Николай Куликов - Русский диверсант абвера. Суперагент Скорцени против СМЕРШа
Скорцени решительно открыл большой стальной сейф, достал из него продолговатый деревянный ящик с бумагами, поставил на письменный стол и повернулся к Радлю:
— В течение ближайших суток ты должен отправить в тыл к русским обе группы: Валеева и Минкина. Мы с тобой лично готовили эту заброску и передавать ее никому не будем — так надежнее. Действуй строго по плану. В этом ящике, — Скорцени указал рукой на стол, — личные документы военнослужащих Красной Армии, доставленные сегодня из лаборатории для наших агентов. После моего отъезда еще раз внимательно их просмотри. Как с экипировкой?
— Полный порядок, сам проверял — всем подобрана по размеру полевая красноармейская форма. Скоро начну раздавать личные документы с оружием и боекомплектом; сухой паек на трое суток, медикаменты и все остальное уже выдается — Шмидт этим занимается.
— Прекрасно! — Скорцени удовлетворенно кивнул. — Отправишь парней на ту сторону и вылетай в Будапешт, жду тебя через сутки. А за операцию «Прыжок тигра» не волнуйся — все в надежных руках. Шелленберг сообщил по телефону, что вместо меня «на хозяйстве» остается доктор Хенгельгаупт, руководитель «Предприятия Цеппелин» — опытнейший профессионал, между прочим. Кстати, через пару часов я с ним встречаюсь в Берлине, по пути в Будапешт. Введу его во все мельчайшие детали операции.
— Объясните, господин майор, ситуацию с Кротом. Не без нашей помощи этот русский парень превратился в высококлассного агента — такими не разбрасываются. В нештатной ситуации пусть ему помогут с возвращением — так и передайте!
— Непременно! А теперь, Карл, предлагаю хотя бы на пятнадцать-двадцать минут забыть обо всех наших проблемах и немного расслабиться: выпьем по рюмочке на дорогу — за мой отъезд!
Скорцени с заместителем прошли по коридору в небольшую комнату отдыха для офицерского состава. Ординарец накрыл здесь небольшой стол на двоих, и перед тем, как приступить к ужину, Скорцени налил себе и Радлю по рюмке шнапса, потом негромко сказал:
— Завершается очередной этап нашей деятельности — я имею в виду «Прыжок тигра». Поверь, Карл, мы сделали все, что в наших силах: теперь остается только проводить обе группы на «ту сторону». Дальше все в руках господа бога и наших парней: летчиков, пилота «ФАУ», десантников и агентов, уже находящихся в тылу у русских. Теперь все зависит только от них! Вот за их удачу давай и выпьем — она им очень понадобится!
Офицеры молча поужинали: говорить не хотелось, и каждый погрузился в свои мысли. Выпили еще по одной рюмке своей немецкой водки — Радль при этом пожелал командиру счастливого пути.
…Спустя полтора часа «Мерседес» с большой скоростью мчался по берлинской автостраде: на заднем сиденье с озабоченным выражением лица сидел Скорцени. Уже стемнело, и далеко впереди небо было светлым от зарева пожаров — столицу Третьего рейха непрерывно бомбила авиация «союзников». Впрочем, горели города по всей стране. «Что же нас ждет впереди? — невесело размышлял Скорцени. — Что будет с немцами и Германией?» Однако майор был человек дела, и вскоре его мысли настроились на конструктивный лад: он обдумывал предстоящую встречу с штандартенфюрером СС Хенгельгауптом.
ГЛАВА 12
Яковлев Александр Николаевич, агент Крот
8 октября 1944 г., г. Смоленск.
При дальнейшем общении с «дядей Мишей» Спиридоновым мне стало ясно: он далеко не тот безвольный и недалекий пьяница, каким показался мне вначале. Из-под маски полуграмотного кладовщика ОРСа постепенно все явственнее проступал облик человека достаточно жесткого, волевого и, к слову сказать, неплохо образованного: в юности он окончил нижегородскую гимназию и даже учился неполных три семестра в Казанском университете, куда поступил в 1913 году. Правда, высшего образования не получил, ушел из университета со второго курса: по каким причинам — он не сказал, а я особенно не допытывался. Обо всем этом я узнал позже, когда мы отсиживались целый день на конспиративной квартире на окраине Смоленска, — тогда-то я и сделал определенные выводы в отношении «дяди Миши». А сейчас, выйдя из убогого домика на Деповской улице, мы, зябко поеживаясь от утренней прохлады, направились к его напарнику-радисту: тот снимал комнату в частном доме у пожилой вдовы — примерно в пятидесяти минутах ходьбы, как пояснил Спиридонов.
