Владимир Масян - Замкнутый круг
— Это еще что за концерт? — зашипел он на Прыща. — Какой идиот додумался?
— Предательство?! — юлой закрутился Прыщ. — Достать и в порошок стереть!
Он опрометью побежал по темной улице. Михаил едва поспевал за ним. Позади слышалось прерывистое дыхание телохранителей Сидора.
На перекрестке лежала опрокинутая телега, Михаил зацепился ногой за оглоблю и растянулся в пыли. Боевкари обогнали его. И вдруг метрах в десяти впереди на дорогу вышел человек с винтовкой наперевес. Уклониться от выстрела Прыщ не успел. Вскинул руки, словно закрываясь, по инерции пролетел еще несколько шагов и упал навзничь. А неизвестный мститель уже с колена пригвоздил к плетню второго бандеровца. Михаил задом отполз под телегу.
Расстреляв всю обойму, человек поднялся с земли и полез в заросший порослью сад. Его никто не преследовал.
Подождав немного, Михаил крадучись подступил к тому месту. Прыщ и оба телохранителя были мертвы.
«Господи, — подумал с ужасом Михаил, — если бы я не споткнулся, лежать бы мне рядом. Спаси и помилуй, господи!»
На соседней улице хлестко щелкнул винтовочный выстрел. Михаил мог бы поклясться, что даже нутром узнал оружие. Будто невидимая сила подхватила его и понесла напролом через дворы, улицы, сады, огороды. Он не замечал ни хаты, ни заборы, ни людей, ни деревья. Удары веток, треск плетней, свист пуль, предупреждающие и проклинающие крики встречных — все отошло в другой мир, чужой для него и страшный. Одно желание владело им — немедленно вырваться из объятий проклятой ночи в проклятом селе. И желание это неукротимо росло. Сконцентрировавшись в разгоряченном мозгу, само себя распаляя, оно вышло в конце концов из-под контроля человека.
Как безумный носился Михаил по деревне, ничего не видя вокруг. Только винтовочное буханье, как удары бича, заставляло его в неистовстве крутиться по улицам и прыгать через заборы.
Неожиданно все стихло со стороны площади. И Михаил побежал туда. Кто-то попытался его остановить, но парень вырвался. Впереди было светло, и ясно просматривались фигуры солдат. Они цепью шли навстречу.
Если бы не было у него в руках автомата…
* * *Только к вечеру второго дня Сидор узнал об истинных размерах потерь. В поименном списке убитых, которых сельчане опознавали на площади, среди четырнадцати боевкарей значился и его ближайший помощник Прыщ. При загадочных обстоятельствах пропал без вести Капелюх. Еще восемь человек дезертировали. Но больше всего Сидора поразило исчезновение щербатого Сирко — три года верно ходившего у сотника в адъютантах. Сидор считал его преданней собаки.
Сирко в налете на Копытлово не участвовал, сказался больным. Его и вправду всю предшествующую ночь рвало, и утром он зеленый появился перед главарем. Но к полудню, после ухода боевок, по рассказам очевидцев, адъютант преобразился. Велел пригнать с хутора двуколку и на ней вместе с Ходаничем поехал в Глинск к Игнату Попятных за хлебом. Других людей с собой не взял. Назад ни Сирко, ни Ходанич не вернулись.
Сидор позвал Боярчука.
— Меня настораживают два факта, — высказал свое мнение Борис, которого не в меньшей степени волновало исчезновение Петра. — Последние дни твой Сирко больше других якшался с Жабой и Капелюхом.
— Жаба убит в бою.
— У меня другие сведения.
— Говори.
— Сколько человек ты послал в село вместе с Прыщом?
— Жабу и еще двоих, — неохотно проговорил Сидор.
— И все четверо убиты?
— Да.
— Но ведь говорят, что ты послал их к Капелюху, — снизил голос Борис и прищурил один глаз.
— Выспросил? Шпионишь? — Сидор недобро засверкал глазами.
— В моем положении иначе нельзя. — Борис развел руками. — Извини, но твои люди слишком болтливы.
— Хорошо, а второе опасение?
— Ходанич, как и я, смею заметить, был безоружным. Я не видел, чтобы у вас кто-то уходил с базы с голыми руками.
— Не понял, — недовольно буркнул Сидор.
— Сирко взял с собой одного человека, именно человека безоружного. Значит, таковой и нужен ему был.
— Зачем?
— Надо послать людей в Глинск, тогда и узнаем.
Сидор долго молчал. Связь между Сирко и Капелюхом была для него неожиданностью. Вернее, он знал о ней со слов Прыща, но не придавал ей ровно никакого значения. Теперь же исчезновение обоих могло рассматриваться как заранее спланированная комбинация. А если так… Нет, думать о золоте не хотелось. Не верилось. Но червь сомнения уже глодал сотника.
