Георгий Савицкий - Танк «Иосиф Сталин». Иду на прорыв!
А по «тридцатьчетверкам» били орудия противотанковой обороны гитлеровцев. Огневые средства противника изрядно «проредили» грозные штурмовики Ил-2М3 и злые «Пешки» вместе с гаубичной артиллерией Резерва Главного Командования Красной армии. И все же у «фрицев» оставалось еще изрядно смертоносного металла и раскаленного свинца.
Уже несколько подбитых Т-34 горело чадным пламенем, бессильно опустив к земле стволы своих пушек. Причем танки-тральщики, в большинстве своем, успели проскочить смертельную зону поражения. А вот линейным машинам не повезло.
Но идущие вслед за ними «Пантеры» с красными звездами на башнях мстили тут же за погибших боевых товарищей!
Подкалиберный бронебойный снаряд «Pzgr.40/42» пробивал 106 миллиметров наклонной брони на дистанции в два километра! Весьма неплохо… И при этом лобовая броня немецкой «дикой кошки» толщиной 80 миллиметров была гораздо мощнее, чем у всех остальных средних танков, немецких и советских.
«Пантера» благодаря плавности хода, которая обеспечивалась подвеской Книпкампа с шахматным расположением катков и двойными торсионами, могла стрелять на ходу. Длинноствольная 75-миллиметровая пушка била без остановки. Ваня Шляхта только успевал выхватывать унитарные снаряды из боеукладки и досылать в казенник орудия.
Полуавтоматический вертикальный клиновый затвор обеспечивал высокий темп огня, а высокоэффективный гидравлический тормоз отката и гидропневматический накатник гасили отдачу.
Интересной особенностью основного вооружения «Пантеры» было то, что стрелять из танковой пушки KwK-42 можно было только снарядами со специальной электрозапальной втулкой, которую инициировала кнопка электроспуска на маховике подъемного механизма. А в критических ситуациях экипаж включал прямо в цепь затвора орудия индуктор, который просто срабатывал от удара ногой наводчика. Такое новшество обеспечивало надежный выстрел в любой ситуации: качнувшаяся в поле постоянного магнита катушка соленоида выдавала необходимое напряжение на электрозапал снаряда. Индуктор включался в цепь затвора при помощи штепселя, как обычная настольная лампа.
Еще одной очень важной особенностью «Пантеры» было то, что башня оборудовалась системой продувки канала орудия после выстрела. Компрессор с системой шлангов и клапанов обеспечивал надежное удаление пороховых газов, и поэтому люди не задыхались от гари, как при стрельбе из пушки «тридцатьчетверки» например.
В бинокулярном телескопическом прицеле «TZF-12» были ясно видны последствия такого яростного обстрела. Траншеи переднего края еще одного эшелона обороны гитлеровцев просто утонули в пламени!
Вот уж и миновали минное поле, надо сказать, поменьше и пожиже предыдущего. А метров через полста – и развороченные в хламину окопы гитлеровцев.
– Бей из пулеметов! – рявкнул Стеценко.
И тут же заработал спаренный с пушкой 7,92-миллиметровый пулемет MG-34. Ему отозвался и второй, курсовой «Maschinengewechr», который на модификации «Ausführung D» был установлен в наклонном лобовом листе корпуса в бугельной установке. Для этого там имелась вертикальная прорезь для пулемета, которая закрывалась броневой заслонкой.
Советские танки уже вовсю утюжили первую линию окопов, когда во фланг ударила замаскированная и молчавшая до поры до времени противотанковая батарея гитлеровцев. С первого же залпа немцы зажгли три наших танка.
– Ах ты, тля! – выругался Степан Никифорович. – Володя, разворачивай, давим вражескую артбатарею!
Механик-водитель резво развернул сорокапятитонную махину почти что на месте. Его торопливость была вполне понятна и оправдана: наклонная лобовая броня «Пантеры» толщиной в 80 миллиметров, 110-миллиметровый лоб башни и маска пушки могли в известной степени спровоцировать рикошет даже остроголового бронебойно-трассирующего снаряда БР-471. А вот борта «Пантеры» толщиной всего-то навсего 45 миллиметров пробивались уверенно и из советской 76-миллиметровой пушки ЗИС-3 и даже из «сорокапятки» образца 1942 года!
Чего уж там говорить о длинноствольной 75-миллиметровой противотанковой пушке «Pak-40»?.. Действовать нужно было просто молниеносно – это было единственным условием выживания на поле боя.
И опытный танкист Стеценко знал, как именно нужно действовать, была и у «Pak-40» своя «ахиллесова пята». Из-за своей массы и не слишком удачной конструкции сошников «Pak-40» при ведении огня зарывалась в грунт настолько сильно, что ее невозможно было развернуть силами расчета в угрожаемом направлении. Выдернуть застрявшее в земле орудие можно было только мощным тягачом. А при фланговой атаке противника это обстоятельство становилось смертельно опасным.
