Олена Степова - Все будет Украина!

Она взглядом попрощалась с вжавшейся в кресло камуфляжной, к которой, натягивая перчатки на руки и выражением лица главного героя фильма «Кошмары на улице Вязов», приближался стоматолог. 

Процентов на 60% поредевшая очередь, увидев, как из кабинета выходит девушка с совершенно обалдевшим выражением лица и глазами еще не вышедшего из обморока Бэмби, держа в руке что-то гипсово –зеленое, решила не испытывать судьбу. А из кабинета, в след разбегающимся, неслось жизнеутверждающее «не кочегары, мы не плотники, да». Видимо, зубной фей, входил в роль.

Она пришла ко мне в смутные, не всем понятные времена АТО и ЛНРа. Думаю, эти странные и пугающие аббревиатуры, еще долго будут приходить ко мне в ночных кошмарах, но, как говорят, нет добра без зла. Поэтому, наверное, Муза, это единственное, за что я буду благодарна Российским ГРАДАМ и ЛНРовскому сумраку. 

Хотя и не приходила она ко мне, так, прибилась, видно откинутая с облака, взрывной волной. Сидела под кустом желтых лилий, перепугано вздрагивая при очередном взрыве. Муза была чуть примятая, с опаленными порохом крылышками, но с гордо поднятым носиком и дрожащими от негодования губками. Ещё бы, она не военная Муза, она мирная и лирическая, в веночке, с колосочками, а тут такое …а она в платье, без каски и броника.

И ей, и мне было страшно. Мы, посмотрели друг на друга, и решили бояться вместе. Сидели надув губки и боялись. Вокруг неиствовал русский мир, холодила душу и нервы русская весна, Мордор, заявлял свои права, впуская на нашу землю сумрачное войско, что-то бахало, шарахало, что-то отделялось, даже, кралось, громко махало трехцветными флагами, в общем, портило жизнь и нервы по полной. 

Она посмотрела на меня, и подвинулась ближе. В подвале было сыро и паутина, и мрачно. 

- Ну, мы как-то не планировали принимать гостей в подвале, — сказала я, стесняясь, — завтра приберу.

- Я помогу, можно, — несмело спросила она. 

- Давай! -утвердила я, и накинула на нее плед. 

Так вот она и осталась.

Каждый день мы боялись потерять что-то свое, особо не откровенничали, просто боялись взрывов, человеческой глупости и ненависти. Просто сидели в подвале во время перестрелки и кутались в плед: я, Муза, дети, семья, собаки, кошки, и, даже, песчаная белка в клетке.

Потом оказалось, что боимся мы, в общем-то, за одинаковые вещи: потерять любимые степи, дом, желтые лилии и синие колокольчики, золотистые поля под чистым, мирным, голубым небом, теплое голубое море и желтые песок с ракушками, любовь, детский смех… У нас оказалось столько общего, даже характер, даже выражение лица, даже ехидство.

Потом мы начали разговаривать, обсуждать, думать, как выходить из глупейшего положения оккупации на своей земле, потом стали петь во время взрывов, потом смеяться над ними, а потом, она сказала:

- Представляешь, а ведь где-то там, так же боятся люди, не понимают, что у вас здесь происходит, может им так же страшно, одиноко, а может, если мы тут как-то поговорим, все вместе, с чаем, медом, вареньем, то и всем станет легче.

Я не очень опытный переговорщик, но бояться коллективно, меня устроило. И мы начали писать письма, рассказывать о себе, о лилиях, о поселке, плача от страха, злясь на тех, кто впустил сюда это безумие, доказывать, что не язык делает из человека патриота, и даже не веночек, а что-то большее.

Сначала — это было, как тоооооненький лучик, сквозь мрак, но к нему начали подтягиваться другие лучики, свет становился больше, сильнее, и вот, уже Мордор стал так мордёночек, ГРАДы и БУКи стали градами и бяками, сумрак, начал задыхаться и рассасываться. И вот мы дописались, что чувствуем, что мы, тут в подвале, на Донбассе — это, МЫ и МЫ -УКРАИНА! Огромная такая, чистая, светлая, и нас много, да, боявшихся, но делающих, работающих, прощающих, ошибающихся, кающихся, молящихся, ЛЮБЯЩИХ! И этот свет подхватил меня, согрел и успокоил, он четко сказал мне: ВСЕ БУДЕТ УКРАИНА!

Так просто человек, стал человек-автор! Вот! Не ругайтесь строго, мы с Музой, еще не публичные люди, мы только учимся!

Когда приходишь домой, в жару, взмыленная, лохматая, потому, что в АТОшных безводных условиях, ты еще и мать-женщина-водовоз (папа-водовоз бочкой и канистрой за технической водой на постирушки, зверушки- попоюшки), а я, со скважины, вожу, родниковую, то вопрос: «Ма, вот если мы кота насильно в сарае на ночь закрыли, то, это — незаконное лишение свободы, он же был не согласен? А он там мышь поймал, то есть, получил материальное вознаграждение, как это можно квалифицировать?» — дает силы и для творчества, и для поорать, и загоняет тебя в правовой тупик. Начну с творчества.

