Александр Тамоников - Небратья
Охрана особняка не дремала. Людей было немного, но каждый из них знал свою задачу. Створки ворот разошлись, и джип выскользнул в ночь.
Василий Петрович дождался, пока закроются ворота, облегченно перевел дыхание. Разнервничался он что-то этим вечером.
Градоначальник сунул руки в карманы халата и вошел в дом. Отъехала, сработав на тепло, дверь из мутного пуленепробиваемого стекла. Подволакивая ноги, он пересек вместительный холл и стал подниматься по мраморной лестнице.
На него сразу навалилась одышка, сказывался избыточный вес. Ничего, скоро пройдет. Хорошо, что жену отправил отдыхать на Маврикий. Сейчас не хватало только этой чертовой железной леди с миллионом советов на любые случаи жизни.
В доме охраны не было, все мордовороты находились снаружи. Василий Петрович не любил, чтобы по зданию шатались посторонние.
В холле второго этажа горели позолоченные канделябры. Шевелились занавески у открытых форточек, мглистые тени ползали по полу.
Василий Петрович доковылял до бара, плеснул в граненый бокал из квадратного штофа с текилой, выпил, не заморачиваясь лаймом и солью. Потом он сполоснул руки в фаянсовом закутке с душем и унитазом.
За этим последовало утомительное путешествие от сортира до супружеской кровати. Под одеялом кто-то разметался, но явно не законная жена.
– Ах, Васечка! Где ты был, мой ангел? – проворковало обнаженное златовласое существо, прижимаясь к нему всем телом. – Я тебя заждалась!.. – Красотка насилу подавила зевоту.
Ага, заждалась она его, волосатого, обрюзгшего, вечно злого, испуганного и чем-то недовольного. Впрочем, секретарша Анночка тем и хороша, что всегда скорчит нужную мину, изобразит вожделение в квадрате. Она совершенно натурально стонет, когда он из последних сил с ней справляется.
Порой у него и впрямь возникала мысль о том, что, может, не такой уж он и безнадежный в плане секса. Вдруг Василий Петрович зря тяпнул перед сном те две таблетки виагры?
– Ладно, уймись, спи уж, – проворчал Василий Петрович, отстраняя от себя златокудрое создание. – Устал я, не до тебя сегодня.
Анночка обиженно засопела, отодвинулась на край кровати, обняла подушку. Ага, обиделась она. Довольна, конечно, тем, что может спокойно поспать.
Только он закрыл глаза, как зазвонил сотовый телефон. Василий Петрович Горбун вздрогнул. Не бывает по ночам хороших новостей! Он ковырялся в халате, выискивая айфон, пальцы срывались. Начальник охраны Грищенко. Что там еще?!
– Василий Петрович, Юрдаш вернулся, – проинформировал верный телохранитель. – Заявляет, что опять должен с вами поговорить. Он только что звонил Дервичу. Взволнованный какой-то. Пускать?
– Да, пускай, куда от него денешься? – проворчал Василий Петрович, снова облачаясь в халат. – Господи, как же мне все это надоело!
– Васечка, ты куда? – проворковало из кровати соблазнительное существо.
– Ага, отчитываться буду перед тобой! – пробормотал градоначальник и побрел из спальни.
Он спустился в холл, нажал на выключатель и кнопку пульта, встроенного в стену. Озарились дорогие картины в рамках, резная мебель в стиле рококо, выписанная из Италии. Отомкнулась входная дверь.
Василий Петрович стоял посреди холла, сунув руки в карманы, изображая бездну недовольства. Что за срочное дело у Кирилла? Виделись несколько минут назад. На него так подействовал телефонный разговор с Дервичем?
Юрдаш почему-то долго не появлялся. Василий Петрович начал переминаться с ноги на ногу. Заместитель давно уже въехал на территорию. Неужели трудно добежать вприпрыжку до крыльца? Неужто он так охладел, что термодатчик, установленный на двери, на него не реагирует?
Что это за звуки? Городской голова навострил уши. Возня какая-то на улице, вроде упало что-то. Или померещилось?
Наконец-то Юрдаш добрался до дома. Откатилась дверь, и он возник на пороге холла, весь какой-то бледный, съеженный. Василий Петрович тоже испугался. И ведь не зря!
Юрдаш замешкался и получил мощный пинок в задницу. Он с воплем пробежал несколько метров и бревном покатился по полу.
В холле появился человек – жилистый, в чем-то темном, в маске, скрывающей все лицо. Он стремительными, но бесшумными прыжками подлетел к Юрдашу, опустился на колени, ударом кулака послал его в нокаут, тут же подскочил.
Василий Петрович едва успел испугаться. Его прошиб пот, парализовал страх. Он в любом случае не успел бы ничего предпринять. Злоумышленник уже летел на него. Глаза этого фрукта как-то плутовато блестели в прорезях маски. Градоначальник захрипел, выставил руки.
