Егор Лосев - Багряные скалы
Оставаясь в тени, Дмитрий осторожно выглянул.
Из ущелья все громче неслись веселые голоса. Наконец на свет показался высокий старик в широкополой шляпе. За ним потянулась целая группа туристов: девушки, пастор, несколько немолодых монашек, двое солидных мужчин, средних лет, явно ученых мужей.
Старик в шляпе громко что-то рассказывал. Они прошли мимо мавзолея не задержавшись, видимо гуляли здесь не впервые.
Дмитрий шепотом поинтересовался: – Английский?
Двир кивнул.
Переждав минут десять они выбрались обратно. Дальше шагали медленно, внимательно оглядываясь и прислушиваясь. Ущелье расширилось, редкие кусты и деревья слегка разбавили багрянец камней. Под ногами попадались плоские булыжники древней мостовой.
За следующим поворотом им открылся театр. Полукруглые каменные скамьи, вырубленные в изгибе ущелья, разделялись двумя проходами-диазомами. Над скамьями чернели неизбежные провалы гробниц.
– Ма-а-ать твою… – восхитился Двир, и повторил: – Твою ж мать…
Он снова вцепился в фотоаппарат.
Дмитрий поднялся по ступеням. Затем продолжил карабкаться по стене наверх, пока не выбрался из ущелья на гребень. Фигурка Двира внизу казалась отсюда размером с муравья.
Вокруг, до горизонта раскинулся разноцветный горный ландшафт. Багровые, алые, розовые, песочно-желтые, коричневые, природа, используя всего несколько красок, щедро расцветила скалы самыми разными оттенками.
Дмитрий вытащил из рюкзака отцовский бинокль. Горы рассыпались на ущелья и из каждого склона выступали высеченные в камне мавзолеи, дворцы, какие-то колоннады, арки, лестницы, ниши. Людей не было видно, но километрах в двух южнее поднимался столбик жидкого дыма.
"Саидины" вспомнил он вдруг слова Глика, "бедуинское племя, живущее в Петре. Сторожа Красной скалы, они охраняют Петру от непрошенных гостей".
Дмитрий полез обратно в театр. Уселся на прохладную каменную скамью. Двир все возился с камерой, в поисках лучшего ракурса он то отбегал в сторону, то опять приближался, опускался на одно колено, снова вскакивал. Видимо восходящее солнце мешало сделать удачный кадр. Наконец нажав на спуск, Двир удовлетворенно спрятал камеру в чехол. Дмитрий закинул ногу на ногу и громко зааплодировал. Хлопки рукоплесканий заметались, отражаясь от стен.
Двир оскалился, поднял с земли камень и запустил в приятеля.
От театра начиналась длинная колоннада, вернее то, что от нее сохранилось. Большинство колонн валялись на земле.
Скалы постепенно понижались и раздвигались образуя небольшую долину.
Впереди показались сложенные из крупных блоков столбы. Глик говорил, что это развалины ворот, вход на площадь главного храма города.
Двир замер, всматриваясь в раскинувшийся перед ним пейзаж, а потом показал рукой, – Видишь, там, у стены?
Там, у подножья очередного дворца, толпилась группа людей, четко выделяясь на фоне розовато-красной породы.
Дмитрий поднял к глазам бинокль. Ну да, старые знакомые, так напугавшие их у Эль Хизме. Старик в шляпе стоял у колонн подпирающих портик и что-то рассказывал оживленно жестикулируя.
– Это те самые.
Двир кивнул:
– Что будем делать дальше?
Дмитрий пожал плечами. Самые смелые его мечты обычно заканчивались у резного фасада Казны Фараона, это был предел его мечтаний и о дальнейших планах он как-то не задумывался.
– Кончится это тем, – подал голос Двир. – Что мы попадемся на глаза какому-нибудь арабчонку, который сдаст нас полиции или легионерам.
– У тебя чего-то конкретное, сержант? – ехидно поинтересовался Дмитрий, – Или так, мозги мне посношать?
– Нельзя сношать то, чего нет, – парировал Двир, – это онанизм какой-то получится. А если конкретно… я бы выбрал пещерку поукромнее и оставил в ней рюкзаки и оружие. Ну а дальше погуляем здесь, как культурные туристы.
– А отбиваться как, если что? Тут красиво конечно, но у нас еще дорога обратно запланирована.
– Ну и много ты тут в ущелье навоюешь? Побегаешь немного по пещерам и привет, деваться по любому некуда.
– Так что, – взвился Дмитрий, – сдаться, чтоб как тех, в пятьдесят третьем, расстреляли?
Двир пожал плечами: сдается мне, что с оружием нас тут срисуют очень быстро… Дмитрий помолчал, но затем согласился:
– Лады, но я хоть гранату в карман суну, на всякий случай.
Полазив немного по пещерам, они выбрали ту, что имела второй выход, ведущий на обратную сторону, в соседнее ущелье. Оружие и ранцы сложили в одну из погребальных ниш, завалив верблюжьей колючкой.
