Евгений Астахов - Наш старый добрый двор

Крюгеры уехали из города в двадцатом году, перед самым приходом красных. Таяли в вечерней дымке знакомые очертания причалов. Впереди была неизвестность. Обшарпанный французский пароход мотало на крутой волне, а папаша Крюгер все пересчитывал шеренгу чемоданов и узлов, щупал зашитые в жилет империалы.

Они очень пригодились там, в Германии, куда возвращалась семья немецких колонистов Крюгеров…

«Крюгер и Бок — галантерейные товары. Качество гарантируется». Горничная в крахмальной наколке, серебряный колокольчик, зовущий к завтраку, тихий чинный дом на Гинденбургштрассе, в старом добром Хайлигенбайле… Где сейчас все это, бог мой! И надо же вспомнить о таком в пустынных и мрачных горах…

Скорее всего завтра к вечеру он перейдет линию фронта, если вообще существует эта линия. Завтра вокруг него будет звучать немецкая речь, он сбросит наконец гимнастерку, наденет мундир и хоть на время перестанет чувствовать себя взведенным курком, в любую минуту готовым к выстрелу. Три года, тысячу дней, черт побери, ходил он по самому краю пропасти, то и дело заглядывал в ее холодящую душу глубину! Но, видно, звезда была счастливой, всякий раз отводила неминуемую, казалось бы, беду. И Вальтер верил в свою звезду, только в нее!..

Никому не доверяя, ни на кого до конца не полагаясь, все эти годы он вел со смертью игру, в которой, похоже, сумеет сорвать и последнюю ставку. Вот только бы подвернулся транспорт, лучше всего мотоцикл.

Вальтер едва заметно приоткрыл глаза. Люлька сидел на корточках, строгал финкой сухой прутик.

С кем только не сводит человека судьба! Куда его только не швыряет!..

Когда-то вместе с Вальтером Кенигсбергский институт по изучению России окончили еще одиннадцать человек. Маршрут у всех был один — сюда, в Советский Союз. Где они сейчас и что с ними? Скорее всего потерпели фиаско, потому что Россия оказалась совсем непохожей на ту, к которой их готовили в столице Пруссии.

И все же, несмотря ни на что, он жив, он выполнил труднейшее задание, сохранил ядро группы и теперь возвращается. Все правильно!

Вальтер заснул, и невидимый будильник, спрятанный где-то в его подсознании, принялся аккуратно отсчитывать минуты, отведенные на сон…

Часам к одиннадцати со стороны моста послышался треск мотора.

— Мотоцикл! — Люлька осторожно раздвинул ветки кустов.

— Вот именно, — Вальтер встал, затянул ремень, одернул гимнастерку и вышел к обочине дороги.

Новенький военный «харлей» с коляской вынырнул из-за поворота. Коляска была пуста.

— Эй! — крикнул Вальтер, поднимая руку. — Тормозни!

Круглолицый мотоциклист в черном танковом шлеме послушно съехал на обочину, приглушил мотор.

— Загораете, товарищ старший лейтенант?

— Точно. С вечера засели. Ты куда?

— Да комроты своего в санбат отвозил. Малярия до него прицепилась.

— Парень у меня побился, понимаешь, — Вальтер кивнул на Люльку. Тот стоял рядом с мотоциклом, придерживал ладонью забинтованный лоб. — Ткнулись в кювет, а он головой в стойку. Подкинешь нас до Окросхеви?

— Мне-то вообще в сторону, ну да ладно, раз такое дело — садитесь.

— Давай сзади, Алимджанов.

Люлька кивнул головой, закинул ногу на заднее сиденье и, одновременно выхватив из-за пазухи финский нож, со всего маху ударил мотоциклиста в спину. Тот охнул, согнулся, медленно сполз с седла.

— Что ждешь?! — крикнул Вальтер. — Быстро в кусты его!

Они оттащили мотоциклиста подальше от шоссе.

— Надень его шлем и к мотоциклу! Водить хорошо умеешь?

— Конечно, хозяин!

— Стой! Положи ему свою красноармейскую книжку, а его себе возьми… Фамилия… Горобец Тарас Иванович. Запомни!

— Горобец… Горобец…

— Иди!

Вальтер осмотрел карманы убитого. Нашел пропуск на мотоцикл. Фамилия комроты вписана в него не была, видно, санбат находился недалеко, посчитали необязательным.

«Воистину все в руках бога, — подумал Вальтер, доставая из планшетки авторучку. — Теперь мы сумеем проскочить через все КПП…»

Люлька умащивался в седле, примеряясь к мотоциклу. Спасибо отцу, хоть и был пьяница, а кое-чему успел научить. Еще бы от Вальтера отвязаться, опасный человек этот Вальтер, с ним попадешься — верный расстрел выйдет. Но там, за перевалом, милиции нет, там Вальтер деньги хорошие обещал и веселую жизнь. Пусть деньги дает, а веселую жизнь и без него найти можно, на кой ему этот Вальтер сдался!

Люлька заерзал в седле, вспомнил, как искал вчера ночью деньги в темной комнате старьевщика.