Например – как сейчас!
«Пантера» за счет своих широких гусениц и расположенных в шахматном порядке катков буквально «танцевала» под огнем противника. Плавность хода и то самое отношение L/B играло здесь не последнюю роль. И причина этих эквилибристических фокусов была весьма прозаична. Узлы трансмиссии и ведущие колеса располагались в лобовой части немецкого танка – наиболее уязвимой для артобстрела. К тому же попадание немецкого 75-миллиметрового снаряда в любую проекцию «Пантеры», кроме лобовой, гарантированно уничтожило бы танк. А тут – уже два «Панцергренаде» отрикошетили от наклонной 80-миллиметровой преграды.
– Сбоку! Сбоку заходи, Володя! – надрывался Степан Никифорович. – Из пулеметов кроши гитлеровскую сволочь!
«Пантера» стремительным «кошачьим» рывком на «мягких лапах» широких гусениц «Ostenketten» сократила дистанцию и зашла с фланга. Немецкие артиллеристы так и не смогли выдернуть из земли свои пушки, зарывшиеся чуть ли не по самые оси от интенсивной, на грани возможного, стрельбы. Они так и распластались вокруг своих 75-миллиметровых «Pak-40». Дистанция была уже коротковата для стрельбы из пушки, но вот два пулемета, спаренный с танковым орудием «Пантеры» и курсовой – в наклонном лобовом листе, справлялись со своим делом споро и точно. Немецкое оружие уничтожало немцев, широкие гусеницы «Ostenketten» давили сейчас, может быть, тех, чьи родственники отливали на металлургических заводах стальные траки, соединяли их «пальцами», натягивали на два ряда расположенных в шахматном порядке катков.
Что ж, как говорили древние римляне: «Vae victus!» – «Горе побежденным!» Высшая доблесть – бить врага его же оружием. «Пантера» с красной звездой на башне вертелась во все стороны, исполняя дикий и страшный танец смерти.
Степан Никифорович Стеценко обозревал поле боя через смотровые триплексы в командирской башенке и, пользуясь прекрасным обзором, корректировал огонь.
Наводчик-казах Тахтар Аубакиров переключился с пулемета опять на пушку. Он навел перекрестье телескопического ломающегося прицела TZF-12 и выстрелил по ближайшему пригорку. Уж очень подозрительно выглядел этот небольшой элемент рельефа. И не ошибся: там, вкопанный по башню, был замаскирован легкий чешский танк «Прага» «LT-vz.38». В немецких войсках он получил название «Pz.Kpfw.38 (t) Ausf.A». Вооружение трофейного танка состояло из двух пулеметов и 37-миллиметровой полуавтоматической пушки «Шкода А-7», оно было слабовато для борьбы с русскими танками, но для гитлеровцев сейчас все средства, которые смогли бы хотя бы замедлить стальной девятый вал советских танков, были хороши.
Серией из трех выстрелов Тахтар Аубакиров сумел «накрыть» цель. Каленая чешская броня не выдержала ударов бронебойных «болванок», которые превосходили чешскую танковую пушку в калибре почти вдвое. Был бы на месте «Пантеры» советский ИС-2 со своей сверхмощной 122-миллиметровой пушкой Д-25Т, то от трофейного чешского танка и мокрого места бы не осталось!
Перемолов стальными траками гусениц немецких артиллеристов и расправившись со вкопанным танком, трофейная советская «Пантера» рванулась вперед. За развороченным пригорком сосредоточились три полугусеничных транспортера «Zugkraftwagen-251» «Hanomag» с пулеметами и более серьезным оружием. На платформе позади кабины была установлена счетверенная 20-миллиметровая зенитная пушка «2-cm Flakvierling». Это орудие обладало поистине чудовищной плотностью огня – 400 выстрелов в минуту, а суммарной – 1600 выстрелов! При этом слабость отдельного 20-миллиметрового снаряда с лихвой компенсировалась скорострельностью.
Самоходная зенитка использовалась не только против советских самолетов, но и против пехоты. Четыре ствола могли намолотить много наших, и поэтому Степан Никифорович не стал медлить.
– По фашистской гадине – огонь!
В ответ по броне «Пантеры» словно бы замолотили огромные отбойные молотки. Но все же 40-миллиметровая бортовая броня смогла устоять против 20-миллиметровых снарядов спаренных зенитных установок. А вот 75-миллиметровые танковые снаряды не дали зенитным «Ханомагам-251» ни единого шанса! И как раз толстостенные 75-миллиметровые осколочно-фугасные снаряды «отработали» по легкобронированным целям с поразительной эффективностью. Снаряд сначала проламывал относительно тонкую противопульную преграду, а потом уже детонировал внутри боевого отделения, выкрашивая изнутри все красным.
