Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…»
Штаб группы армий «Центр» издал приказ в подтверждение директивы Главнокомандования Сухопутных сил Вермахта от 12 февраля 1942 года. В приказе ставились следующие боевые задачи:
«…4-я армия: отступить на позицию Угра — Воря и оставить г. Юхнов. При отступлении от него предусматривалось основательное разрушение всех мостов через реку Угра и аэродрома, создание «зоны пустыни». 4-я танковая армия: первоочередная задача — уничтожение вражеских частей в своем тылу: партизан — в районе Дорогобужа; десантников, конников генерала Белова и частей 33-й армии — в районе южнее и юго-западнее Вязьма… »
В исполнение «кампфгруппу» Шталльманна вместе с другими частями и подразделениями усиления Вермахта перебрасывали на этот участок фронта.
«Боевую тактическую группу» Шталльманна кроме «троек» усилили новой техникой. Для борьбы с русскими кавалеристами, диверсантами и партизанами не нужна была толстая броня и пробивная способность танковых орудий. Здесь все решали скорость и маневренность. А для подавления живой силы достаточно было и пулеметов. Ведь когда появились пулеметы, именно конница сдала свои позиции мобильной силы прорыва.
Подразделение гауптмана Шталльманна фактически слили с механизированным разведбатальоном. И главной боевой единицей здесь был бронеавтомобиль разведки «Зондеркрафтваген». SdKfz-222 вооружался 20-миллиметровой пушкой KwK или 28-миллиметровым противотанковым ружьем sPzB. С самых первых дней войны на Восточном фронте отдельные разведывательные бронероты и батальоны использовались как самостоятельные подразделения для фланговых охватов и стремительного продвижения. Такому подразделению с сопровождением мотопехоты было вполне по силам захватить небольшое село, переправу или блокировать дорогу.
Гитлеровцы со свойственной этой нации скрупулезностью готовились к «войне моторов» и наряду с танками создавали и более дешевые образцы боевой техники. Броневики легче, компактнее, быстрее, что немаловажно — дешевле.
Не брезговали немцы и трофеями. Так, после Французской кампании 1940 года они использовали французские бронемашины «Панар». Да и советские броневики тоже сгодились устроителям «нового мирового порядка». В Вермахте БА-10 получили обозначение «Panzerspahwagen BA 203(r)» и в основном применялись в качестве штабных и связных машин теми частями, которые их захватили.
Также в подразделении была и пара «Schnellkampfwagen» — легких танков Pz.Kpfw. II Ausf-C. Это была модификация так называемого «быстрого танка». От обычных «двоек» они очень сильно отличались ходовой частью по типу, разработанному Уолтером Кристи. Она имела по четыре больших опорных катка без поддерживающих роликов. Подвеска катков была индивидуальной торсионной. Корпус также был значительно перекомпонован.
Вооружался «Шнелльпанцер» обычно: автоматической 20-миллиметровой пушкой и спаренным пулеметом. Стосорокасильный двигатель «Майбах» HL62TRM разгонял танк до скорости 55 километров в час. Боевая масса составила 10 тонн. Бронирование «Шнелльпанцера» было довольно слабым: лоб корпуса — 30 миллиметров, борт и башня — 14,5 миллиметра.
В новом составе подразделение гауптмана Шталльманна вступило в бой с русскими кавалеристами совсем скоро.
И это был не бой, а мясорубка.
Разведка засекла перемещение кавалерийских эскадронов вокруг Дорогобужа. «Механические звери» Дитриха Шталльманна заняли позиции на опушке леса. С другой стороны на поле как раз и вышли кавалеристы. Их передовые дозоры слишком поздно обнаружили засаду.
— Achtung! Feuer! — Внимание! Огонь!
Средние танки Pz.Kpfw. III Ausf. F с 50-миллиметровыми пушками KwK 38, легкие «Шнелльпанцеры», разведывательные автомобили, трофейные русские Panzerspahwagen BA 203(r)» открыли ураганный огонь изо всех стволов. Фонтаны взрывов, свистящие смертоносные плети трассеров, тявкающие звуки автоматических пушек слились в одну страшную симфонию смерти. Все как тогда, в Мончаловских лесах. Дитрих Шталльманн снова вылез на броню своего «Панцера-III» с пулеметом MG-34. Он стрелял, забыв обо всем. Ловил на мушку силуэты лошадей и людей и жал на спусковой крючок. Трещал пулемет, гильзы сыпались, беззвучно звеня по броне. А на поле умирали люди. И картины смерти радовали его.
Вот несутся все в крови кони, нелепо взмахивая задними копытами, — они изранены, внутренности из распоротого взрывами брюха волочатся по земле. Прошитый свинцом и осколками кавалерист нелепо взмахивает руками, роняя карабин. Его тело снизу вверх посечено снопом осколков. Другой солдат опрокидывается наземь, орошая все вокруг ярко-алой кровью из разорванного осколком горла. У другого висок пробит шальной пулей.