Жара, автобус маршрут «город-поселок». Пол автобуса люди-сумки-вода, пол автобуса, люди-сумки-помидоры, так как воду видно, уже где-то раздобыли. Разговоры уже жизнерадостные, стрелять перестали, правда, еще танки, гоняющие по городу ночью, и занимающиеся стритрейсингом, под автоматные очереди, несколько портят настроение. 

Но всё равно, основной темой, является уже не артобстрелы, а зарплата, вернее, ее отсутствие в банкоматах города. Я разговариваю со знакомой, объясняя ей, как можно снять деньги в соседнем городе Гуково РФ. К разговору присоединяются посельчане, мол, давай громче, записываем, всем интересно. Получается, так сказать, автобус-консультант. Все делятся вариантами, обезденижевания соседнего государства методом снимания зарплаты. Кто-то слышал, кто-то уже ездил, кто-то просит пояснить, заинтересованно записывая на мятой пачке сигарет. Соседка спасает:

- Ой, да у многих же интернет есть, да зайдить, там же телефоны банковские, шо вы ее турсучите. Она, он, еле ти бутылки тягне. Мы, он, дома, все нашли, подзвонили, они там все рассказывают, хто, мол, куда едите, шо снимать, услуги какие окажут. Все вежливо. Че человеку мозги морочить. 

Мужчина, средних лет, шахтер:

- А если я не знаю, как, и сына дома нет, ну объясните, блин, девоньки, последняя пачка сигарет осталась. Шо там, в интернете тыкать надо?

Ну, я объясняю, там «гугл», «поиск»… И резкий крик с заднего сидения:

- Вы, че, идиоты, она у вас все узнает и деньги снимет сама. Вы щас введете в этот гугл, а она все о вас узнает, и нет зарплаты. 

Ну, посельчане меня знают, вступились, мол, ты это, наших не трожь, а «гугл», так он, всем в помощь. Орущее создание лет 35-ти , не унимается, орет, истерично визжа, мол, какой, нахрен, «гугл», это все американцы, придумали, это они все так о нас узнают, и через «гугл» зомбируют, и деньги отбирают, а я, видать, их шпиён.

Завязалась перепалка между крашено-блондинистой и озадачено-беззарплатными. Я молчу. Мало ли что. Меня уже и так раз чуть Коломойскому не отвезли. Автобус все больше напоминает улей. Все орут. И тут, как апогей, как верхняя нота амбре, как верх оватинизма:

- Что вы мне втираете, дебилы, Интернета – НЕТ! Есть только «Одноклассники» и «ВКонтанкте». Все остальное — от американцев, чтобы данные воровать. Все эти «гуглы» поддельные. А в «Одноклассниках» банков нет, новостей нет, я искала, но есть порядошные люди, а не то, что вы «пи.пи.пи» (вежливый, литературный перевод звучащего «пи» — тупые, необразованные пособники американцев).

Автобус-улей задумчиво притих. Не, ну мы поселок, не городские, конечно, ну шо б уж совсем так плохо. Стали присматриваться, кто, мол, такая одаренная, с какой улицы. 

Женщина лет 65-ти, рядом, задумчиво:

- Ты че, из совсем села, шоль или из безработных? А я по чем с сестрой из Курска разговариваю, скайп, тоже в Интернете. Хорашая вещчь. 

Автобус в порыве, обучающего информационно-обменного настроя, начал на перебой рассказывать о прелестях Интернета, мол, хошь нагугли себе пироженное, хошь, мужика наяндексь, а хошь, в банке платежи, а хошь, новости, а хошь билеты там, на поезд. Мол, мы ж поселок, но не село, какое-то, об Интернете знаем. 

А зря. Увидев столько пособников американцев, миловидно 35-летнее, накрыв присутствующих, несусветной, интеллигентной бранью, портового грузчика 5-го разряда и, распинав, едущих, покинуло вражеский транспорт. 

Минут через 3-5, те же задние ряды автобуса. Парнишка:

- Офигеть, крутяк, во темень, а! 

Второй (видать друзья) доставая из под футболки ipad:

- Ага, я думал, щас у меня ipad увидит и на костер потянет. Инквизиция, бля, реальная темень! А прикинь, если бы мы на инглыш говорили? Щас бы в ополчении показания давали бы.

- Не, ну адреналин, реально, блин, это круче, чем… Это, блин вообще круто, а давай завтра в автобусе на инглыш шпаранем? — прикинь, реакция местных будет!

Мужчина, поворачиваясь:

- Я те шпарану, америкосы доморощенные, видишь, тяжко у нас, не все еще огуглились.

Посмеялись, но пацанам внушение на всякий случай сделали. Тяжко еще у нас, образованным и огугленным. 

Бутылки с водой домой дотащил попутчик-сосед за полную информацию « о куды тыкать».