Удар по кисти с двойным переломом запястья, серия по корпусу, в челюсть, молниеносный разворот, тычок ногой в грудь! Василия Петровича так понесло по воздуху, что дыхание перехватило. Он уже не помнил, как треснулся затылком о мраморный пол.
Когда он очнулся, вокруг него творилось черт знает что. Рот градоначальника был замотан скотчем, руки связаны за спиной. Он валялся на полу.
Неподалеку проводил время в том же состоянии его помощник Юрдаш. Он выпучил глаза и извивался, как червяк.
Послышалось испуганное лопотание. Злоумышленники, которых теперь было двое, стащили с лестницы секретаршу Анночку в халате. Они заклеили ей рот, спеленали, как мумию, и отнесли в кладовку, которая запиралась на засов.
– Все, Шура, больше никого. Наш клиент с девчонкой развлекался, а этот хлыщ ему всячески мешал. Не соврал Кирилл Леонидович – жена в отъезде, охрана на улице. Со всеми разобрался?
– С четырьмя, Рома. Больше вроде никого не было. Если кто объявится, друг шумнет, он в кустах у ворот. Гриша где-то дальше. На хрена мы с собой его взяли? Пятое колесо, блин.
– Зато рулевое, – с ухмылкой заявил первый злоумышленник. – Ладно, пусть баранку крутит партизан доморощенный, вызывай его.
Преступники схватили связанных мужчин за ноги, поволокли к выходу и выбросили на крыльцо, под желтый серп месяца. Рядом что-то заворочалось, невнятно захрипело. Ох, недосмотрели!
Один из злоумышленников оперативно избавился от своей ноши, прыгнул на землю. Охранник был живучим, уже очнулся, но встать не смог. Злодей оседлал его, врезал по носу, сдавил горло. Бедняга что-то сипел, сучил ногами, явно не желал столь бесславного конца.
– Все нормально? – спросил первый.
– Ага, держу руку на пульсе. Аритмии не замечаю. Фу, умаял, гад. Ну да ладно, жить будет. – Он слез с поверженного тела, начал отряхиваться и спросил: – Что случилось, товарищ старший лейтенант? Начинаем терять сноровку?
– Будем тренироваться на профессиональном оборудовании, – пошутил коллега – А вообще неплохо оторвались, да, Шура?
– Ага, как тромбы. Не дело это. Нельзя оставлять всех гавриков там, где они лежат. Никакой гарантии, что до утра не очнутся. А убивать рука не поднимается. Мы же не на поле боя с ними схлестнулись.
– Ох уж эта широкая душа! – проговорил Воронец. – Ты прав, приятель, всех потерпевших – в кучу. Лень, но надо.
Через несколько минут под крыльцом лежали шесть неподвижных тел, вроде бы и живых, но как-то не очень. Эти субъекты были избиты до неузнаваемости. Вряд ли их жизнь с этого дня могла войти в прежнее русло.
От ворот семенил еще один налетчик.
Он стащил маску, продул слипшиеся усы и заявил:
– Красота! Всю жизнь мечтал об этом, хотел увидеть, как лежат эти нелюди со множественными переломами лицевого скелета. И ведь живые, греха на душе нет!
– И ведь из них сразу получились неплохие люди, – сказал Воронец. – Слушай, Толя, мы, собственно, пришли сюда не за тем, чтобы ублажать твои мстительные чувства.
– За оружием мы пришли, – буркнул Кабанов. – За нормальным, человеческим. Ты сказал, что у охраны в доме Горбуна этого железа хоть лопатой ешь. Пока нашли по одному «ПМ» на брата. Это лучше, чем черенки от лопат, но душа требует другого, понимаешь?
– У охраны пристройка за беседкой. – Скоропад нарисовал пальцем дугу. – Я разговаривал с бывшей горничной. Говорит, там оружия всякого полно. Приказ Василия Петровича – превратить загородный особняк в неприступную крепость. Не знаю, чего он боялся, но нервишки у мэра пошаливали. За мной, хлопцы!
Насчет горы оружия горничная приврала. Видимо, она не являлась экспертом по этой части. Но кое-что в пристройке нашлось.
Злоумышленники сбили замок с железного ящика, и их настроение стало подниматься. Четыре автомата Калашникова, достаточный набор боеприпасов, снаряженных в магазины, патроны для пистолетов, несколько наступательных гранат, отделенных от запалов!
Но самое интересное лежало отдельно. Урча от удовольствия, Шура Кабанов разворачивал какую-то штуковину, завернутую в промасленный брезент. Это была труба с двумя рукоятками и спусковым крючком, окрашенная коричневой краской, снабженная ремнем и конусовидной пятой на конце.
Рядом с ней лежали пять реактивных гранат с длинными хвостами. Они были связаны резинками, как стрелы в пучке.
