Честь вайнаха - Александр Владимирович Чиненков
– Эй, вы чего? – в полном недоумении воскликнул Болотников. – Мы не боевики, мы…
– Я верю вам! – крикнул один из бойцов. – Но третий, что за вашими спинами, пусть бросит оружие!
Старик и капитан невольно обернулись и замерли, увидев Габиса, стоявшего с автоматом в руках.
– Ну что, шакалы, на этот раз я перехитрил вас! – закричал Габис, брызжа слюной и потрясая оружием. – Вы разоружили меня, когда я был в беспамятстве, вы сбросили в пропасть моих людей! Вы собирались передать меня федералам! А я… А сейчас я держу вас на прицеле и уничтожу всех, вместе с вертушкой!
– Брось автомат и не дури! – крикнул Алихан. – У тебя нет патронов. Я их вытащил из магазина и бросил в пропасть.
– Ты лжёшь, старый шакал! – закричал с перекошенным от ярости лицом Габис. – Я сейчас…
В бешенстве он нажал на курок, но автомат лишь щёлкнул, но не выстрелил.
– Будь ты… – он не успел высказать до конца адресованное Алихану проклятие, как десантники нажали на курки.
Силой автоматного огня Габиса на какой-то момент подбросило в воздух, после чего он тяжело рухнул на площадку, выгнулся и, дважды повернувшись, рухнул в пропасть.
– Боже мой! Как же так? – ужаснулся Болотников.
– Сам виноват, – сказал спокойно Алихан. – Хотел бы жить, повёл бы себя благоразумно, а он… Он чеченец, гордый, свободолюбивый вайнах. И он не мог смириться со своим пленением. Он захотел умереть, как воин, с оружием в руках, а я предоставил ему такую возможность.
– Так ты… – капитан не нашёлся, что сказать, но старик понял его с полуслова.
– Я вытащил из рожка патроны, – сказал Алихан. – Но оружие в пропасть не сбросил. Я предвидел, что всё случится так, как случилось, а теперь… Всё, достаточно, больше не стоит говорить об этом.
* * *Капитана Болотникова и Алихана десантники на тросах подняли на борт вертолёта. К удивлению и радости старика, он увидел Арсу, который, завидев деда, натянуто улыбнулся.
– Мы должны будем вернуться назад, в свой дом, – вдруг с жаром произнёс внук. – Я хочу отремонтировать его. Я хочу…
– Мы вернёмся, не беспокойся, – вздохнул Алихан. – Мы восстановим дом таким, каковым он был раньше. Это наше родовое гнездо, и мы обязаны это сделать.
Сидевший в стороне капитан Болотников увидел, как засветились счастьем глаза старика. «Наверное, нашёл взаимопонимание с внуком, – подумал он. – Не было бы счастья, да несчастье помогло…»
И вдруг… Вдруг Болотников понял, что он гордится собой. Он вышел победителем из трудных испытаний и с помощью старика Алихана превратился в человека действия, способного не только на словах, но и на деле доказать как всем, так и самому себе, на что способен. Получилось так, что в сложнейшей жизненной ситуации он сумел проявить храбрость и мужество. Да, ему многое пришлось пережить со дня своего похищения. И теперь он понял, что и сам обладает теми качествами, каковыми обладал его покойный дед. Иван Болотников, Алихан Завгаев и много таких же, как и они, геройски сражались против гитлеровцев и не отчаивались. Они не падали духом в труднейших ситуациях Великой Отечественной войны, верили в Победу и шли к ней, презрев боль, лишения и смерть. И теперь он чувствовал себя равным героическим старикам, так как пережил первое в своей жизни сражение. Было трудно, гадко, мерзко, страшно, но он не сдался, не отчаялся. И теперь ему есть чему радоваться! Теперь ему есть чем гордиться!
Часть четвёртая
1
Пережив очередное покушение, Президент Чеченской Республики Ахмат-Хаджи Абдулхамидович Кадыров продолжал придерживаться прежнего рабочего расписания. Вставая рано утром, он совершал утренний намаз – салят ассубх – и сразу же включался в работу: читал и подписывал документы, выслушивал доклады и донесения, которые регулярно доводили до его сведения подчинённые.
Довольно часто у президента во время работы начинались острые приступы головной боли, но он не выходил из-за стола. Лечащий врач запрещал ему работать, но… Ахмат-Хаджи пренебрегал запретами.
– Ваш диагноз – тяжёлая контузия, – настаивал врач. – Успешное лечение требует постельного режима!
– Раз народ доверился мне и выбрал президентом, я не должен разочаровывать его, – отмахивался Ахмат-Хаджи. – Сейчас в Чечне не то время, когда можно было бы позволить себе расслабляться и нежиться в постели. Я публичный человек, и чеченцы не должны видеть меня больным и беспомощным! Они должны видеть своего президента в седле и знать, что ему чужды болезни, слабости и всё остальное, кроме дум и забот о Республике, о государстве! Президент должен быть на виду у народа, вот тогда его будут чтить, верить в него и равняться на него!
И сегодня, как всегда, он увидел на рабочем столе несколько папок. Сев на своё место, Ахмат-Хаджи закрыл глаза, заставляя себя сосредоточиться на работе. Как только радужные круги перед глазами исчезли и поубавилась боль в голове, он начал знакомиться с документами.
В девять часов, как всегда, в кабинет вошли два доктора и началась нудная процедура осмотра. Выслушивая уже сделавшиеся привычными советы, напоминания и рекомендации, Ахмат-Хаджи утвердительно кивал, соглашаясь с каждым словом, благодарил за заботу, но… Доктора никогда не спешили покидать кабинет.
– Ну? Что ещё? – спросил президент недовольно, взглянув на часы. – Я вас понял, приму к сведению все ваши рекомендации, и… Быстро говорите, что я должен сделать ещё?
– Сегодня вы выглядите хуже, чем вчера, – заявил один из специалистов. – Необходимо срочно провести обследование в условиях стационара. Вы слишком много работаете, а вам категорически нельзя переутомляться.
– Хорошо, – с явным неудовольствием согласился Ахмат-Хаджи. – Закончу сегодня с делами, а завтра…
– А нельзя ли их отложить? – обратился к нему второй врач. – Мы вынуждены настаивать на вашей госпитализации именно сегодня, прямо сейчас.
– Нет, вы хоть сами представляете, как можно отложить государственные дела? – нахмурился Ахмат-Хаджи. Настойчивость докторов показалась ему странной и неуместной. Он ещё не выслушал ожидаемые доклады о состоянии дел в Республике за минувшие сутки.
– Хорошо, мы подождём, – не смея спорить или возражать, согласились врачи. – Мы подождём, пока вы освободитесь. В соседней комнате.
Ровно в десять утра с ежедневными сообщениями в кабинет президента потянулись чиновники правительства, и этот приём длился до полуденного намаза. Когда все посетители ушли, Ахмат-Хаджи опустил голову в ладони. Наконец-то наступила долгожданная тишина. Чувствовалась лишь пульсирующая боль в голове, и слышался шум в ушах. «Пожалуй, врачи правы, – подумал он. – Мне действительно надо обследоваться в больнице. Но лишь один день, не больше…»
Он не мог сказать врачам, не мог сказать никому, даже сыну Рамзану, что ему приходится терпеть сильные головные боли. Президент бодрился изо всех сил, сосредотачивался на работе. Он