«Должны были быть деньги! Говорили же: полно у него. Время не хватило, как жалко, да! Теперь все милиции достанется, у нее время хватит!..»

Вспомнил и сверток, который так обозлил хозяина. Чего злится? Шипит как змея, фашист проклятый! Удрать бы от него, пока где-то ходит. В горах можно спрятаться, никто не найдет…

В лесу хлопнул пистолетный выстрел. Люлька пригнулся — ему показалось, что это стреляют в него. Хотел уж было крутнуть ручку газа, но показался Вальтер. Он торопливо шел, на ходу застегивая кобуру.

— Зачем стрелял, хозяин?

— Чтоб в личико его не сразу признали. На тебя чтоб стал похожим. И впредь поменьше вопросов, Кривой. Давай отсюда как можно быстрее, понял?..

Дорога становилась все уже и уже. Отвесные борта ущелья угрожающе нависали над ней, в сырых расселинах клубился туман.

— Чертовы места! — ругался Вальтер. — Ты ничего не перепутал, Кривой, правильно едешь?

— Что ты, хозяин? Сто раз здесь был…

У самого перевала кончился бензин. Столкнув мотоцикл со скалы, они долго шли гуськом, стараясь не потерять друг друга в быстро сгущающихся сумерках. Начал накрапывать дождь, потом пошел сильнее. Стало холодно.

И вдруг неожиданно за крутым поворотом тропы блеснул красный отсвет.

— Что это там, хозяин?! — испуганно спросил Люлька.

— Костер… — ответил Вальтер, останавливаясь. — Возможно, успели предупредить посты… Вполне возможно. Другая тропа есть?

— Тропа одна, и обойти ее нельзя, надо вернуться до развилки.

— Возвращаться? Нет, Кривой, поздно уже возвращаться. — Он вынул пистолет, быстро переложил его куда-то, Люлька не понял куда. — Пошли!

— Ты что, хозяин! Их там много!

— Ну!.. Давай опирайся на меня, волочи ноги, как неживой, ты же ранен, забыл, что ли? Шевелись, Кривой, кому я сказал?..

Они вышли из-за скалы, и Вальтер, к ужасу Люльки, громко крикнул:

— Эй, кто там! Давай сюда по-быстрому!

Подошли трое: старик в бурке, с двустволкой в руках и красноармейцы в коротких пехотных шинелях.

— Кто такие? — строго спросил Вальтер, а про себя подумал: «Слава богу, не пограничники. С этими будет проще!..»

— Передовой пост КПП, сержант Трофимов. Ваши документы.

— Инструкцию получили? — спросил его Вальтер, протягивая удостоверение личности.

— Какую?

— Вы что, на гулянке здесь?! — заорал он. — В ваш район просочился отряд егерей! Час назад они обстреляли нас. Четверо моих ребят остались лежать внизу, у дороги, а вы тут перекур с дремотой устроили, костры, понимаешь, палите. Никакой у вас бдительности, сержант, я вижу!.. Рация имеется?

— А как же, товарищ старший политрук, — Трофимов нехотя вернул Вальтеру документы. В каждом его движении тот ощущал настороженность. — Утром мы получили указание задерживать…

— Знаю об этом указании, не болтайте лишнего! — оборвал он его. — А это кто? — Вальтер кивнул на старика.

— За проводника, из местных жителей.

— Вижу, что не из Парижа. Связь есть?

— Конечно.

— Кто из вас радист?

— Он там, у рации. Прошу вперед, товарищ старший политрук.

— Пошли!.. Горобец, идти можете?

— Могу, почему нет?

— Помогите ему, ребята, сильно контузило парня, едва дотащил его сюда…

Они пошли по тропе. Вальтер вглядывался в высвеченный костром круг, стараясь понять, сколько их еще там. Два, три? Или, может, только радист и все?..

— Почему демаскируетесь? Огонь развели, понимаешь, устроили иллюминацию!

Он тянул время, исподволь разглядывая сложенную из камней пастушью сыроварню, остатки коша; чуть дальше угадывалось устроенное в расщелине скалы пулеметное гнездо.

— Вы радист? — спросил Вальтер стоявшего в дверях сыроварни бойца.

— Я, товарищ старший политрук.

— Выйдите на связь с вашим хозяйством.

— Оружие вы все же сдайте до выяснения, — твердо сказал Трофимов. Он нес карабин убитого мотоциклиста, другой рукой придерживал Люльку. Тот и впрямь едва волочил ноги от страха.

— Оружие?! Где оно у меня? — Вальтер со злостью хлопнул ладонью по пустой кобуре. — Едва душу унесли! Егерей десятка два было, если не больше. Ногу мне, похоже, слегка царапнуло. — Он нагнулся, пощупал голенище сапога, и в этот же момент раздались выстрелы, один за другим четыре выстрела, почти без интервала. Люлька ничего не понял, только увидел, как метнулись огоньки откуда-то снизу — Вальтер стрелял, не разгибаясь, навскидку — все четверо стояли перед ним. И лишь один Трофимов успел, оттолкнув Люльку, вскинуть карабин…