Александр Тамоников - Огненное ущелье

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, говорят же моряки, что женщина на корабле к несчастью; вот и Дрейк, возможно, придерживается того же мнения…

— Тогда он вообще не взял бы Крофт в отряд, а оставил на базе, как это делалось раньше.

— А ты помнишь, что именно так генерал и хотел поступить? Это Крофт настояла на том, чтобы ее определили на войну.

— Точно, так оно и было…

— Еще вопросы есть?.. Тогда отслеживай обстановку.

Неожиданно Ким остановился и поднял руку. Шепель подал сигнал Тимохину. Вся группа встала, заняв позиции обороны.

— Мина, Леня? — подошел к саперу Шепель.

— Хуже…

— Что хуже?

— Свежий след.

— Где?

— Вот смотри, здесь грунт, а здесь полоса земли: на этой полосе четкий след от натовского ботинка сорок третьего размера. И, судя по направлению, владелец следа шел с северного склона на южный.

— Погоди… — Шепель вызвал командира группы: — Вызываю Первого!

— Что у вас, Четвертый?

— Свежий след человека. Оставлен не позже чем сутки назад.

— Иду к вам.

Тимохин подошел к передовому дозору, осмотрел след:

— Да… Кто-то переходил ущелье, направляясь на юг.

— Или на вершину, — проговорил Шепель.

Александр вызвал Макарова:

— Пятый! Что наблюдаешь с вершины?

— Ничего подозрительного. А почему группа остановилась? Минное поле?

— Нет, свежий след человека. Ты внимательно отслеживаешь обстановку?

— Насколько позволяет местность.

— Подробнее.

— По южной вершине тянется полоса кустарника. Что в нем, мне не видно, но птицы ведут себя спокойно.

— Осмотри еще раз внимательно эту полосу через оптику! — Тимохин переключил станцию на Гарина: — Третий, это Первый. Что у нас в тылу?

— Ущелье…

— Юмор оценил. Что-либо подозрительное замечаешь?

— Если заметил, то сразу сообщил бы вам. Ничего подозрительного с тыла не замечаем. А что произошло?

— Ты вот что, подними на южную вершину Десятого. Пусть пройдет по полосе кустарника, но аккуратно. Как понял?

— Понял. Как далеко Десятому идти по вершине?

— До изгиба ущелья.

— Принял. Выполняю!

Не успел Тимохин выключить станцию, как его вызвал майор Макаров:

— Первый, это Пятый! Где-то в сорока метрах на запад от начала полосы кустарников валун, рядом замечено какое-то движение.

— «Духи»?

— Не знаю, не успел заметить. Возможно, зверек.

— Следи за этим валуном, к нему подойдет Десятый. При необходимости прикрыть его!.. — Тимохин вновь вызвал на связь майора Гарина: — Ты отправил Десятого?

— Отправляю.

— Предупреди его, что в сорока метрах от начала кустарника Пятый заметил какое-то движение у валуна. Тот участок осмотреть особенно тщательно, подходя к нему с применением мер безопасности. В случае обнаружения противника обстрелять его и спуститься в ущелье. Пятый будет прикрывать Десятого.

— Принял!

Александр повернулся к Шепелю:

— Передовой дозор — к подножию северного склона, быть в готовности к отражению нападения противника. Огонь открывать по моей команде.

— Есть, командир, — ответил Михаил и тут же отдал команду подчиненным: — Всем за валуны подножия северного склона!

Бойцы не заставили себя долго ждать. Ким и Дрозденко залегли за естественными укрытиями.

Тимохин подал сигнал рукой Соловьеву, означавший укрытие основной группы за близлежащими валунами, что тут же и было сделано. Сам командир «Ориона» отошел к позиции Шепеля, приказав майору:

— Сейчас на южную вершину выйдет Чернов. Будешь видеть его — сопровождай!

— Отсюда я кустов не вижу, а Юра не дилетант, чтобы идти в открытую. Он прошмыгнет так, чтобы его никто не видел — ни свои, ни чужие.

— Ты смотри на вершину, Миша, и меньше разговаривай!

— Да я-то смотрю… Но вряд ли мы найдем тут «духов».

— А след откуда?

— Да мало ли курьер какой шел от одного кишлака к другому — скажем, из того же Багдеза до Гердеза. Если смотреть по карте, то как раз где-то тут он и должен был пройти ущелье.

— Возможно. Но приказ выполнять!

Медленно текло время. Наконец станция Тимохина сработала сигналом вызова:

— Первый, это Десятый. Я у валуна. За ним, западнее, — песчаная площадка. Следов нет, но я обнаружил немного просыпанного насвая. У самого валуна. Кроме этого, на одном из близлежащих кустов сломана ветвь. Кто-то был здесь и смотрел за ущельем, вынужденный спешно отойти.

— Значит, это не курьер? Это пост «духов»?

— Скорее всего. Мне идти дальше?

