Михаил Фомичев - Огненные версты
— Право же, полный комфорт, — снимая полушубок, говорит М. А. Богомолов и укладывается на ночлег. Входит Ясиновский. Меня вызывают к рации. Старший сержант Виктор Колчин уступает мне место. В трубке слышится голос полковника А. Г. Лозовского.
— Где остановились? — интересуется начальник штаба корпуса.
Докладываю координаты. В свою очередь он называет координаты штаба корпуса (это где-то в двух-трех километрах от нас) и приказывает прибыть в штаб.
В минуту отдыха.
На «виллисе» петляем по темным и незнакомым улицам Гримайлова. Нам повезло: на одном из перекрестков девушка-регулировщик, проверив наши документы, показала рукой:
— В том доме расположился штаб корпуса.
Генерал-лейтенант Е. Е. Белов, выслушав мой рапорт о прибытии, молодо шагнул навстречу и крепко пожал руку. В небольшой комнате уже было порядком накурено. Евтихий Емельянович сел за квадратный стол, на котором была разостлана топографическая карта-склейка. Почти одновременно подъехали другие командиры бригад 10-го Уральского добровольческого корпуса. Комкор с начальником штаба полковником Лозовским что-то обдумывали над картой. А мы негромко беседовали с комбригами в углу, дымя папиросами.
— Прошу поближе, — Евтихий Емельянович поднялся из-за стола. Карту хорошо освещает коптилка, и мне видна красная стрела, нацеленная строго на юг.
— До Каменец-Подольского — рукой подать, — восторженно заговорил комкор. — Поднажмем и через денька два будем в нем. Но не забывайте, что мы в тылу врага. Немцы попытаются приостановить нас. Надо позаботиться и о тылах, о их прикрытии, хотя это не значит, что мы должны на них оглядываться. Пробиваться только вперед, на юг, и как можно быстрее. По-прежнему перерезайте, захватывайте дороги, тесните противника, давите и сбрасывайте его технику в грязь.
Комкор взглянул на карту:
— А теперь слушайте задачу. Бригада Фомичева пройдет через фронт 1-й гвардейской танковой армии генерала Катукова в районе Копычинцы и затем ударит с северо-западного направления на Скала-Подольскую, Оринин, Каменец-Подольский.
Другим бригадам корпуса предстояло наступать на город Гусятин.
Я уже собрался уходить, когда меня остановил генерал Белов.
— Отличившихся много? — спросил комкор.
— Считайте, вся бригада.
— Молодцы челябинцы, наиболее отличившихся представьте к награде.
Заполночь я возвратился в штаб. У домика какое-то оживление, саперы снуют с миноискателями. На ногах все офицеры штаба.
— В чем дело?
Подполковник Я. М. Баранов возбужденно рассказал:
— Легли отдыхать. Слышу: тик-тик-тик. Думаю, что же это. Позвал командира сапвзвода. «Так это же мина замедленного действия», — сказал лейтенант Лившиц и извлек из-за иконы деревянный ящичек. Говорит: «Через час было бы уже поздно. Поминайте, как звали». А старик утек, очевидно, из украинских националистов, — заключил начальник штаба.
Саперы обследовали дом. Так до утра из нас никто и глаз не сомкнул, На рассвете возвратились разведчики.
— Убегают немцы, — доложил исполняющий обязанности командира разведвзвода Александр Ярошенко. — Тьма-тьмущая техники на дорогах в сторону Гусятина. Надо торопиться, пока не ушли далеко.
Танки рванулись по широкому шоссе. По сторонам замелькали омытые дождями белые домики, по самую стреху обнесенные заборами. Немцы почти не оказывали нам сопротивления. На дорогах — уйма машин с пустыми бензобаками. Нагруженные обозы. Бездомно бродят по полю, пощипывая траву, рослые лошади.
Группа немцев бросила оружие, расступилась по сторонам. Они улыбаются, выкрикивая слова «гут, гут, русс». Их конвоируют в тыл.
— Противно смотреть, завшивели, — сказал Ясиновский и сплюнул на землю.
Перекресток дорог. Бригада поворачивает на юго-запад, на Копычинцы. Там уже идет бой. Это танкисты 1-й гвардейской армии рвутся к Днестру.
Копычинцы. Тянет дымом — горят дома. Разрушены многие здания. На тротуаре, распластав руки, лежит убитый офицер-эсэсовец. На пальцах — кольца. Изрешеченный пулями автобус. Обгоревшие танки с крестами на башнях.
На улицу выбежали освобожденные люди. Они бросают танкистам моченые яблоки, тепло приветствуют бойцов Красной Армии.
Наступление идет дальше. Без сна и отдыха.