Когда дым рассеялся, над полем стоял сплошной стон. А грязь, в которую превратился снег, была обильно пропитана кровью. Масштабы потерь потрясали: всего за несколько минут от кавалерийских эскадронов не осталось ничего, кроме безжалостно изрубленных тел лошадей и людей.
— Panzer, vorwärts! — Танки, вперед! — отдал приказ гауптман Шталльманн, перезарядив пулемет.
Танки и бронемашины пошли вперед, перемалывая стальными траками гусениц еще живых людей. Сухо трещали отдельные очереди, которыми добивали тех, кто пытался бежать. Никакой пощады.
Существо, бывшее некогда офицером Панцерваффе, гауптманом Дитрихом Шталльманном, смотрело на это с холодным, бесстрастным ожесточением. Крики и стоны умирающих не заботили его. Его больше волновала перспектива наесться вдоволь похлебки из конины.
Глава 14. На Дорогобуж!
Дорога на Дорогобуж была открыта, но сил наступать уже не было. Несколько эскадронов конников попали под удар механизированной карательной группы Вермахта. Людей, да и лошадей, тоже катастрофически не хватало. С припасами тоже было туговато. В некоторой степени выручили немецкие трофеи: в полуразгромленном селе нашлись запасы провизии, топлива, боеприпасов, медикаментов.
Однако всего этого было явно недостаточно для штурма укрепленного и подготовленного к серьезной обороне города.
Части генерала Белова перегруппировывались. Подтягивались к месту предстоящих боев и разрозненные партизанские отряды. Особым распоряжением командования фронта генералу Белову подчинялись и все партизаны в окрестных лесах.
* * *Гвардии капитан Горелов был подавлен — победа далась слишком уж дорогой ценой. Два его наиболее боеспособных танка — Т-50 — были уничтожены гитлеровской противотанковой самоходкой «Штурмгешутце-III». Осталось только два Т-50 и четыре, еще более легких, чем «пятидесятки», пулеметных Т-40.
Машины они, конечно, хорошие, однако для штурма Дорогобужа нужно было что-то посерьезнее четырех крупнокалиберных пулеметов ДШК на Т-40 и пары 45-миллиметровых полуавтоматических пушек 20К, составлявших вооружение Т-50.
А кавалеристы надеются, они уже увидели, насколько сильны даже легкие танки в руках умелых решительных экипажей. Но Горелов знал: пожгут все его машины к едрене матери!.. Слишком уж силы неравны.
В таких невеселых думах и пребывал командир приданной отдельной танковой роты гвардии капитан Николай Горелов.
— Чего такой невеселый, а, гвардии капитан? — спросил его как-то в штабе генерал Белов.
— А чего веселиться, товарищ генерал? К последнему бою готовлюсь — пожгут все мои танки на хрен! Фрицам они-то на один зуб…
— Ничего-ничего, — ответил неунывающий комкорпуса. — Есть у меня для тебя сюрприз, Горелов. Да такой, что гитлеровцы об него зубы-то свои пообломают!
— ?..
— Тут недалече мои разведчики танк в болоте нашли. Наверное, еще с лета там застрял. Немцы уж до чего рачительные и порядок любят, а в эти треклятые болота и вовсе не суются. Да и мы бы не лезли, если честно, чего греха-то таить… Да только у нас — приказ.
— Что за танк? — оживился Николай Горелов.
— Да тяжелый — «Клим Ворошилов», кажись.
— Посмотрим-посмотрим…
* * *И действительно, неподалеку от лагеря кавалеристов, до половины вросший в трясину, обнаружился тяжелый танк. Одетый в путиловскую броню богатырь был похож на угловатый кусок гранита, брошенный в непролазную чащобу могучей рукой великана.
Весь его облик говорил о скрытой мощи. «В едином порыве могучим ударом!» — это о нем. Толщина лобовой брони — 75 миллиметров! И это при том, что лобовая бронеплита устанавливалась еще и под углом 65 градусов к нормали. Борта — толщиной тоже в 75 миллиметров.
Угловатая, чуть скошенная квадратная башня тоже была защищена весьма прилично. Бронемаска орудия — толщиной 90 миллиметров, а наклоненная на 20 градусов лобовая броня — толщиной 75 миллиметров. Борта и корма башни защищались 75-миллиметровыми, наклоненными на 20 градусов бронеплитами.
В начале войны склонные к мистицизму немцы тяжелый танк КВ-1 прозвали «Gespenst», что в переводе с немецкого означало «Призрак». Такое имя он получил потому, что снаряды стандартной 37-миллиметровой противотанковой пушки Вермахта Pak-40 не оставляли на его броне даже вмятин!
