Александр Тамоников - Приказано совершить подвиг
Не успел он отдать трубку Выдрину, как на связь вышел Телинский.
– У меня ЧП, Аркан!
– Что произошло?
– Воробейникова ранило.
– Тяжело?
– В ногу.
– Как это случилось?
– При выходе отряда духов я послал замполита к снайперской группе, руководить боем. После выполнения задачи Воробейников возвращался на КНП; мелькнул, видимо, в окне и попал под снайпера.
– Понятно! Эвакуация требуется? Выслать к тебе эвакогруппу?
– Нет. Ранение легкое, вкололи промедол, рану перевязали.
– Когда поутихнет, самостоятельно доставить старшего лейтенанта на медицинский пункт батальона.
– Есть!
Примерно в 13.00 на позицию вышел третий танк. После второго выстрела «восьмидесятки» Голубятников, следивший за результатами обстрела здания, увидел, как на третьем этаже южного крыла Департамента вспыхнул и мгновенно разгорелся сильный пожар. Данному обстоятельству комбат особого значения не придал, так в принципе и должно было быть. Помещения отделаны деревом, пластиком – вот и загорелись от разрывов снарядов. Минут через десять раздалась канонада. Видимо, от пожара взрывались патроны, гранаты и гранатометы. Танк продолжал обстрел, бил по другим этажам, меняя направление, разбивая и торец основного здания. Боевики предприняли очередную атаку на поликлинику со стороны МВД, но, как и прежде, действовали малой группой. Десантники уничтожили их.
В 13.30 на связь вышел капитан Соколенко.
– Вижу разрывы снарядов в северном крыле, – сообщил он.
– Снаряды танка начали проходить через южное крыло, через нанесенные разрушения и окна. Что духи?
– Замечен их отход в основное здание. Кого видим, по тем ведем огонь.
– Понял! Отбой!
Следом на связь вышел командир разведроты.
– Аркан, я – Вьюга. Из улочки, что ранее использовал уничтоженный отряд духов, вновь появились боевики. На проспект не пошли, провели два гранатометных выстрела по моему зданию. С гостиницы усилился снайперский огонь, мои стрелки снайперов не видят.
– Улочка между административными зданиями и гостиницей?
– Так точно!
– Твоя задача – не дать группе противника выйти на рубеж обстрела танка. Я подтяну артиллерию, почистим район.
Голубятников приказал сержанту Выдрину связать его с командиром артиллерийской батареи. Корректировщик в это время находился вне КНП 9-й роты, и вызывать его, теряя время, комбат не стал.
– Да, Аркан? – ответил капитан Селин.
– Слушай сюда, Байкал: необходимо отработать два участка. Один – в квадрате… Это улочка между административными зданиями, оттуда за последнее время выходило около сорока боевиков с гранатометами. Второй участок – гостиница с прилегающей к ней территорией.
– Понял, Аркан!
– Связывайся с корректировщиком, он уточнит цели, расход снарядов – по 6 на каждый участок.
– Один вопрос. Корректировщику навести огонь строго на улочку?
– Если заденешь административные здания, ничего страшного. Главное – шугануть оттуда духов. Шугануть или уничтожить. Похоже, у них там крупная, неплохо управляемая группировка, и она представляет реальную угрозу для нашей танковой позиции.
– Я все понял, Аркан, – ответил капитан Селин. – Выполняю!
Спустя несколько минут разрывы шести мин накрыли улочку, а «Ноны» ударили по району гостиницы. Телинский доложил, что в результате обстрела самоходных орудий группа боевиков частью уничтожена, частью, имея одного раненого, отошла; снайперский огонь из гостиницы прекратился.
– Ты вот что, Миша, смотри за проспектом на пределе внимания. Только с северо-восточной стороны духи и могут поджечь наш танк, а это резко осложнит обстановку. Так что многое зависит от тебя и твоих ребят!
– Я все прекрасно понимаю. Разведка не подведет!
Командир батальона передал трубку штабному связисту и посмотрел на часы – 14.38.
Глава 8
В 15.00 командир 8-й роты капитан Соколенко доложил о пожаре на четвертом этаже северного крыла и подрывах внутри здания.
– И сильные подрывы? – спросил Голубятников.
– Сильные. Внутри пламя, что происходит, непонятно; такое ощущение, будто духи между собой открыли интенсивную стрельбу с применением гранат.
– Это их боезапас взрывается.
– Если подобная канонада только на одном этаже грохочет, то сколько же у духов боеприпасов?
– Много! Очень много!