Затем они чинно, как заправские туристы спустились вниз и приступили к осмотру достопримечательностей.
Стараясь не приближаться к группе со стариком во главе, они шагали дальше по ущелью.
За колоннадой оказалось отдельно стоящее здание, сложенное из светло-розовых кирпичей, с карнизами и остатками барельефов по верху.
– Вот так номер! – удивился Двир, – Все скалы вокруг на фасады порубили, и вдруг, на тебе, из нормальных кирпичей отгрохали. Слышь, Фридман, твой профессор чего по этому поводу говорит?
– Говорит, что это Каср Бинт Фараун, дворец Дочери Фараона. Вообще это храм наббатейского бога Душары. Перед входом когда-то стояла статуя дочери царя Малха, по имени Суудат, а бедуины придумали легенду, будто фараон заточил здесь свою непокорную дочь. И это только издали на кирпичи смахивает, а на самом деле там немалых размеров каменные блоки.
– Мальха-Шмальха, – презрительно фыркнул Двир и зашагал к квадратному строению. Вскоре его фигура замаячила в единственном узком окне.
Дмитрий в храм не полез, обошел кругом и оказался у небольшой, отдельно стоящей скалы. Называлась она Джебаль Хабис и на ее вершине построили замок крестоносцы.
Путь наверх лежал по карнизу, видимо заменившему ров и подвесной мост, там, где карниз обрывался, на противоположный конец была перекинута доска. Он медленно пересек раскинувшуюся под ногами пропасть. По вырубленным в камне красным ступеням поднялся на плоскую вершину. Хотя Глик упоминал, что от замка осталось немного, Дмитрий разочаровался. Стены давно рухнули, а о башнях напоминали лишь массивные фундаменты.
Немного поглазев в бинокль, он полез вниз.
– Пленка кончилась, – сообщил Двир, убирая камеру в чехол. – И вообще, неплохо было б передохнуть и пожрать.
Еще немного побродив по окрестностям они вернулись к тайнику, где спрятали оружие. Пообедали галетами с водой. Дмитрий откинулся на теплую стену и почувствовал, как его плавно уносит в сон.
Февраль 56-го
Весь свой отпуск Дмитрий провел с профессором Гликом и с Джесс на раскопках в Шивте. Он таскал ведра с землей, набивал песком мешки. Учился истории, археологии. Но в основном слушал. Слушал, словно губка впитывая информацию, безжалостно отсеивая все ненужное и намертво запоминая то, что могло пригодиться.
На лице Глика возникала хитрая улыбка каждый раз, когда Дмитрий заводил речь о Петре. Наверняка, он давно все понял, но не подавал виду. А главное исправно рассказывал обо всем, что интересовало юного "археолога".
Под конец отпуска они с Джесс провели незабываемые два дня в Тель-Авиве.
Приличной гражданской одежды у Дмитрия не было, точнее она висела в шкафу в кибуце Дан. Он сгонял на базу, в Тель Ноф, за парадной формой.
В ротном бараке на койке валялся один Шарет, с простреленной ногой.
– А где все? – поинтересовался Дмитрий.
– Тренируются в беге на длинные дистанции, – Шарет ухмыльнулся, – У Арика приступ дисциплины, так что лучше не попадайся ему на глаза.
– Спасибо, – поблагодарил за предупреждение Дмитрий, – А что стряслось?
– Как всегда… – пожал плечами Шарет, – автомобили…
Пока Дмитрий надраивал ботинки, племянник премьер-министра Израиля пускал к потолку колечки дыма и задавал глупые вопросы: а как ее зовут, а она блондинка или брюнетка, и прочий бред.
– Слушай, Шарет – решил извлечь из сослуживца немного пользы Дмитрий, – ты же Тель-Авив знаешь! Куда бы там сходить, чтоб посидеть культурно, выпить?
– Да я, как ты понимаешь, в детстве по таким местам не сильно разгуливал… – смутился Шарет. – Дед у меня там живет, он полицейский на пенсии. Вот он всегда в "Кибеипмать" ходил, после работы расслабиться.
– Куда ходил…? – ошалело спросил Дмитрий. – К какой матери?
– Да ты не понял, – засмеялся Шарет. – Это название такое. Место вполне приличное, пиво всегда свежее… публика, правда, специфическая… это ж на Саламе, напротив полицейского управления. Ты скажи бармену, что тебя внук Морди Шарета прислал. Вот увидишь, все будет в шоколаде.
Дмитрий поблагодарил товарища, натянул выходную форму и двинул к КПП. У ворот базы толпились возмущенные гражданские, громко переругиваясь с дежурным, поодаль маячила массивная фигура Арика Шарон.
Припомнив слова Шарета, Дмитрий решил не рисковать и отправился к другому КПП, хоть это и было чревато приличным крюком.
