Огненный воздух - Александр Александрович Тамоников
– В успех надо верить всегда, – усмехнулся Шелестов. – Иначе не стоит и начинать дело. Показывайте дорогу!
Один из словаков встал и, махнув рукой, быстро пошел по насыпи вниз по направлению к лесу. Здесь железнодорожное полотно огибало лес по широкой дуге, и большая часть древесной растительности была вырублена на расстоянии около ста метров от дороги. Но дальше начинались леса. За проводником шел Оскар Бицек, внимательно оглядывающийся по сторонам, потом Сосновский вел Юнге, а за ним Шелестов – инженера. Замыкал колонну третий словацкий подпольщик.
Штернберг шел плохо, часто спотыкался в темноте и постанывал, держась за свой бок. Через лес в темноте, когда плохо видно, что у тебя под ногами, идти трудно и здоровому человеку. Бицек оглянулся и сказал, что идти осталось еще немного. И правда, минут через десять на небольшой поляне их ждали две крестьянские повозки. К Шелестову подошел Машик и пожал руку.
– Я вижу, вам все удалось?
– Да, – кивнул разведчик. – Без шума и потерь. Инженеру плохо. Он еще не отошел после травмы.
– Ничего, на повозке будет легче. Там солома, а дорога дальше ровная. Теперь нужно быстрее добраться до лагеря, который мы устроили в лесу, как вы сказали. У нас есть опытные люди, которые знают, как строить шалаши и как разводить костры. С воздуха лагерь не будет виден.
Шелестов кивнул. Не все так хорошо. Например, следы от тележных колес местами долго останутся видны на рыхлой почве. Можно устроить поиск с собаками, и они точно доведут немцев до лагеря. Конечно, если враг сообразит, в каком точно месте совершено похищение пассажиров поезда. Но Машик как будто прочитал мысли Шелестова.
– Наш парень, который идет последним, посыпает периодически след смесью против собак. Надежная вещь: едкий перец и табак! А насчет следов от повозки не думай. Там дальше почва пойдет каменистая. Да и следов в округе от колес много. Словакия же не Россия, тут поселок на поселке. Это у вас можно ехать несколько дней на повозке и не увидеть ни одного села.
Перед самым рассветом телеги въехали на полянку, где под деревьями виднелись остроконечные крыши шалашей, накрытые на случай дождя кусками брезента. Встретили группу несколько вооруженных словаков. Пленников сразу развели по разным шалашам, возле которых встали часовые. Лошадей и повозки сразу увели. К Шелестову подошла девушка, и он узнал в ней Ольгу.
– Здравствуй, Максим, – тихо сказала она и протянула свою ладошку. – Виктор сказал, что я буду вашей связной. Я готова. Я сильная, я могу много ходить и бегать и мало спать. И я ничего не боюсь.
Шелестов пожал руку девушки. Он хотел сказать, что бояться надо, обязательно надо. Не паниковать, не трусить, а просто испытывать нормальное человеческое чувство страха. Бороться с ним, но ощущать его надо. Кто ничего не боится, обычно глупо погибает. Но говорить сейчас это Ольге он не стал.
– Что передал Виктор? – спросил он.
– Он ведет наблюдение за самолетом. Если появится угроза, он примет меры. Пока немцы ничего не предприняли, ждут новые тягачи или танки.
– Танки? – удивился Шелестов.
– Да, Виктор так считает.
– Хорошо, спасибо, Ольга. Ты отдыхай пока, а потом я тебя отправлю с сообщением для Виктора.
Словаки расположились отдыхать, а Шелестов с Сосновским уселись на ствол поваленного дерева. Михаил попытался в темноте рассмотреть состояние немецкого мундира на себе, но понял, что его придется после сегодняшних приключений основательно чистить, а кое-где и зашивать. К тому же его фуражка осталась в купе поезда. А значит, если использовать форму и дальше, то стоит подумать о том, где и как раздобыть фуражку. Но сейчас это было не главное.
– Ну что, половину дела мы с тобой сделали? – спросил Шелестов, покусывая травинку.
– В какой-то мере, – согласился Сосновский. – В принципе, инженер-испытатель авиационного предприятия, которое изготовило этот самолет, предпочтительнее, чем даже сам самолет. Но беда в том, что по дороге в Москву инженер может погибнуть, попав в сотню всевозможных переделок. А еще он может оказаться до такой степени фанатиком, что даже под угрозой жизни откажется сотрудничать и выдавать технические секреты. Так что, как ни крути, а самолет нам нужен не меньше. Без него задание не будет считаться выполненным. И ты это сам понимаешь.
– Понимаю, тут ты прав во всем, – согласился Шелестов. – Теория – это одно, да и сам инженер не во всех областях до такой уж степени спец, как, например, генеральный конструктор. Ракетный двигатель, который разрабатывается у нас – это немного не то, что реактивный двигатель для самолета. Но получи мы эти секреты, то и ракетостроение, и разработка ракетного носителя у нас продвинулись бы далеко вперед. Тут есть за что сражаться.
– Виктор там держит ситуацию на контроле? Я смотрю, Ольга здесь объявилась. Не он ее послал к нам?
– Догадался? – тихо рассмеялся Шелестов. – Буторин молодец, он хороший психолог, как и каждый разведчик. Девчонка умная, сильная. А тут еще и любимого человека потеряла. Она теперь вся отдастся борьбе с нацистами. Лучшего союзника нам трудно найти. А подозрений к девчонке у полиции и немцев меньше всего. Виктор передал, что наблюдение ведется за самолетом, но пока немцы ничего еще не предприняли. Ждут тягачи или танки. Он не исключает и такого поворота дела.
– А из леса нам поскорее выбираться надо, – сказал Сосновский.
– Надо, но пока придется пожить здесь. Оскар Бицек не уверен в доме, который они присмотрели в одном из поселков. Там хотят устроить конспиративную квартиру. У него появились сомнения. Проверяет или будет искать другой. Я с ним согласен, что в город нам лучше не соваться с нашими пленниками. Там опаснее, выбраться сложнее и тем более сложнее вывезти их, если будет такая срочная необходимость.
– Тогда нам с тобой надо выбраться в город. Обстановку отсюда не почувствуешь, а немцы наверняка всполошатся, когда узнают о похищении.
– Оскар! – Шелестов подозвал словака, оставшегося теперь командиром боевой группы вместо погибшего Лео.
Подпольщик подошел к русским и присел рядом. Не дожидаясь расспросов, рассказал сам, что часовые возле шалашей пленников будут меняться каждые два часа и что приняли меры безопасности, чтобы пленники не смогли так просто удрать.
– Вот что, Оскар, – Шелестов внимательно посмотрел на словака. – Нам с Михаилом надо вернуться на какое-то время в город. Дня на два или три. Потом мы вернемся, и ты скажешь, можно ли переводить пленников в поселок и прятать их там. Для нас сейчас важен и самолет.
– Хорошо, вы не беспокойтесь, – уверенно сказал Бицек. – Пленникам деваться некуда.
