Плеяда - Алексей Сергеевич Суконкин
К моменту назначения Гордеева командиром бригады, здесь уже сложился достаточно крепкий коллектив старших офицеров, собранных ещё Батей, и новому комбригу стоило больших трудов, чтобы распознать в этом коллективе минусы и плюсы. Люди к нему относились настороженно, и Ветер, надо признать, давал для этого повод.
Так, две недели назад, после совещания с командующим армией, проведённом в тесном кругу, Ветер поставил второму батальону задачу проводить ежедневные штурмовые действия в направлении северо-восточной оконечности лесополосы «Зея». Нет, в задаче не звучали слова «не считаясь с потерями» и «во что бы то ни стало», но они исходили из самой постановки. Корсар в штыки воспринял саму идею ежедневных штурмов, но был вынужден выполнять этот, на его взгляд, бессмысленный, приказ. За две недели потери второй роты второго батальона, на кого была возложена штурмовая задача, составили восемь человек – убитыми и пропавшими без вести. Офицеры штаба бригады несколько раз в резкой форме выразили командиру своё недовольство по поводу «беспричинно» погибших, мнимо ориентируясь на стандарты поведения, заложенные Батей, и Ветер был вынужден отвечать – так же резко, при этом не пытаясь обосновывать необходимость этих «бессмысленных» атак, не пытаясь каяться за погибших. Это ещё больше накаляло ситуацию, и все понимали, что в ближайшие дни должна произойти какая-то развязка.
- Начальник штаба, - завершив выслушивание докладов, Ветер поднял своего заместителя: - Доложите, пожалуйста, о состоянии дисциплины в бригаде за последние две недели.
Из-за стола поднялся Мастер, высокий молодой подполковник. Полистав блокнот, он монотонным голосом стал цитировать свои записи:
- Во втором батальоне в результате взрыва гранаты погибли рядовые… четыре человека… в реактивном дивизионе рядовой Гаврилов, употребив… на почве личных неприязненных отношений, застрелил из автомата собутыльника, рядового Мухаметшина… в батальоне связи лейтенант Леонтьев, находясь в состоянии наркотического опьянения, подорвал себя гранатой… это смертельные случаи. Не смертельные имели место быть во всех подразделениях соединения, кроме управления бригады…
- Товарищ майор, то есть, всего в бригаде за прошедшие две недели, погибло шесть человек не в результате воздействия противника? – Ветер остановил монолог, обещающий быть бесконечным.
- Всего восемь, товарищ полковник, - ответил начальник штаба через минуту. – Вот ещё были случаи неосторожного обращения с боеприпасами и нарушение техники безопасности при работе с электрооборудованием.
- Сколько людей за это же время погибло от обстрелов?
- От обстрелов за прошедшие две недели погибших не было, - ответил Мастер. – Все боевые потери, восемь двухсотых, случились только во втором батальоне на лесополке «Зея».
- Хорошо, - кивнул комбриг. – Вопросительный, товарищи офицеры! Как вы считаете, какую практическую помощь оказали… или нет, скажу иначе, какие боевые результаты были достигнуты, «благодаря» вот этим всем погибшим не в бою? Вы все знаете старую военную поговорку, что на войне ценен даже самый бесполезный, самый необучаемый боец, потому что и на него тоже противник будет вынужден расходовать боеприпасы, снижая свои запасы. А ради чего погибли все эти восемь человек? Как они приблизили нашу победу над врагом?
Комбриг сделал несколько шагов вдоль висящей на стойке большой «плазмы». Коллектив хранил молчание.
- Ну, смелее! Высказывайтесь, товарищи офицеры! – Ветер посмотрел на Корсара. – Вот вы, командир второго батальона, как считаете?
- Да какая от них польза, товарищ полковник? – Корсар встал. – Это же ясно, как божий день. Бессмысленные смерти, чего уж говорить.
- Вам их жалко? – спросил комбриг.
- А за что их жалеть? – хмыкнул майор. – Они этот путь сами выбрали. Если бы не бухали, были бы, наверное, живы.
- Верно, - кивнул Ветер. – А теперь скажите мне, вот эти восемь человек, которые погибли на «Зее» - их смерти бессмысленны? Как считаете?
- Считаю, что да, - кивнул Корсар. – Это ничем не обеспеченные попытки овладеть посадкой с заранее известным результатом. Тем более, что обладание лесополосой само по себе привлекает внимание противника, заставляя его уничтожать наших солдат на совершенно не выгодной позиции. И немцы охотно это делают. Весь смысл, как в той поговорке – своей гибелью они снизили у противника запасы боеприпасов.
- Так точно, товарищ майор, - кивнул комбриг. – Вы абсолютно правы. Это есть ничем не обеспеченные попытки овладеть посадкой с заранее известным результатом.
- И для чего? – спросил Корсар.
- Я слышал, - сказал Ветер. – Здесь многие не довольны этим решением – атаковать «Зею». Так?
- Так точно, товарищ полковник, - дерзко ответил Корсар.
- Хорошо, - Ветер махнул рукой. – Объясняю. Наши двухнедельные попытки атаковать «Зею», наряду с некоторыми другими демонстрационными действиями, сформировали у противника убеждение, что наша бригада готовит на данном направлении крупное наступление, прощупывая вражескую оборону. На сегодняшний день противник отказывается от решения перебросить сорок четвёртую бригаду из Орловки на Лихоманское направление, где командование нашей группировки войск «Авангард» готовит основной удар по противнику. Нашей Четвёртой армии, как вы понимаете, выпала роль второстепенного, отвлекающего удара, который должен сковать силы Сталегорской группировки врага, не допустив вывода отсюда «свободных» сил на усиление обороны Лихоманска. Да, не наша бригада будет брать крупнейший и важнейший город, но все мы делаем одно большое и общее дело, в котором каждому винтику определена конкретная роль. Своими действиями мы обеспечим Седьмой армии прорыв в Лихоманск, а взятие этого крупного промышленного центра, как вы понимаете, коренным образом отразится на всей войне. Вопросы есть?
Офицеры штаба бригады, и уж тем более командиры батальонов и отдельных рот, никогда прежде не оповещались о замыслах командования армии и тем более о планах командования группировки войск, и сейчас сидели, молча переваривая услышанное. Нет, многие понимали, или хотя бы чувствовали, что в войсках назревает какое-то большое дело, но секретность подготовки фронтовой операции исключала доведение замыслов на такой низкий уровень, как бригада и тем более батальон.
Впрочем, Ветер не раскрывал никакого секрета – конечно, никто ему не докладывал о замыслах Эльбруса – командующего группировкой войск «Авангард», в состав которой входила Четвёртая общевойсковая армия под командованием Каскада. Однако, будучи командиром грамотным, получившим на академических курсах хорошую оперативно-тактическую подготовку, Ветер довольно быстро смог просчитать возможные варианты действий войск группировки. Масштаб и значимость намечавшихся на фронте событий воодушевили его, как ничто другое, заставили восторгаться грандиозностью зарождающихся действий, которые должны были завершиться разгромом значительных сил противника. И именно свои догадки, а не фактическую информацию, он довёл до офицеров бригады, стремясь заразить их таким же воодушевлением, какое испытал