Впереди Скала-Подольская. Танки с ходу таранят бронированные фашистские машины, врываются в городок. Гитлеровцы мечутся в панике. Со всех сторон слышится пулеметно-автоматная трескотня, рвутся мины, снаряды. Немцы уцепились за небольшую речушку. Лениво бьют их пушки. Покосившиеся опоры моста вот-вот обрушатся.
Бригадная разведка нашла брод. Мне невооруженным глазом видно, как «тридцатьчетверки» плавно преодолевают трясину, а вскоре их гусеницы заскользили по каменистым берегам речушки. Поднимая деревянную ограду, одна из машин устремилась к замаскированной пушке. Немцы врассыпную. Но куда там! Их настигают меткие пули. Безмолвно застыло орудие.
Гитлеровцы после короткого боя поспешно отошли на юг. Танки с десантом — за ними. Страшно захотелось пить. К остановившимся у колодца машинам бегут ребятишки. Треплю кудряшки мальчонке лет десяти:
— Как зовут?
— Грицько.
Я достал несколько кусочков колотого сахара:
— Бери-ка, Гриша, и тащи ведро.
Парнишка стремглав побежал домой. Я подозвал к себе девочку пяти-шести лет, тоже угостил сахаром.
Народу прибавлялось все больше и больше. Вдруг из-за облаков вынырнули два «мессершмитта». Резкий стук пулеметов, посыпались бомбы. Люди с ужасом кинулись в стороны. Крик, стоны, плач.
У колодца, зажав в маленький кулачок кусочек сахара, осталась лежать девочка. По лицу стекает ручеек крови. Я схватил девочку на руки — она была мертва.
Раненых оказалось человек шесть-семь. Разыскали нашу санитарную машину. Капитан Кириллов и его подчиненные принялись осматривать раненых, а мы поспешили в подразделения.
Бригада рвется к Оринину — небольшому городку, ютившемуся по обеим сторонам реки Жванчик. Рваные черные тучи висят над головами, временами идет холодный нудный дождь. Мелькают квадраты небольших полей. К дороге прижимаются лесные массивы.
До Оринина шли почти без боев. Небольшие заслоны сминали без особого труда. На подходе к городу головная походная застава попала под сильный артиллерийско-минометный огонь. Завязалась перестрелка. Гитлеровцы вскоре откатываются на юг, пытаются закрепиться на естественном рубеже — реке.
Атакуем немцев с нескольких сторон, и к обеду 23 марта полностью овладеваем городом.
Короткий отдых. Дозаправлены танки, пополнены боеприпасы. Трогательные встречи с местным населением. Вокруг танков — немало народу. Обмениваются адресами, кто-то из танкистов уже начинает объясняться в любви. Шутки, смех, веселье. Наши танкисты надолго запомнили эту встречу и часто в боях вспоминали о ней. А иной раз из Оринина и письма к нам в бригаду приходили.
Нами овладел азарт наступления. Прикидываю на карте: до Каменец-Подольского не больше тридцати километров. Если поднажмем, вечером будем в городе. По разведданным, вражеский гарнизон насчитывал 5 тысяч человек, в распоряжении которого тяжелые танки, самоходные орудия, минометы. Мы с начальником штаба склонились над топокартой:
— Не худо у нас получается, Михаил Георгиевич, — говорит он.
— Пока да. За сутки по 50—70 километров проходим, — соглашаюсь я. — А как лучше освободить Каменец-Подольский, уберечь его от разрушений, ума не приложу.
Собираем солдат на митинг. Его открывает начальник политотдела. Богомолов краток. Он предоставляет мне слово. Говорю о той чести, которая выпала нам, челябинцам, — первыми войти в областной город, призываю коммунистов и комсомольцев, весь личный состав беспощадно бить фашистов.
Урчат танковые двигатели. Колонна вытягивается по шоссе. Валит густой снег, ограничивая видимость. И вдруг меня осеняет мысль: включить фары, это морально будет воздействовать на врага.
По рации связываюсь с комбатами. Включены фары, свет с трудом пробивает снежную толщу. Машины мчатся на максимальных скоростях. Давим немецкие обозы. Порой приходится двигаться по узкому коридору между трофейными автомашинами, пушками, автобусами. Бросая технику, гитлеровцы стягиваются к Каменец-Подольскому.
С наступлением ночи врываемся в Должок — пригород Каменец-Подольского и почти без боя овладеваем им. Нам достались богатые трофеи: около пяти тысяч машин разных марок. Улицы запрудили шикарные «опель-капитаны», трехосные грузовики, толстопузые штабные и санитарные автобусы.
С зажженными фарами въезжаем на западную окраину города, старая часть которого раскинулась на высоком, обрывистом полуострове. Танк младшего лейтенанта П. Кулешова первым выскочил на мост. На броне танка — разведчики. Рядовой В. Кочемазов на немецком языке кричал: «Каменец-Подольский окружен Красной Армией».