– Да-да, при любом раскладе штурм предстоит серьезный. Танки в стенах дырок понаделали, пожар в крыльях – а дом стоит. Крепкий домишко!
– Ничего, возьмем!
– Кто бы сомневался… Я просто говорю, что трудновато придется.
– Прорвемся! По тебе огонь ведется?
– Временами. В основном со стороны МВД. Оттуда духи с тупым постоянством пытаются атаковать.
– Держись!
К командиру батальона подошел капитан Боревич и доложил:
– Товарищ подполковник, танкисты сделали пролом в торце основного здания.
– Нормальный? Через него можно что-либо рассмотреть?
– Что-то можно! Когда дым рассеется и пыль осядет.
Голубятников подошел к окну и стал разглядывать через триплекс зияющий большой черной дырой пролом в стене. Танкисты постарались: пролом был достаточно крупным, примерно полтора на два метра. Комбат увидел, что внутреннее устройство здания типовое: посередине широкий коридор, по бокам – комнаты, в глубине коридор перегорожен решетчатой металлической конструкцией. Понятно, что подобные перегородки должны быть на всех этажах, но саперы быстро уберут эти преграды. В принципе комбату стало понятно, как штурмовать цитадель чеченских сепаратистов. Конечно, ни о каких минных заграждениях на первом этаже и речи быть не могло, но входить в здание с первого этажа по-прежнему неудобно: он наполовину завален мусором, обломками стен, разными конструкциями. Хотя это уже неважно – план штурма и ранее предполагал проникновение в здание со второго этажа по лестницам.
В 15.20 последний танк, отстреляв двадцать снарядов, ушел с позиции. Заместитель командира батальона доложил, что танкисты находятся на исходном рубеже, то есть на железнодорожных путях. Подошел и танк от котельной. Бойцы разведроты вывели из занимаемого дома старшего лейтенанта Воробейникова, держа его на плечах, и довели офицера до медицинского пункта батальона.
Командир полка запросил обстановку. Голубятников пригласил полковника Бортнова приехать и лично посмотреть, как горят и рвутся два этажа южного и северного крыла. Пригласил безо всякой задней мысли, не думая, что командир полка на самом деле явится. Но полковник Бортнов приехал на основной командно-наблюдательный пункт батальона и сразу же вызвал по связи Голубятникова:
– Аркан! Я – Гранит!
– Да, Гранит!
– Прибыть на основной КНП!
– Есть, – коротко ответил Голубятников.
К 15.40 бои поутихли на всех направлениях; даже из Дома правительства стрельба велась не столь интенсивно, как раньше. Несмотря на светлое еще время суток, пройти от дома 9-й роты до КНП, используя подготовленные за время обороны проходы для доставки в подразделения пищи, воды, выноса раненых, было можно.
Ровно в 16.00 Голубятников зашел на КНП.
Командир полка сидел за столом, чуть в стороне расположился майор Кувшинин, а Выдрин занял свое место у стола с радиоаппаратурой.
– Доложи обстановку, комбат! – приказал Бортнов.
Голубятников все подробно доложил, затем около получаса водил Бортнова по зданию, показывая через окна, откуда боевики атаковали поликлинику и откуда вышел крупный отряд с гранатометами. Указал на ДГБ:
– Южное крыло горит с часу дня, северное – с трех. И боеприпасы рвутся с момента начала пожаров, которые ослабевать не собираются. Сколько еще будет продолжаться пожар с детонацией боеприпасов, сказать невозможно, как бы не до утра. Представляете, товарищ полковник, что бы произошло, если бы батальон без отработки здания танками пошел на штурм?
– Да, духи подготовились к встрече основательно, тут не поспоришь, – уклончиво ответил командир полка. И спросил свое неизменное: – Когда проведешь штурм?
– Еще дня два танками надо поработать, разведку провести, задачу каждому солдату поставить. 16 и 17 января необходимы на детальную подготовку штурма.
Голубятников в душе ожидал, что Бортнов вспылит, потребует, как он обычно требовал, провести штурм ближайшей ночью и к утру овладеть Департаментом, но на сей раз тот ответил спокойно:
– Сейчас на дворцовом направлении тоже проводится перегруппировка войск, поэтому на меня сильно не давят – трибуналом, по крайней мере, не грозят; так что в принципе работай. Будем надеяться, что два дня у тебя есть. Пока на меня вновь не надавят. Действуй по своему плану. Удачи! – Он пожал Голубятникову руку и уехал на КП полка.
Комбат приказал всем командирам штурмовых групп, а также офицерам обеспечения действий боевых подразделений к 22.00 прибыть для рекогносцировки и уточнения боевой задачи в поликлинику.
