Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…»
В некоторой степени спасало положение то, что на занимаемой территории было много убитых лошадей, которые собирались специально выделенными командами, а затем использовались для питания.
По воспоминаниям генерала Белова, чей корпус также был окружен и пытался соединиться с «ефремовцами», доставка продовольствия самолетами с Большой земли была малоэффективной: окруженцы получали меньше половины посылаемых грузов. «Груз сбрасывался на парашютах с большой высоты в радиусе до пятнадцати километров вокруг посадочной площадки. Некоторые летчики, спеша, сбрасывали груз на первый попавшийся на глаза костер, даже не пытаясь найти условный световой сигнал…» – вспоминал командующий кавалерийским корпусом.
По мере сил бойцам помогали местные жители, хотя сами жили впроголодь.
Однако командование фронта, несмотря на катастрофическое положение окруженных армий, заботится только о том, чтобы приказывать войскам 33-й армии быстрее выдвигаться вперед, на запад.
Так, 26 января 222, 110 и 160-й стрелковым дивизиям ставится задача за два дня по бездорожью, с боями пройти около ста километров! И это без резервов и должной артподготовки. Практически без танков.
А 93-й и 113-й стрелковым дивизиям за это же время необходимо было пройти 60–80 километров.
Можно ли было выполнить такие задачи в той обстановке? Нет! В действительности ни одно из соединений их не выполнило.
В то же время 30 января 1942 года шифровкой № к/92 Георгий Жуков требует:
« Приказываю:
1. Ударной группой армии без задержек наступать в направлении Красный Холм, Соколово, куда выйти не позднее 1 февраля 1942 года.
В дальнейшем, взаимодействуя с группой Белова, овладеть Вязьмой, охватывая ее с юго-запада.
2. Фронтовой резерв – 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, следующую в район Кукушкино, подчиняю Вам.
3. Ударную группу иметь в составе 113-й, 338-й, 160-й, 329-й и 9-й гвардейской стрелковой дивизии.
4. Силами 110-й, 222-й, 93-й стрелковых дивизий быстрым охватывающим ударом разгромить группировку противника в районе Селенки, Угрюмово, Шанский Завод, после чего наступать ими через Дубна, Селенки на Вязьму. 110-ю стрелковую дивизию держать на уступе в районе Дубна для обеспечения фланга.
5. Всемерно ускорить выдвижение вперед 329-й и 9-й гвардейской стрелковой дивизий. Ударной группой не топтаться перед слабым заслоном противника. (!) Сил Вам дано много, и только от стремительности их действий зависит конечный успех. Вам быстрее выехать в 113-ю стрелковую дивизию, откуда управлять ударной группой ».
Как видно из документа, и здесь соединениям 33-й армии ставится и вовсе уж непосильная задача. В сложных условиях они должны были с боями за сутки-полтора преодолеть расстояние от 25 до 90 километров! Ослабленным постоянными боями соединениям генерала Ефремова нужно было разгромить противника на фронте шириной 30–35 километров. В результате такого решения Жукова разрыв между группировками сил 33-й армии составил до 80 километров. К тому же и на этот раз командование фронта не организует никаких мер обеспечения и прикрытия наступающих войск, чем и воспользовалась авиация противника.
* * *Ситуация подо Ржевом и Вязьмой изменилась кардинально, и не в лучшую сторону. Наступательный порыв Красной Армии иссяк. Изначально удачно складывающееся наступление увязло в снегах, тех же самых, которые защитили Москву, а теперь мешали продвижению наших войск. Увы, но природа слепа, и стихии дела нет до людской крови, которая исходит паром на морозе, красит снег алым…
Оборонительные рубежи группы армий «Центр» оказались практически непреодолимы. И если удар советских войск был подобен штормовой волне, то многочисленные укрепрайоны и рубежи Вермахта стали своеобразными «волноломами». Поначалу массированное наступление разбилось на несколько практически изолированных ударов. Под конец первой фазы январского наступления 1942 года до Ржева оставалось всего лишь несколько километров, а в самом городе к тому времени были расквартированы только тыловые, саперные части и гаубичная артиллерия. Естественно, сами по себе они не представляли боевой ценности и город удержать уже не смогли бы. Но советские подразделения были уже настолько обескровлены, что не смогли ни развить наступательный успех, ни даже закрепить его.
Это пресловутое «чуть-чуть» и в дальнейшем сыграет подо Ржевом роковую роль. Причем не только с нашей стороны, но и со стороны противника. Весь трагизм ситуации и заключался как раз в том, что одни обескровленные части наступали, а такие же обескровленные – держали оборону.
