Мамонты. «Лейтенантская проза» СВО - Дубров
Саперы в это время минировали все, что только можно было заминировать: каждую тропинку, проход в доме, заборе – в общем, любой вариант подхода к нашим позициям и захода на них, а также все то, что могло представлять хоть малейший интерес для человека на войне, начиная от брошенного БК и трофейных стволов и заканчивая холодильниками, доверху набитыми едой, плазменными телевизорами, брошенными на видных местах ценными трофеями. О результатах их работы мы узнали еще при отходе с позиций по резким хлопкам, вызывающим у нас приступы злорадного смеха. И через пару месяцев – после заседания Совета безопасности ООН, на котором были объявлены официальные данные, гласившие что при разминировании наших позиций в Триполи погибли 59 (!) профессиональных натовсих саперов из сводной саперной группы.
После мощнейшего огневого налета на духовские позиции мы перенесли удар в их тыловые районы, ровняя с землей пути эвакуации, ставшие для них теперь в буквальном смысле «дорогой жизни».
К вечеру, когда все стихло, со стороны противника еще долго не было ответки, то ли потери были слишком высокие – и духи зализывали раны, то ли они ломали голову над нашим хитроумным планом, но, как известно, идеальных сценариев не бывает, и омут мы взбаламутили очень сильно. В панике от невиданного раньше наступления со стороны русских, которое почему-то так и не состоялось, духи подтянули все мыслимые и немыслимые резервы, которые только у них были, но пойти в контратаку все еще не решались, прекрасно помня, чем закончились все их предыдущие попытки штурмов, и сейчас просто сидели в готовности.
Как только стемнело, мы погрузились в пикапы, подожгли огнепроводный шнур длиной в несколько метров, который должен был дойти до капсюль-детонатора и инициировать подрыв остатков БК и пластита, сложенных в одну большую кучу по центру нашей базы, и выдвинулись в направлении к отрядной тыловой базе.
Мы молча смотрели на ночной город, ставший нам за это время уже родным, на горящие базы взводов с рвущимися остатками БК, улицы, где каждый дом был знаком до боли, и думали каждый о своем – мы уходили, уходили навсегда.
«БАХ!!! – мощнейший взрыв буквально поднял на воздух, а затем сложил трехэтажный особняк, служивший нам домом последние пару месяцев. «Все, пиздец! – коротко подвел итог сегодняшнего вечера Назар.
До нашего слуха стали доноситься звуки разгорающихся ожесточенных боев между союзниками и духами, которые все-таки сообразили, что происходит и что на позициях больше нет этих отмороженных на всю голову русских, и пошли в атаку. Оставшиеся без такой серьезной поддержки сторонники Хафтара смогли продержаться не больше получаса, а на отдельных участках и того меньше, и фронт стремительно посыпался. Единственное, что пока давало нам фору и шансы на благополучный отход, – минные заграждения и сюрпризы, поставленные саперами.
На Бухте, так называлась тыловая база отряда, был полнейший хаос, больше напоминавший встречу выпускников 10 лет спустя. Весь отряд в одном месте не собирался уже больше полугода, и нам было что обсудить друг с другом. На какой-то момент все расслабились и поддались иллюзии того, что мы находимся в тылу, хотя тыл на этой войне был понятием крайне условным. Два прилета 152-мм снарядов вернули нас в реальность и заодно подожгли нам пару трофейных автомобилей и склад со справедливо награбленным имуществом, местом, куда все складывали свои личные трофеи, найденные в отбитых у духов домах.
Увидев горящий склад с мародеркой, доктор с отчаянным криком «БЛЯЯЯЯЯДЬ!!!» кинулся в самую гущу разгорающегося пламени, но был вовремя схвачен под руки Васей Путем, впрочем, три шкуры леопарда все равно уже было не спасти.
– Всем внимание!!! По машинам, ОТХОД!!! Танки и другая тяжелая техника идут в голове, всем, блядь, предельное внимание и готовность с колес вступить в бой!!! С БОГОМ, ПАРНИ!!! – Кэп стоял на командирском пикапе и зачитывал боевой приказ, надрывая голосовые связки, в 100 километрах от нас сводная штурмовая группа 6 ШО стояла насмерть, изо всех сил удерживая аэропорт Бени-Валида, и уже несла потери, не давая духам замкнуть котел и взять в кольцо всю нашу группировку, но тогда мы этого не знали.
Это и стало одной из причин вывода наших сил из Триполи. Пока мы рвались к центру города, сминая на своем пути опорники духов, как бы хорошо они ни были укреплены, далеко в тылу за нашими спинами, где-то в результате трусости, где-то предательства, нас потихоньку отрезали от внешнего мира, поэтому оставаться там было себе дороже.
Собранная в одно целое бригада представляла собой грандиозное зрелище – колонна длиной более чем 12 км растянулась на весь горизонт и шла со скоростью 20–25 км в час – быстрее идти было нельзя, поскольку «Панцири» были развернуты в боевое положение, держа небо под контролем. Марш предстоял серьезный – больше тысячи километров до авиабазы Джофра через пустыню Сахара.
Внезапно колонна резко остановилась. До этого мирно спавший на вещах Чомба повернулся к доктору и спросил: «Че случилось, брат?», это был, скорее всего, вопрос во вселенную, и вселенная не заставила себя ждать с ответом. Повернув голову в центр колонны, доктор увидел, как «Панцирь» стал разворачиваться в боевое положение, поднимая ракетные шахты в небо. Резко повернув колесико рации, включив ее (батарею на рации экономили как могли), все услышали крик Кэпа: «Все от колонны, бегом!!! – и больше 300 человек моментально разбежались в разные стороны. Два ударных дрона подошли слишком близко и активно прощупывали противовоздушную оборону, пытаясь найти в ней брешь, чтоб зайти и уничтожить нас, но в этот раз нам повезло.
Чуть позже, когда нас догнала небольшая колонна союзников, мы предложили им встроиться к нам, показывая им на небо и на «Панцири», но они только отмахнулись и, показывая на часы, рванули вперед, стремительно удаляясь на горизонте. Когда через пару часов мы их догнали, они лежали в кювете и уже догорали: пустыня ошибок не прощает.
Доктор сидел справа от водителя на переднем сиденьи и держался из последних сил, чтоб не уснуть: надо было страховать Лакца, который уже вторые сутки был за рулем, тоже на пределе и в любую минуту мог вырубиться. Позволив мозгу отключиться всего на мгновение, доктор тут же стал ронять голову на грудь и, уже вырубаясь, увидел краем глаза, как машина резко свернула с дороги и стала уходить в кювет. Кое-как пробудившись ото сна, он толкнул Лакца в
