуацию. Немецкого-то они не знали.
Впечатление его рассказ произвел. У бойцов были крепкие нервы, они лишь изменились в лицах. Немцы, увидев это, совсем съежились. Повисла напряженная тишина.
Поэтому совершенно неожиданно для всех прозвучал смех Монастырева.
— Это надо же! Дед мой их лупил, а теперь и мне довелось! Ну, командир, ты только меня не сдерживай. Надо до Берлина дойти!
Говорил Портос тоже по-английски, и два толстяка поняли только название своей бывшей столицы. Как уж они трактовали это упоминание — неизвестно, но Михель, кроме того, что был чуточку худее своего товарища, оказался и слабее духом. Он икнул, закатил глаза и свалился с лавки. Людвиг только беспомощно развел руками.
— Надо же, какой фашист хилый попался! — удивленно сказал Шишов. — Брык — и с катушек!
Обстановка разрядилась благодаря словам Монастырева и неожиданному падению немца. Миронов указал Штефырце на лежащее тело — разберись, сам повернулся к Людвигу.
— А теперь поговорим начистоту. Мне нужно знать все о вашей деревне и о людях, живущих там. Хватит врать, никакие вы не охотники! Усвойте одно: здесь и сейчас началась война, и если не будете сотрудничать, с вами поступят по законам военного времени! Все ясно?
Конечно, если подходить к происходящему с позиций общечеловеческих ценностей и гуманизма в том числе, он не имел права так обращаться с гражданином другой страны, угрожать ему и требовать от него каких-то сведений. Но кто сказал, что Евгений Миронов был гуманистом? Его работа как-то не предполагала таких качеств.
Глава 22
Нойдорф размерами своими и количеством населения на город не тянул. Но и деревней, как следовало из его названия, не являлся. Скорее, этот населенный пункт был тем, что у нас называется «поселок городского типа». Четыре перекрещивающиеся улицы, небольшая площадь, дома в основном полутораэтажные, но есть и несколько двухэтажных. За каждым домом сад с фруктовыми деревьями и кустарниками. На окраинах большие сараи, в которых, судя по всему, располагаются мастерские и хранилища. Три улицы, выходящие к джунглям, заканчиваются трехметровыми стенами, а на концах четвертой установлены небольшие домики, в которых дежурят часовые, что-то вроде КПП. В шлагбаумы упирается дорога, пронизывающая поселение насквозь. Дорога выходит из джунглей и в них же теряется. Обстановка спокойная, мирная. На улицах изредка появляются прохожие, добротно и чисто одетые, раскланиваются друг с другом, приподнимают шляпы.
Если не смотреть по сторонам, на раскинувшиеся леса, очень просто представить себе, что видишь деревушку где-нибудь в центральных землях Германии, причем федеративной, а не демократической, поскольку на улицах не видно красных знамен и портретов очередного генерального секретаря СДПГ — социал-демократической партии.
Дома выстроены в староевропейском стиле, с перекрещивающимися балками в стенах, под черепичными крышами. Везде — идеальная чистота, ни бумажки, ни окурка. Низкие заборчики перед палисадниками выкрашены одинаковой зеленой краской, никакого художественного разнообразия. Порядок, порядок и еще раз порядок! Хоть и выглядит все просто великолепно, но жить здесь, наверное, невероятно скучно и предсказуемо. Кому такое может понравиться?
Ничего, в это благолепие команде Миронова предстоит вскоре внести немного хаоса. Пожалуй, не помешает. Чтобы жизнь медом не казалась!
Евгений, взобравшись на дерево, разглядывал Нойдорф в бинокль, стараясь как можно тщательнее запомнить расположение всех важных для предстоящей операции пунктов.
О том, чтобы действовать днем, не могло быть и речи. Стражи на въездах службу несли бдительно. Да и неясно было пока, где держат пленников. Вряд ли тут есть тюрьма или что-то подобное. В каком-нибудь сарае, наверное. Надо будет Михеля спросить. Выглядит поселок как небольшая крепость или форт. А если все, что рассказал пленный о вооружении местных жителей, правда, то и способный хорошо обороняться. Это если в лоб идти или осаду устраивать. А перед группой Миронова такой задачи не стояло. Их было всего четверо и лучше всего они умели пробираться, подкрадываться, действовать тайно, то есть так, чтобы не вступать в открытые боестолкновения. Им попросту не было нужды ходить в атаки и вести затяжные схватки. Свою работу они умели делать уж во всяком случае основательнее, чем эти недобитые в давние времена фашисты. Конечно, лучше бы с ними был сейчас Оруджев, но и вчетвером вполне можно справиться с задачей.