На некоторых участках фронта первоначальный и весьма призрачный успех в наступлении обернулся против частей Красной Армии. С большими потерями прорвав оборону гитлеровцев, например, 33-я армия генерала Ефремова оказалась фактически в оперативном тылу гитлеровской группы армий «Центр». Ставка Верховного главнокомандования и лично Георгий Жуков требовали: только наступать! И Ефремов наступал – его израненная армия перла с целеустремленностью паровоза. Но только лишь ценой огромных потерь. Наступление велось преимущественно вдоль магистральных дорог, иначе техника бы не прошла. И это делало войска очень уязвимыми. 33-я армия фактически растянулась в колонну, которую гитлеровские войска методично долбили с флангов.
А в хмуром небе постоянно висели треклятые «лаптежники». Они сыпали бомбы на головы изможденным красноармейцам, расстреливали их из пулеметов с бреющего полета. И все это – с полнейшей безнаказанностью! Советские истребители появлялись в небе крайне редко и не могли помешать «экспертам» Люфтваффе творить зло с небес. Пикирующие «Юнкерсы-87» и «Мессершмитты-110», которые тоже использовались в качестве бомбардировщиков-«охотников», встречали только лишь разрозненный огонь из винтовок и немногочисленных пулеметов.
В гораздо более выгодном положении оказались кавалеристы корпуса генерала Белова. Краснозвездные всадники действовали стремительно. Они совершали многокилометровые рейды, устраивали лихие налеты на немногочисленные тыловые гарнизоны немцев, нападали на склады и транспортные колонны, уничтожали штабы.
Так же действовали и отряды десантников и диверсанты Осназ. Правда, и тут не обошлось без смертельных прогнозов. Слабое знание района выброски, хотя странно – ведь это же почти что Подмосковье, привело к тому, что парашютисты оказывались рассеяны по довольно большой территории и не могли собраться быстро. Или теряли часть тяжелого вооружения, которая сбрасывалась в отдельных контейнерах. Очень часто гитлеровцы устраивали засады на местах десантирования и расстреливали десантников.
Помощь с Большой земли была мизерной, а приказы вышестоящего командования – чересчур категоричными. Жуков требовал постоянно только одного – наступать! Наступать несмотря ни на что! Но как это сделать? Артиллерии у генерала Ефремова практически не осталось, а к тем немногим орудиям, что уцелели, снарядов совсем немного или нет совсем. Так, например, по докладу начальника артиллерии 222-й стрелковой дивизии, в ходе боев по овладению населенными пунктами Тулизово, Букари, разъездом Угрюмово с 12 по 17 февраля артиллерия дивизии израсходовала 1207 снарядов. Исходя из того что в дивизии на тот момент имелось 38 орудий, получается, что каждое орудие производило в среднем около четырех-пяти выстрелов в сутки. Естественно, при таком расходе боеприпасов говорить о необходимой степени огневого поражения противника просто не приходится. Поэтому опорные пункты противника, оборудованные ими в населенных пунктах, которые беспрестанно атаковывали наши части, были столь живучи и неприступны.
Танков мало, 15-я танковая бригада практически обескровлена. Уцелевшие средние танки Т-34 – основная ударная сила – находятся в плачевном состоянии, в каждой машине осталось дай бог чтоб по половине боекомплекта. Легкие танки Т-26 и БТ-7 испытывают те же трудности, что и немецкие «панцеры»: на морозе застывает смазка, капризные бензиновые двигатели заводятся с трудом, часто глохнут. Кроме того, «бронированные ветераны» Т-26 до предела изношены.
Из противотанковых средств во многих подразделениях – только бутылки с зажигательной смесью и немногочисленные противотанковые ружья. «Сорокапятки» и 76-миллиметровые противотанковые пушки тащат на руках обессилевшие артиллеристы, но к орудиям снарядов – самый минимум.
Атакуя гитлеровцев, в рукопашную не сойдешься. По наступающим, вязнущим в снегу солдатам лупят «машиненгеверы» с укрепленных позиций. И перепахивают боевые порядки тяжелые снаряды гаубичной артиллерии немцев.
Как это ни прискорбно, но нужно отметить, что немецкая пехота быстро усвоила примитивную тактику действий наших войск и без особого труда отражала наступление даже значительно превосходивших их по численности подразделений. В этом случае крупные потери красноармейцев были неизбежны.