— Вместе с группой, имея в поле зрения Пятого!

— Есть!

Командир «Ориона» отключил станцию.

— И что все это значит, командир? — спросил Шепель. — Нас пасут?

— Возможно. Но кто?

— Ну, тут и голову ломать не о чем. Если пасут, то «духи» — либо из Ханбака, либо из Купши. Вопрос: откуда они знают о нас?

Из-за соседнего валуна подал голос Дрозденко:

— Может, это просто стоянка каких-нибудь местных мелких торговцев? Переночевали — и пошли себе дальше…

— Куда?

— А хрен их знает. У «духов» дорог много. И шарится их по горам немало. Выживать как-то надо…

— Может, и случайные торговцы.

— Разве бойцы просыпали бы насвай? Или сломали бы ветку при отходе? Профессионалы ушли бы чисто, не оставив ни малейшего следа.

— Я, конечно, к Дрейку отношусь хреново, но считаю, что нужно сообщить ему о том, что мы обнаружили в ходе марша, — посоветовал Шепель.

— Ну, сообщу, и что? Дрейк посмеется, скажет, мол, мы своей тени скоро пугаться будем… «Духов» кто-нибудь видел? Нет. След? Насвай? Сломанная ветка? Да это кто угодно мог сделать, и необязательно сегодня… Нет, ребята, Дрейк в нашем деле не советчик. Продолжаем марш. Возможно, дальше обстановка прояснится… — Тимохин включил станцию и вызвал майора Гарина: — Третий! Десятый пойдет по вершине южного склона, к тебе я отправлю Девятого.

— Понял!

Командир «Ориона» приказал Чернову идти по вершине и предупредил об этом майора Макарова, после чего отдал команду Шепелю:

— Вперед, Миша!

Передовой дозор вышел на середину ущелья. Группа продолжила марш. У поворота Шепель вновь остановил дозор:

— Дрозд! Давай к южному склону и глянь оттуда, что за утесом.

Дрозденко, используя складки местности, направился к южному склону. Оттуда подал знак рукой — все чисто.

Шепель взглянул на Кима:

— Мы идем до следующего изгиба, Дрозд прикрывает. Ты шарманку свою не выключай, мало ли что… Выходим.

Шепель и Ким под прикрытием Дрозденко вышли на середину ущелья, делавшего здесь два изгиба — вправо и влево, осмотрели скалистые склоны.

— Хорошее место для засады, а, Леня? — проговорил майор.

— Неплохое, — согласился Ким. — Но слишком маленькое. Тут от силы отделение можно накрыть, и то если оно кучей выйдет на этот серпантин.

— Что показывает аппаратура?

— Мин нет.

Михаил повернулся, подал знак Дрозденко. Капитан перебежал к правому северному склону. Шепель и Ким прошли до правого поворота. Из-за утеса они увидели довольно длинный широкий участок ущелья с кустарниковой растительностью вдоль подножий обоих склонов.

— Так, — проговорил майор, — и что мы имеем? Место для засады еще лучше, но «душков» не видать… — Он вызвал на связь Тимохина: — Первый, это Четвертый!

— Слушаю!

Шепель доложил командиру отряда об обстановке на серпантине и об открытом, длиной с километр, участке ущелья. В ответ командир группы приказал:

— Занять позиции и наблюдать за обстановкой!

Бойцы передового дозора укрылись за валунами, внимательно осматривая через оптику ущелье и особенно кусты у подножий склонов.

Тимохин тем временем вызвал Макарова:

— Пятый, это Первый. Ты где?

— Прошел изгибы, сейчас нахожусь над подгруппой Четвертого.

— Что видишь?

— Прямой участок ущелья длиной примерно в километр.

— А что на твоей вершине?

— Голый камень. Дальше невысокая гряда; севернее, метрах в пятистах, роща, за ней крупный лесной массив. «Духов» не наблюдаю.

— Десятого видишь?

— Да, он только что прошел изгибы, на той вершине рельеф местности сложнее.

— Хорошо. — Тимохин переключил станцию на всех бойцов группы: — Внимание, «Орион»! Продолжаем движение. Подгруппе Четвертого идти в контакте с Пятым и Десятым. Третьему повышенное внимание собственной зоне ответственности. Вперед!

И группа российского спецназа продолжила марш.

Несмотря на частые остановки, страховочные мероприятия и разведку отдельных участков ущелья, «Орион» в 19.40 вышел к утесу, за которым на расстоянии в восемьсот метров лежал брошенный кишлак Ханбак. Рассредоточив бойцов вдоль северного склона, Тимохин с Соловьевым и Шепелем вышли к утесу, залегли за небольшой грядой, откуда просматривался весь кишлак. Стемнело, и офицерам пришлось использовать приборы ночного видения. Они разглядывали Ханбак в течение пяти минут. Наконец Тимохин поднял «ночник» на лоб и откинулся спиной на валун.