Честь вайнаха - Александр Владимирович Чиненков
– Это всё? – нервно дёрнулся Габис. – Закончились твои «требования»?
– Нет, кое-что осталось, – вздохнул старик и хитро прищурился. – Я требую, чтобы ты дал нерушимое слово вайнаха, что оставишь в покое всех нас, если я спасу ваши жизни.
– Даю, – с готовностью кивнул Габис, и было заметно, как он вздохнул с явным облегчением.
– Во время перехода слушать только меня и безоговорочно делать всё, что я скажу, – продолжил «список» требований Алихан. – Я не хочу подвергать чью-то жизнь смертельной опасности.
– Ты будешь приказывать мне, а я всем остальным, – заверил его Габис. – И будь уверен, что мои приказы выслушают и исполнят все без исключения.
– И последнее, – кивнув, продолжил старик. – Ничего лишнего с собой не берёте. Любой груз – это…
– Нет, так не пойдёт! – неожиданно воспротивился Габис. – Я не могу оставить здесь ящики, и… Мы заберём с собой тело нашего друга.
– Вот как? – округлил глаза Алихан. – А он-то вам зачем? Лучше похороните его прямо сейчас, пока федералы не начали наступление.
– Нет, мы понесём его с собой, – упёрся и замотал головой Габис. – Мы должны доставить его, пусть даже мёртвого, в горы!
– Дело твоё, – пожимая плечами, ухмыльнулся старик. – Интересно будет посмотреть, как вы понесёте араба и ящики по узкой тропе по краю пропасти. Хотя…
Он не договорил и встал. Подойдя к большой кадке с дёгтем, Алихан указал на неё пальцем.
– Уберите её и копайте. Под этой кадкой скрыт вход в проход сквозь скалу, в котором ваше спасение. Только учти, что без меня вы всё равно им не пройдёте…
* * *По приказу Габиса боевики разделились. Бойцы первой группы выворачивали камни и копали землю, освобождая проход, а вторая группа вела наблюдение из окон дома за передвижениями федералов, обложивших гору. Боевики знали, что не смогут ничего сделать, если те начнут прицельный огонь с большого расстояния. Их задачей было дать отпор наступающим, если начнется штурм, и продержаться некоторое время. Если же федералы начнут крупномасштабное наступление с применением бронетехники и авиации, то группе прикрытия придётся отступать к проходу и присоединиться ко всем остальным.
Возглавил ее сам Габис. Сейчас он не выглядел решительным и энергичным. Всё чаще давала знать о себе простреленная грудь. Сначала Габис посчитал рану пустячной, так как пуля прошила тело насквозь и, как ему казалось, не задела жизненно важных органов. Он замазал входное и выходное пулевые отверстия мазью, с помощью одного из боевиков забинтовал туго грудь, и… Изначально чувствовал себя терпимо, но… С течением времени рана всё чаще напоминала о себе тупой ноющей болью. Буквально за несколько часов лицо Габиса осунулось, вытянулось и приняло землистый оттенок. Его глаза утратили былой блеск и потускнели. Но он крепился из последних сил…
Оставив на время «позиции» в доме, Габис спустился в подвал, чтобы посмотреть, как продвигается работа по раскопке прохода. Он тяжело дышал, его тело бил озноб, а по лицу струился пот. Хлопотавший возле Арсы русский хирург сразу же привлёк его внимание.
– А ты почему не работаешь? – хотел закричать на него Габис, но вопрос прозвучал не требовательно, а глухо.
– Парню совсем плохо, – сказал Болотников, отходя от юноши. – Ему срочно в больницу надо.
– Ему в могилу дорога, а не в больницу! – прохрипел Габис, почувствовав раздражение. – Этот гадёныш осмелился стрелять в меня. Из-за него… – он не закончил, а лишь поморщился и замолчал, вынужденно проглотив остаток фразы.
Видя плачевное состояние главаря боевиков, капитан не позлорадствовал и не посочувствовал ему. Лишь мимолётное чувство жалости слегка всколыхнуло душу и тут же испарилось.
– Давай-ка я посмотрю твою рану, – тем не менее сказал он, посмотрев в лицо Габиса. – Ты плохо выглядишь…
– Поменьше говори, а займись делом, – перебил его Габис. – Потому ты и жив ещё, что юнец безмозглый ранил меня, иначе…
Капитан внимательно осмотрел его и покачал головой.
– Трудно судить, – сказал он, – но хорошего мало. Тебе бы рану промыть, почистить, лекарство в неё заложить, и в постель.
– Ничего, рана не тяжёлая, могло быть и хуже, – хмуро буркнул Габис.
– Ни ты, ни я не можем знать, насколько опасно ранение в грудь, – вздохнул Болотников. – То, что пуля прошла насквозь конечно же хорошо. Но мы не можем знать степень и тяжесть повреждения, ею причинённые. Предлагаю немедленно рану обработать, и…
– Некогда мне на всякие пустяки отвлекаться! – огрызнулся Габис. – Как только выйдем отсюда, вот тогда… Вот тогда и…
Он не договорил. Боевики извлекли из земли большой камень, и открылся проход, который оказался не так уж и глубоко зарыт, как прежде все думали.
5
Обнаружение боевиками прохода отнюдь не порадовало капитана Болотникова. Он с ненавистью посмотрел на копошащихся бандитов, а потом отвернулся, чувствуя раздражение. «Почему судьба так посмеялась надо мной? – подумал он. – Почему я не уехал тогда, с госпиталем, а остался? Ведь не было в том необходимости. Ведь я военврач, хирург. Я никогда не участвовал в боевых операциях с оружием в руках, а делал только операции, спасая от смерти раненых. Я лечил людей, а не стрелял в них. Это делали бойцы, а я… А я выполнял только то, что мне полагалось в госпитале, у операционного стола – и не более. Тогда почему я сейчас чувствую, что мне необходимо вмешаться? Почему именно я должен предотвратить бегство боевиков от справедливого возмездия?»
Болотников был растерян, но… Он знал, он чувствовал, что именно потому он здесь, что судьба распорядилась именно ему задержать здесь бандитов и сделать всё, чтобы помешать им скрыться от заслуженной кары. Как остановить их, что предпринять, он пока ещё не знал, но понимал, что непременно должен сделать это… Должен!
– Эй, Исмаил, сходи, проверь, что там, – приказал кому-то Габис. – Дойдёшь до конца прохода и тут же возвращайся. – Он покрутил головой, высматривая кого-то: – Эй, а старик где?
– Он поднялся наверх, – крикнул боевик.
– А почему не остановили? – поморщился Габис.
– Так мы думали, что это ты его за чем-то послал, амир, – заговорили, переглядываясь, боевики.
– Адам, сходи и приведи его, – посмотрев на худощавого, неопрятного боевика, приказал Габис. – Только живо!
– Пусть остаётся, давай я схожу за стариком, – предложил Болотников. – Заодно заберу сумку с медикаментами, они нам могут пригодиться в пути.
– А чего это ты вдруг нашим здоровьем озаботился? – с подозрением покосился на него Габис. – Мы вроде как не друзья и не родственники, а смертельные враги.
– Ты прав, я сейчас не о вас думаю, а о себе, – вздохнул, отвечая, капитан. – Если я пойду с вами просто так, то могу оказаться лишним, и тогда… Вы меня просто застрелите или сбросите в пропасть. А вот когда я буду с медикаментами, то, может быть, вы, прежде чем расправиться со мной, подумаете.
– Пожалуй, ты прав, –