Что касается наших дальнейших действий, то продуманный еще ночью план был таков: Михаил отведет и передаст меня «с рук на руки» своему радисту, ему же вручит мое шифрованное сообщение. На этом свою миссию Спиридонов мог считать законченной — далее его напарник обеспечивает мне связь и по необходимости поможет с временным жильем. Остальное будет зависеть от ответа, который я получу с «той стороны»: судьба моя в руках разведцентра абвера!
Ну а пока что мы молча шли по каким-то поросшим кустарником пустырям и развалинам, пересекая безлюдные переулки, — маршрут выбирал, естественно, Михаил, которому окрестные места были хорошо знакомы.
Стояла сырая и хмурая октябрьская погода, было еще темно. Холодный туман забирался под шинель, и я немного замерз — поднял воротник и засунул руки в карманы. Шли мы достаточно быстро, несмотря на хромую ногу Спиридонова. Он также был в армейской шинели — только в отличие от меня без погон и ремня. На голове у него красовалась та самая кепка, под подкладку которой он давеча засунул мою шифровку, на ногах — давно не чищенные кирзовые сапоги. Путь наш пролегал, как я без труда определил, в основном вдоль реки: сквозь хмурый и серый осенний рассвет вдали едва угадывалась неширокая лента тихого Днепра.
Ночью я пытался осторожно выспросить у Михаила, что за человек его напарник-радист, но вразумительного ответа не получил. «Всему свое время, — рассудил я, — если все пойдет по плану, то скоро увижу этого человека». Однако все сложилось совсем по-другому…
Вскоре мы вышли на нужную нам улицу — о чем мне сказал Спиридонов, при этом она как две капли воды походила на Деповскую: такие же деревянные домишки по обеим сторонам при полном отсутствии асфальта и прочих признаков городской цивилизации. Даже не верилось, что мы находимся в крупном городе. Спиридонов замедлил шаг, как-то подобрался и негромко произнес:
— Мы на подходе. На всякий случай приотстань.
— Понял.
— Будем проходить мимо нужного дома — дам знак, поправлю фуражку. Сразу туда не пойдем, «погуляем» немного.
— Тебе виднее.
Я отстал. Улица, которая называлась Солнечной, делала резкий поворот направо, и Спиридонов увидел впереди какую-то опасность — это я сразу понял по его реакции. Он остановился, но не побежал сломя голову назад, а повел себя весьма квалифицированно: со стороны это выглядело, как будто идущий по своим делам человек вдруг что-то вспомнил, похлопал себя по карманам — ага, хлебные карточки дома забыл! Потом развернулся и заспешил назад… Я же сделал вид, что хочу закурить, замедлил шаг и достал пачку «Казбека».
— Иди за мной! — сквозь зубы процедил «дядя Миша», не глядя в мою сторону, когда проходил мимо.
«Что-то случилось!» — обожгла сознание тревожная мысль. Внешне ничем не выказывая своих чувств, я не спеша сунул папиросы обратно в карман, словно раздумав курить, и поспешил за Спиридоновым. Тот шел впереди прихрамывающей, но быстрой походкой метрах в тридцати. Прохожие нам почти не встречались: прошли несколько женщин да три подростка — по всей видимости, все спешили на работу. Налево и под уклон отходил узкий проулок — туда и свернул Спиридонов. Следуя за ним на приличном расстоянии, я вскоре вышел на небольшую площадь, мощенную булыжником: с одной ее стороны тянулся деревянный забор и находилась проходная какого-то предприятия, куда стекался на утреннюю смену народ, с другой — небольшой скверик. Дальше начиналась асфальтированная улица с двух- трехэтажными домами по обеим сторонам: пейзаж уже походил на городской. «Сейчас узнаем, что он там увидел! — подумал я, присаживаясь рядом с Михаилом на одну из скамеек в пустынном в этот час скверике. — Недаром же рванул как сумасшедший!»
— Дай-ка папироску! — первым делом произнес Спиридонов.
Я достал пачку, открыл и протянул ему: чуть дрожащими руками Михаил зажег спичку и закурил. Потом быстрым шепотом, хотя рядом никого не было, заговорил:
— Дело дрянь! Недалеко от дома радиста я успел заметить две легковушки и какой-то фургон, вроде санитарного. А еще людей вокруг — в военном и штатском… Нутром чую, «взяли» Виктора!
В последней фразе я отчетливо уловил панические нотки и постарался уверенным тоном несколько успокоить напарника:
— Во-первых, это еще неизвестно, во-вторых — мы-то с тобой пока здесь, на свободе, а не в лапах смершевцев!
— Значит, так, — Михаил встал со скамейки, отбросив лишь наполовину выкуренную папиросу, — посиди тут немного, подыши воздухом, а я прогуляюсь — буду минут через тридцать-сорок!
