Проверка огнем - Александр Александрович Тамоников
У них совсем мало времени, счет идет на минуты и надо спасаться изо всех сил!
Интуиция разведчика толкала вперед, а он привык ей доверять. Если внутри появилось ощущение, что надо спрятаться, затаиться, значит, его скоро начнут искать.
Поэтому новый командир подгонял бойцов всеми способами, торопясь пройти с ними как можно быстрее опасное открытое пространство.
Они выбрались из-под укрытия деревьев, преодолели коротким броском расстояние до дороги. Командир прислушался к звукам — никого!
И он скомандовал:
— Вперед, бегом! Быстрее!
Сразу за узкой полоской сельской дороги перед отрядом раскинулась степь с проталинами. Черная и рыхлая, грелась она на весеннем солнце, и люди месили жирную землю сапогами и с трудом продвигались вперед метр за метром к тонкой полоске из деревьев, что чернела на краю огромного поля.
Шубин оглянулся назад и убедился, что за ними тянется широкая полоса с четкими отпечатками следов. Прямые указатели для преследователей.
Он остановил часть бойцов, которые не были заняты переноской груза:
— Ребята, берите ветки, палки и затирайте наши следы, иначе по ним нас сразу обнаружат.
Шайдаров и Грушин сразу принялись за дело. Виктор вздохнул, старательно рыхля землю:
— Эх, вот так чернозем, палку воткнешь, и зацветет. Нам бы в Сибири такую земельку, зажили бы. Груши, яблоки, арбузы бы росли!
Всеволод поджал губы:
— Вот поэтому гад Гитлер сюда и притащился, земли ему нашей надо. Хочет жить хорошо.
Виктор толкнул его по-дружески в бок:
— Не вешай нос, Яблоня! Вытурим поганого Гитлера в два счета. Уже не знает, куда бежать, мечется как заяц подстреленный. Прогоним его со всеми его шавками фашистскими и заживем! Приедешь ко мне в гости в Сибирь, покажу тебе, как у нас там хорошо, вольготно. Леса до самого неба растут, а живности там, а рыбы в реках! Ух, навалом!
Грушин только тяжело вздохнул в ответ — эх, дожить бы до этого счастливого момента, когда можно будет позабыть про войну, а только ездить к товарищам в гости.
Плотной цепочкой бойцы почти добрались до конца поля, когда вдруг будто что-то толкнуло разведчика в спину.
Неожиданно капитан Шубин приказал всем:
— Вниз, лечь. Немедленно лечь, вжаться в землю. Быстрее! Лечь!
Растерянные бойцы стали проворно ложиться на влажную почву. Несколько минут они лежали в недоумении, как вдруг в воздухе раздался гулкий вой моторов. Обозначал он только одно — по дороге двигалась группа на мотоциклах, а чаще всего на них передвигались отряды СС. Видимо, задержка состава заставила фашистов забеспокоиться и ринуться с проверкой к станции, а может быть, их всполошил грохот взрыва. И перепуганный штаб выслал в срочном порядке в Долянск айнзацкоманду — подразделение знаменитого «эскадрона смерти» СС, который действовал всегда жестко и бескомпромиссно. Никакие законы, ни человеческие, ни армейские, эсэсовцы не признавали. Такие особые целевые группы головорезов немецкая армия использовала как машины смерти. На оккупированных территориях они убивали, казнили, мучали тысячами евреев, цыган, коммунистов, подпольщиков. И это означало лишь одно — стоит советским диверсантам попасться к ним в лапы, их будет ждать неминуемая смерть, страшная и мучительная. Эсэсовцы не церемонятся с пленными, мирное население убивают на месте, стараясь по немецкой рачительности тратить как можно меньше патронов на низшую расу. А военнопленных, захваченных советских рядовых и офицеров, убивали с особой жестокостью. Пытали, мучали разными способами, даже не для того, чтобы вызнать какую-то секретную информацию, а из собственной животной жестокости.
Комплектовали айнзацкоманды на особенных условиях, для оперативного реагирования они передвигались на мощных мотоциклах Zündapp KS750, которые отличались повышенной проходимостью, могли даже форсировать мелкие водные преграды без повреждения двигателя. Лучшее оружие и транспорт, спецпаек и обмундирование были наградой для карателей за их изуверства.
Поэтому для отряда капитана Шубина этот треск на дороге означал только одно — охота за ними началась, прибыли эсэсовцы, которые вот-вот обнаружат последствия диверсии и начнут рыскать по округе, выискивая следы советских бойцов. Одному можно затеряться среди полей и оврагов, но вот целой группе уйти от хорошо обученных, полных сил гитлеровцев будет сложно.
Советская диверсионная группа оказалась на волоске от гибели, и разведчик понимал, что сейчас от него зависит ее спасение. Он должен сделать что-то невероятное, из ряда вон выходящее, куда более эффективное, чем обычный побег и маскировка, потому что пообещал командиру этих людей сберечь их.
Когда гул двигателей затих, Шубин отдал новую команду:
— Вперед, как можно быстрее к укрытию. Бегом, это ваше спасение! Это айнзацкоманда! Полчаса, и они вернутся сюда, обыщут тут каждый камень, заглянут под каждый куст! Быстрее, надо спасаться!
Ребята со всех ног кинулись бежать, однако через десять минут снова перешли на шаг, не выдержав интенсивного темпа. Тяжесть на сапогах, тугой чернозем не давал людям бежать во всю силу.
Тяжелое оборудование и тело погибшего командира давили на плечи, оттягивали руки, не давая бежать как можно быстрее от нависшей над отрядом опасности. Парни двигались изо всех сил, но становилось с каждым шагом лишь тяжелее.
По тяжелому дыханию и медленным движениям капитан понял, что добраться до спасительного оврага они могут и не успеть, хоть и осталось им всего лишь каких-то полкилометра. Сколько эсэсовцам понадобится времени, чтобы понять, что произошло на станции, и начать поиски советских диверсантов? Полчаса? А может, и пятнадцать минут, в любом случае добраться до края оврага и спуститься вниз они успеют лишь минут за сорок, если не замедлять темп движения. Хотя вон и деревья уже ясно видны, а за ними обрыв в балку.
Однако мотоциклисты могут объявиться уже в течение получаса и в открытом поле сразу издалека заприметят вереницу из чужаков. Любое движение, шевеление вызовут у них подозрение. Мало будет спуститься в балку, надо еще найти место, где не будут заметны два десятка человек. Найдется ли такое? Смогут ли они замаскироваться…
Что делать? Как спасти бойцов своего отряда? Может, разделиться на несколько отрядов? Овраг слишком тесен, чтобы укрыться всему личному составу. Но куда и как бежать остальным, ведь еще одного, запасного убежища он заранее не подобрал!
Вдруг мысли Глеба, которые метались из стороны в сторону, оборвала перепелка. Она взмыла в испуге прямо из-под ног и заметалась неподалеку, подрагивая крыльями.
Ефрейтор Смолов, хоть и задыхался под тяжестью ранца, успел заметить кроху.
Парнишка выдохнул на бегу:
— Ишь, хитрушка. От гнезда нас отманивает, чтобы не сломали ее дом. Все растет, цветет, только мы воюем.
И капитан Шубин вдруг понял, что ему делать!
Он воскликнул:
