Роман Кожухаров - Штрафники штурмуют Берлин. «Погребальный костер III Рейха»
XXI
К этому времени все бойцы отдельной армейской штрафной роты, действовавшие в составе штурмового отряда, уже покинули рубеж баррикады. Аникин до последнего момента надеялся увидеть людей из взвода Настасенко. Но никто из них на площади так и не появился. Из соседних кварталов по левую руку доносились звуки жаркого боя. Оттуда и пришел на выручку группе Головатого – Аникина бронированный богатырь «ИС-2». Трудно сказать, чем бы обернулся штурм баррикады, не появись здесь, на площади, этот исполин, который в клочья расколошматил своей 122-миллиметровой пушкой и немецкую «пантеру», и баррикаду.
Спускаясь по рельсам и искореженной арматуре, Андрей успел заметить, как громадина «зверобоя», взревев двигателями, развернулась на месте на сто восемьдесят градусов, взрыхлив мостовую и вывернув брусчатку из земли по всему диаметру, и медленно удалилась по площади влево, исчезнув за остовом полуразрушенного углового здания.
Сам Шевердяев и двое бойцов группы «вира» сумели продвинуться к стоящему справа одноэтажному строению без окон, с кладкой из большого серого нештукатуреного кирпича. Они вели оттуда огонь из винтовок и автоматов по противостоящему через дорогу двухэтажному дому, оконные проемы которого выходили частью на улицу, а частью в сквер.
Оттуда работал вражеский пулемет и велась интенсивная винтовочная стрельба. Когда танк Шаталина приблизился к месту перестрелки, фашистский «фаустник», появившийся в оконном проеме этого дома, успел разрядить свой одноразовый гранатомет. Но выпущенная граната не достигла цели, в полете ударившись в ствол высоченной акации. От взрыва дерево переломилось пополам и с треском рухнуло на проезжую часть поперек мостовой, достав безлистой кроной до противоположного края улицы.
Танковое орудие тут же ударило в ответ. Фугасно-зажигательный снаряд был выпущен танкистами практически в упор и угодил в проем окна. Взрыв страшной силы потряс здание до основания, наполнив его истошным криками, треском и гулом.
Огненный смерч и клубы дыма и гари вырвались наружу из всех прямоугольных проемов на первом и втором этаже. То ли вихри смертельного смерча, то ли силуэты людей заметались внутри. Объятая пламенем фигура перевалилась через подоконник. Ударившись о землю, она проползла еще метр в пароксизме агонии и осталась лежать, горя жутким костром.
Горящая дверь дома вдруг широко распахнулась, будто открытая настежь ударом ноги. Красное марево пожара выплюнуло наружу живой факел. С ног до головы охваченная яркими всполохами огня, угольно-черная в сердцевине фигура в шинели и каске с диким воплем выбежала наружу. Солдат бросился бежать по брусчатке поперек улицы и неожиданно резко, плашмя опрокинулся во весь рост. Крик его захлебнулся, перейдя на какой-то заунывный вой, потом стон. Потом он умолк, но тело, пожираемое огнем, продолжало корчиться в судорожных конвульсиях.
XXII
«Тридцатьчетверка» Шаталина обогнула упавшее дерево и, приняв влево, остановилась в виду горящего дома. Теперь его стены заслоняли машину от фронтальных выстрелов вдоль улицы, которые производили со стороны железной дороги. Пока с такого расстояния нельзя было разобрать, кто вел обстрел – танки или артиллерия, и где точно располагались вражеские расчеты или экипажи. Воронки вражеские снаряды оставляли внушительные – калибр не меньше 75 миллиметров.
Позиции немцев были хорошо замаскированы, но они снова открыли стрельбу слишком рано. Аникин даже в глубине души удивился: орудийная стрельба, так внезапно начатая немцами со стороны железной дороги, велась практически по баррикаде, то есть по собственным позициям. Снаряды могли запросто накрыть своих. Возможно, у этих рубежей была налажена радиосвязь или другие средства связи и оборонявшие «зеленую линию» оперативно узнали, что русские захватили баррикаду и решили так же быстро издали атаковать.
И Головатый, и Шаталин, и опытные стрелки-наводчики русских танков сразу сориентировались по целям. Достаточно было засечь дым, выпущенный вражескими орудиями при стрельбе. Скорее всего танкисты согласовали переменную очередность своей стрельбы по рации, а может, такая тактика была отработана у экипажей загодя.
Удачным выстрелом в упор экипаж Шаталина уничтожил целый опорный пункт, сковавший продвижение штрафников вдоль улицы. Теперь танкисты использовали горящее здание в качестве прикрытия, развернув машину немного по диагонали, так, что и башня, и верхняя лобовая плита корпуса смотрели вдоль противоположной стороны улицы. Сразу оба танковых ДТ – и спаренный, и курсовой – открыли ураганный огонь, методично продувая стальным смерчем дом за домом.