— Я принял решение уходить на новую базу, — наконец сказал он.
— База не готова, — начал было возражать Борис.
— Не твое дело, — резко оборвал его Сидор, и опять недобрые огоньки появились у него в глазах.
Борис понял, что сотник еще не разобрался в происшедшем и вряд ли разберется. Но именно это и подогревало слепую месть главаря. Спорить с ним было опасно.
— Завтра Кудлатый проводит тебя в город. На явочной квартире встретишься со Степанидой… — Сидор говорил медленно, не скрывая, что наблюдает за реакцией Боярчука. — Инструкции ей даны.
— Она придет с моим отцом?
— Это будет зависеть от обстоятельств. Пока же, во всяком случае, от твоего папаши получено согласие на встречу.
— Кто разговаривал с ним?
— Пусть тебя это не волнует. И вообще мне не нравится, что ты слишком любопытен.
— Когда мне возвращаться? — кротко спросил Борис.
— За тобой придут.
— А если нет? — Борис подался вперед. — Сведения о почтовом я бы хотел передать лично.
Сидор криво усмехнулся, протянул руку к спине кровати и снял висевшую на портупее желтую кобуру с парабеллумом. Погладил ее ладонью, словно пыль стирая, и положил перед Боярчуком.
— Это тебе вместо гарантий.
Борис не пошевелился. Сидор расценил это по-своему.
— В доле своей можешь не сомневаться. Я же сказал, что мы еще пригодимся друг другу!
— Только учти. — Боярчук нацепил ремень с пистолетом. — Я со своей стороны тоже кое-какие меры приму.
— Ишь ты! — загоготал Сидор. — Только смотри не перемудри. А то сам себя обманешь.
Оставшись один, Сидор долго обдумывал версию Боярчука. Слишком мало надежных людей оставалось у главаря, чтобы решиться еще кому-то открыть тайну золота. И тогда сотник решил сам навестить потаенное место. Пока боевки переберутся на новый постой, пока обустроятся… Два дня ему хватит. За это время не всякий и поймет, что с бандой нет главаря.
Но если действительно Капелюх позарился на золотую казну и вывез ее? Управиться ли тогда Сидору одному? Брать с собой людей он не хотел. Но и одному не догнать похитителей. Тогда придется прибегнуть к старому способу: сообщить о грабителях в милицию. Да, да, в советскую милицию. А когда та найдет золото, устроить нападение на отдел, пусть даже и в районном центре. Здесь игра стоит свеч.
Перед тем как лечь, Сидор позвал Сову, теперь заменявшего пропавшего адъютанта. Лупоглазый парень подобострастно застыл у входа.
— Входи, — как можно мягче сказал Сидор. — У меня к тебе разговор имеется. Заодно проверим, умеешь ли ты держать язык за зубами.
Сова сделал два шажка вперед и согнулся еще почтительнее.
— Не переломись, — не без удовлетворения пробурчал сотник и на некоторое время замолчал.
Сова следил за ним неотрывным взглядом. Но в отличие от фигуры в глазах не было ни преданности, ни подобострастия. «И этот сам себе на уме», — подумалось Сидору, и настроение его снова испортилось.
— Кажется, тебя посылал Прыщ следить за домом Боярчука? — почти не разжимая губ, спросил он.
— Так точно, пан сотник!
— Знаешь ли ты в лицо стариков, родичей Боярчука?
— Как своих собственных, пан сотник.
— Сможешь притащить их на базу?
— Нет ничего проще, пан сотник!
— Иди и помалкивай. Дня через два-три исполнишь, что я просил.
— Как прикажете, пан сотник!
— А вот так и прикажу: пшел вон! — заорал вдруг Сидор.
Повторять Сове было излишне. Он испарился мгновенно, что поразило Сидора больше всего. Он даже сам попытался также крутануться на месте, но больно ударился ногой о табуретку и, проклиная всех чертей, с ревом повалился на кровать.
* * *Капитан Костерной ерзал в кресле, которое из последних сил надрывно скрипело под ним, и всем своим видом старался выказать Ченцову неудовольствие. Но весть, с которой он пришел к подполковнику, уже захватила Василия Васильевича, и тот не обращал внимания на капитана.
Накануне по дороге в Глинск машину Костерного остановил невзрачного вида крестьянин в помятой соломенной шляпе.
— Игнат Попятных, — дотронувшись до надорванного края шляпы узловатыми скрюченными пальцами, представился он. — Прошу пана офицера до моей хаты. Вас хочет бачить хлопчик, який вас почэкаить.
— Кто таков? — из кузова спросил Костерной.
