Александр Тамоников - Огненное ущелье
— А если серьезно?
— Ты стук камня слышал?
— Нет…
— Ну, тогда и говорить не о чем! Там наш «дух», в крайней правой комнате. Вопрос, как заставить его высунуться. Так… напротив нас тоже комната. Делаем вот что. Ты сейчас двинешь в эту комнату, внимательно отслеживая торец коридора. Увидишь «духа» — падай на пол. Не увидишь — войдешь в комнату, оттуда позовешь меня. Тихо, но так, чтобы Ходжани услышал.
— А как позвать-то?
— Крикнешь, мол, нашел след. И еще кое-что интересное.
— А дальше?
— Дальше я метнусь к тебе. Там выдержим паузу, поговорим, чтобы Ходжани слышал. Такого момента он упустить не должен. Выйдет в коридор, дабы запустить к нам гранату, а может, подойдет ближе, если гранат у него нет. Ну а мы встретим его… Ты понял, что надо делать?.. Вперед!
Ларсен быстро перескочил через коридор, подняв довольно сильный шум. Шепель укоризненно покачал головой. Сержант кивнул подбородком — чего, мол? Михаил постучал пальцем по виску и открыл рот: давай зови.
— Майкл! — опять-таки слишком громко позвал Шепеля Ларсен.
— Ну? — тихо ответил майор.
— След здесь, майор! И еще кое-что интересное… Выносим, командир будет доволен.
— Не шуми, Ходжани может быть рядом.
— Да ладно, забился где-нибудь в нору и трясется… Они смелые, когда вдесятером против одного. Вояки…
Шепель перешел к Ларсену:
— Ты чего разорался?
— Если Ходжани слышал, то мои слова не могли не задеть его самолюбие и он раскроется, — еле прошептал Ларсен.
Майор кивком головы указал на стены у входа. Спецназовцы подошли к ним, подготовив оружие.
Ларсен оказался прав — Ходжани слышал слова сержанта, и они взбесили его.
— Спрятался, говоришь? От страха трясусь? Сейчас посмотрим, кто будет трястись, проклятые гяуры, — прошипел он и вышел в коридор, держа ствол автомата в направлении комнаты, где укрылись спецназовцы.
Шепель показал Ларсену рукой на стену и вниз — «стоишь здесь». Указал пальцем на себя и на пол коридора, что означало: майор намерен прыгнуть на пол и снизу ударить из автомата по бандиту. Ларсен же должен был прикрывать напарника. Сержант кивнул — понял.
Михаил бросился на пол, упал на бок и дал очередь по коридору, увидев силуэт полевого командира. Но забрал немного выше, и пули прошли над головой Ходжани. Главарь банды юркнул в правую от себя комнату. Шепель подал команду Ларсену, и офицеры двинулись ко входу в это помещение. Лишь бы она не была проходной, подумал Михаил.
Опасения его не подтвердились: комната оказалась тупиковой. И Ходжани, выставив автомат, дал две короткие очереди. Пули, ударившись о стену, ушли рикошетом в глубь коридора.
Шепель и Ларсен прильнули к ближней стене. Майор достал гранату «Ф-1».
Американец удивленно посмотрел на него — разрыв оборонительной гранаты может вызвать обрушение потолка, и не только в комнате подрыва. Но Михаил только подмигнул ему и метнул гранату в комнату. Из нее в коридор тут же выпрыгнул Ходжани, откатился прямо к спецназовцам, закрыв руками уши. Но взрыва не последовало. Шепель оттолкнул ногой в сторону автомат «духа», а Ларсен приставил ствол своего «АК» к затылку Ходжани.
— Вот и все! — проговорил Шепель, вывернув бандиту руки за спину и связав их шнуром. — Готов, голубчик.
— Почему не взорвалась граната? — спросил Ларсен.
— Я, по-твоему, идиот, бросать настоящую «Ф-1» в замкнутое пространство? Учебную я бросил, понял, сержант?
— А-а-а! — протянул Ларсен.
— Давай поднимай этого урода и веди к первому лазу.
Михаил достал рацию и вызвал Тимохина:
— Первый, это Четвертый. Принимайте господина Абдула Ходжани!
— Взяли его живым?
— Это не составило труда.
— Вы-то с Ларсеном целы?
— Мы в порядке.
— Выходите!
Ходжани подняли на поверхность и усадили на валун.
Через полчаса над ущельем прошло звено американских штурмовиков — оно шло бомбить Купши. Со стороны Джабдуса также донеслись раскаты мощных взрывов: авиация НАТО отработала и перевалочную базу. Ровно в одиннадцать появились вертолеты, транспортные «Ми-8» Родионова, «Чинук» американцев и четыре прикрывавших их «Апача». Майор Родионов совершил посадку прямо в ущелье. Из него вышли генерал Вайринк и полковник Крымов. Американский бригадный генерал, поприветствовав бойцов «Марса», обратился к Тимохину:
— Я должен принести вам извинения, господин полковник, за действия Дрейка. К сожалению, наша разведка поздно раскрыла заговор против «Ориона». Так бывает. Примите, пожалуйста, в моем лице извинения правительства США.
— Да будет вам, генерал, — отмахнулся Тимохин. — Главное, что заговор раскрыт и боевые задачи выполнены. А предателей хватает везде — и у вас, и у нас, и у наших врагов. Так устроен мир.
— Благодарю вас за службу, господин полковник!
— Вы, генерал, не меня, а бойцов благодарите. И российский «Орион», и американский «Ирбис». Парни полковника Дака оказали нам неоценимую помощь.
— Так и должно быть.
В 11.30 «Ми-8» майора Родионова поднялся над дымящимся ущельем и взял курс на север с небольшим отклонением на запад. Он шел на американскую военную базу Хуми. На борту рядом друг с другом сидели российские и американские спецназовцы. Крымов беседовал с Луизой Крофт. Все они являлись одной командой, не разделенной ни границами, ни национальностями. Они были братьями по оружию. И ничто не могло заставить их воевать друг против друга, ни один политик — ни в России, ни в США. Впрочем, дальнейшая реализация проекта «Эльба» вновь зависла в воздухе. Руководству проектом предстояло провести тщательное расследование по факту предательства высокопоставленных чинов в Вашингтоне. Офицерам же «Ориона» и «Ирбиса» было не до политики. Каждый из них думал о доме, о семье. О возвращении из очередной командировки. И все чаще на борту «Ми-8» слышался смех спецназовцев. Они выполнили свою работу и летели домой!