XXIII
На пулеметный огонь сделали ставку и танкисты Головина. «Тридцатьчетверка» старшего лейтенанта приняла правую сторону, в точности, но в зеркальном отображении повторив маневр ведущего танка.
Прикрытием для командирского экипажа послужило то самое одноэтажное здание с крепкими стенами, за которым укрывались Шевердяев со своими бойцами. Штрафники в это время уже выдвинулись вперед, под мощным огневым прикрытием танковых пулеметов принявшись за обследование следующего вдоль улицы дома.
У горящего здания с оглушительным треском начала рушиться кровля. Стропила, прогорев, с грохотом падали вниз, увлекая за собой тяжелую черепицу. Жар огненной стихии, гулявшей внутри здания, хлынул из оконных проемов, опалив бойцов Капустина, которые в этот момент как раз пробирались мимо, стараясь обойти огненную преграду. Пришлось ползти по-пластунски, огибая стены, превратившиеся в полыхающий на несколько метров ввысь костер.
Немцы, скорее всего приняв горящий дом за основной ориентир, принялись палить по нему из своих орудий. Первый снаряд ушел в перелет, рванув метрах в десяти позади обеих «тридцатьчетверок», в самом центре улицы. Второй упал уже ближе к обочине, обдав броню шаталинского танка кусками земли и брусчатки.
Машина в это время уже начала движение, по диагонали пересекая мостовую. Стрельба обоих пулеметов не смолкала, не считая коротких передышек, которые пулеметчик находившийся в отделении управления, и стрелок-наводчик в башне делали по очереди, давая возможность остыть своим танковым «дегтярям» и при этом не снижать интенсивности стрельбы.
XXIV
Пулеметы экипажа Головатого, действуя по той же схеме, прервали свою стрельбу, так как машина Шаталина пересекала их огневой сектор. Как только ведущий танк завершил маневр, приняв к самому краю правой обочины, движение начала командирская машина, производя своеобразную рокировку. Это было сделано вовремя, так как земля в сквере, где только что находились русские «тридцатьчетверки», вспучилась от серии мощных взрывов, вырвавших с корнем несколько деревьев.
Но волна атаки штурмовой группы уже покатилась дальше, вниз по улице. Теперь фарватеры движения штурмовых групп вновь соответствовали первоначальному замыслу – танк Головатого двигался с группой Капустина, а «тридцатьчетверку» Шаталина прикрывали бойцы Шевердяева.
Интенсивный огонь, который вели немцы со стороны железной дороги, заставлял машины постоянно маневрировать, используя в качестве укрытий уличные здания. Теперь уже четко обозначились вражеские огневые точки, оборонявшие подступы к «зеленой линии». Фашисты собрали в районе железной дороги серьезные силы. Теперь уже стало ясно, что протяженность оборонительного рубежа значительно шире того сектора, который попадал в поле зрения наступления.
Только по фронту наступления Аникин насчитал как минимум четыре артиллерийских расчета. Два из них угадывались по канонаде, два хорошо просматривались. Вражеские артиллеристы окопались среди построек, у длинной стены железнодорожного депо, из пролома в которой теперь поднимались клубы дыма. Дымили и некоторые из строений, уже разрушенных снарядами русских танков.
XXV
Продвижение штурмовых групп по улице внезапно застопорилось. В очередной раз танки и прикрывавшие их движение штрафники натолкнулись на сильный пулеметный огонь. На этот раз фашисты оборудовали огневую точку в полуподвальном помещении дома.
Непрерывные очереди веерами раскинулись над самой мостовой. Шпаликов, шедший в авангарде группы вдоль цоколя, завалился на бок. Пуля пробила ему бедро насквозь, на выходе вырвав целый кусок мяса. Истекая кровью, он остался лежать на тротуаре, держась за ногу, среди града пуль, выщелкивающих по стене дома и брусчатке.
Танк Шаталина не успел развернуть башню в сторону бившего по штрафникам пулемета. Из окошка цокольного этажа, соседнего с тем, откуда строчил вражеский пулеметчик, вылетела граната фаустпатрона. Ударившись в лобовую часть корпуса, она взорвалась.
Кумулятивный сгусток расплавленного металла брызнул вправо, оставив на броне черную от гари выщерблину. Тут же второй «фаустник» показался в окне первого этажа и произвел выстрел в сторону танка. Граната, просвистев в нескольких сантиметрах от левого топливного бака, взорвалась у стены дома, ранив осколками в левую руку прятавшегося за броней танка Куприянова.
