Мамонты. «Лейтенантская проза» СВО - Дубров
Руслан, так звали Лакца, был родом из Дагестана и выбрал себе позывной, который отождествлял наименование его народа. Он пришел в контору с началом Сирийской кампании и прошел практически все боевые командировки. Спустя несколько лет, 10 января 2023 года, он погибнет. Его отделение зажмут в частном секторе Бахмута, и он останется прикрывать отход раненых товарищей. Получив несколько тяжелых ранений, он подорвет себя гранатой, чтобы не попасть в плен. Кардашов Руслан Багдадиевич…
Остановившись на ночевку на овощной ферме в ангаре, нас собрал Назар и объявил:
– Ну что, парни, все поняли, что происходит? Мы домой идем, война для нас закончилась!
Кто-то принял эту новость с облегчением, кто-то с грустью, навсегда оставив в Ливии частичку себя, но в целом мы были рады близкой встрече с домом.
– Значит, так: следующие 150 километров нам надо пройти через территорию, которую контролируют бедуины, поэтому ни с кем в дискуссии не вступать, не конфликтовать, вести себя скромно! – довел нам оперативную информацию Кэп, чем вызвал всеобщий приступ безудержного смеха.
– Че вы ржете, дебилы, у них «грады» есть и арта ствольная! – сказал Кэп, и юмора в наших рядах значительно поубавилось: бедуины были уже не те, что раньше.
Наконец добравшись до Джофры, мы разместились в одном огромном ангаре и стали готовиться к убытию в Россию.
Джофра была построена в 1969 году советскими инженерами по последнему слову техники, именно отсюда полгода назад мы выдвигались маршем до Триполи.
Доктор стоял и смотрел на надпись в техническом здании «Севастополь 1979» и размышлял о связи поколений – такие надписи на русском здесь были не редкостью.
– О чем думаете, коллега? – спросил внезапно появившийся за спиной у доктора Скорый. Эта командировка выдалась для Сереги крайне непростой – в начале января, через пару дней после печально известного штурма 2 января 2020 года, Скорый, находясь на посту, во время наблюдения со второго этажа здания внезапно заметил скрытно подошедшую к нашим позициям группу противника – и его тоже заметили. Старший духовского головняка вскинул ствол и выстрелил ему в грудь, но интеллигентный худощавый очкарик Скорый уже даже по меркам конторы был матерым волком – за его спиной были поля Шаир, Дэйр-эз-Зор и отсутствие всяких моральных принципов на тему цены человеческой жизни, поэтому Серега не растерялся и одновременно выстрелил в ответ. Эта смертельная дуэль с расстояния 15 метров завершилась со счетом 1:0 в нашу пользу – дух отправился на свой последний суд ко Всевышнему, а Серега со слепым огнестрельным пулевым ранением левого предплечья – в госпиталь к Отцу.
Пуля прошла от начала предплечья через всю его длину и остановилась возле самого локтя, только каким-то чудом не пробив кость навылет и не ударив в сердце: Скорый, державший в это время левой рукой автомат за цевье, имел все шансы отправится вслед за духом, но наверху, видимо, решили, что его жизненный путь еще не завершен, и не стали забирать к себе.
По прибытии в госпиталь Скорый слезно просил оперирующего его медика бригады Аксона сделать полученный факт ранения максимально незаметным постороннему взгляду: «Аксон, у меня родители врачи, они поймут, что меня ранило!» Медицинское братство было в конторе в разы сильнее, чем где-либо, и Отец с Аксоном постарались максимально атравматично провести оперативное вмешательство переживающему за нервы родителей Скорому. Впрочем, как оказалось, старались они зря.
Через пару месяцев взводник Скорого Бетон отправил его вместе с Хорватом встретить и завести к ним на позиции Мальца. При перебегании участка от НП Камень до Северной деревни, который находился под постоянным наблюдением со стороны 5-этажек и часто простреливался, парни услышали громкий щелчок, сильно похожий на одиночный выстрел, и не сообразили, что это был отстрел чеки гранаты Ф‐1, поставленной на растяжку в проходе между стенами забора, забежав за угол которого, Скорый с Хорватом инстинктивно пригнулись и присели, решив сориентироваться и немного переждать, подумав, что по ним работает снайпер. Сильный взрыв откинул их на пару метров, тяжело ранив обоих. Хорвату, стоявшему ближе и немного закрывшему своим телом Скорого, досталось гораздо сильнее – прибежавшие на место подрыва парни увидели, как окровавленный Скорый реанимировал лежащего на земле Хорвата: даже истекая кровью, Серега в первую очередь думал о своем ближнем и о профессиональном долге. Примеров русской народной поговорки «Сам погибай, а товарища выручай» в конторе только за одну командировку можно было увидеть не один десяток.
Когда их эвакуировали на Пилюлю, так назывался наш бригадный госпиталь, встречающий машину отрядной скорой помощи Аксон только всплеснул руками и выдал: «Ну пиздец! И на хера мы с твоей рукой столько ебались?! – подколоть товарища на войне было святым.
Хорвата при первой же возможности эвакуировали на Россию, а Скорого прооперировали, удалив как можно больше осколков, и оставили – медики по-прежнему были на вес золота. Отец хотел его перевести в медгруппу бригады, чтоб он помогал при госпитале: на передовой от Скорого толку было теперь мало, он еле ходил, хромая, не мог сидеть, а только лежать – и то на правом боку, но отдавать из отряда старого проверенного бойца, тем более специалиста и тем более медика, никто даже и не думал. Кэп лично приехал за ним на госпиталь и со словами: «Извини, Отец, такая корова нужна самому! – забрал Серегу обратно в отряд.
Через пару месяцев Отец погибнет…
В бригадном госпитале, уже на Сирте, его взорвет сошедший с ума врач медгруппы бригады – Шов. Самовлюбленный человек с нездоровыми амбициями, не успев закончить свою первую командировку, пожелал во что бы то ни стало занять место Отца и стать начмедом бригады. Написав в Питер огромное количество жалоб, которые не привели к желаемому им результату, Шов решил взять судьбу в свои руки, закатив спящему в своей комнате Отцу две гранаты. Тот скончался под утро, не приходя в сознание, а Шов действительно, как и желал, круто изменил свою судьбу – через пару дней попав в засаду всего в 100 метрах от базы в глубоком тылу – случайность, и ничего более. Новым начмедом бригады стал Аксон.
Теперь после пережитых испытаний Скорый стоял и беседовал с доктором, вот-вот должен был прийти борт из России, который заберет тех, кому отпуск был положен в первую очередь: уезжающих по семейным обстоятельствам, имеющих уже нереально огромные сроки командировки и таких, как Скорый, по состоянию здоровья. Они виделись в последний раз: Скорый завяжет с конторой и вернется на родную подстанцию в одной из станиц Краснодарского края, впереди у