Хуже может быть потом, когда те, на кого они нападут, опомнятся от первого потрясения и кинутся в погоню. Значит, нужно сделать так, чтобы приходили в себя как можно дольше или вообще не отважились бы на погоню. Нужен хороший план и его предстоит разработать до темноты. А для начала надо выбрать наблюдательный пункт получше. Осмотр с дерева — это неплохо, но на ветке он может поместиться только в одиночку, а план составляется, учитывая мнение других бойцов, ведь у них тоже имеется практический опыт работы. Вот и переберемся куда-нибудь поближе к этому Нойдорфу…
План Анхеля удался. Он и его люди смогли тихо миновать деревню, у причала которой были пришвартованы два боевых катера. Темнота и тишина помогли в этом как нельзя лучше. Удалившись на приличное расстояние, включили моторы, и тут же стало ясно, что ночью плыть просто не имеет смысла. Те, за кем они гнались, могли двигаться берегом, а могли и воспользоваться лодками. И светлого времени суток им вполне бы хватило, чтобы уйти по воде очень далеко. А если они все же отправились посуху, следов их передвижения ночью вообще было не увидеть.
Поэтому Анхель, поскрипев зубами, все же приказал пристать к берегу и дожидаться рассвета. Как нам известно, пассажиры «Глории» на ночное время внимания не обращали, гонимые страхом. Они заставили капитана плыть при свете прожектора, и фора у них действительно получилась приличной. Но затем страх утих, сделали остановку для съемок и преимущество сильно сократилось. Когда же Миронов и его группа поутру ушли разыскивать похищенных актеров, две лодки бандитов только-только добрались до заводи, где стоял пароход съемочной группы. Нападать на вроде бы мирное судно им было ни к чему, разве что на нем находятся вооруженные люди, которых они разыскивают. Пришлось прятаться в кустарнике и изучать необычное плавающее средство.
Оруджев, которого Евгений оставил охранять «Глорию», был не дурак, чтобы разгуливать с автоматической винтовкой по палубе, он засел в укромном месте, откуда удобно было наблюдать и за берегом, и за рекой, так что Анхель, как ни рассматривал пароход в бинокль, ни одного человека с оружием или в военной форме не увидел. Более того, он пришел к смутной догадке — на борту американцы! Причем небедные. Различать представителей этой страны он умел, недаром ведь служил когда-то в рейнджерах. И тут впервые в его душе шевельнулось что-то похожее не на страх, нет, скорее, на опаску. А стоит ли связываться с этими непонятными туристами? Мало ли как потом все повернется, если сейчас они подплывут к борту судна, вломятся на него с оружием и учинят повальный обыск. Вряд ли эти богатенькие гринго, путешествующие по реке с явной целью поразвлечься, насладиться экзотикой, оставят без последствий наглые действия каких-то аборигенов. И уж тем более они не станут укрывать у себя непонятных личностей, кстати, тоже вооруженных!
Так что, может, лучше проплыть мимо, сделав вид, что они просто не замечают ярко разукрашенный пароход? Да, Анхель и его люди были бандитами. Но ведь не грабителями, как Балу и его команда! У них была задача, поставленная хозяином: найти и уничтожить тех, кто разгромил нарколабораторию в джунглях. О других людях в приказе не говорилось. Ну, встретился по дороге отряд рейнджеров, пришлось пострелять. Так ведь от них исходила реальная угроза! А эти-то чем могут угрожать?
Да и бойцов у Анхеля осталось не так много. Пощипали чертовы грингос.
В общем, как ни чесались у бандитов руки, как ни хотелось им пощупать сладких американок, а пришлось, пряча глаза и даже отвернувшись, пройти мимо колесного парохода, делая вид, что он совсем их не интересует.
Оруджев из своего укрытия наблюдал за проплывающими лодками и почти не сомневался, что эти вооруженные люди — одна из тех компаний, что охотятся за ним и его товарищами. Только вот непонятно было — кто же они такие? На рейнджеров группы «А» не походили — слишком латиноамериканские у них физиономии. Да и оружие не то. Но не стали задерживаться — уже хорошо. Одному ему было бы трудно держаться против семи, поскольку на помощь членов съемочной группы рассчитывать не приходилось. Все киношники опять заперлись в своих каютах. Ну, плывите, плывите…
