Анатолий Гончар - Атомный спецназ
Казалось, быстрее идти невозможно, но двигавшийся в середине колонны Синицын мельком взглянул на часы, мысленно прикинул пройденное расстояние и негромко бросил:
— Шире шаг! — хотя куда уж, казалось бы, шире, и так бойцы скорее бежали, чем шли. Маскхалаты взмокли от пота. Усталость брала свое. Пулеметчик Кадочников, пыхтя, словно паровоз, уже не бежал, а скорее брел, но упорно отказывался от предлагаемой помощи. Внештатный сапер группы младший сержант Сергей Агеев кособочился, столь не вовремя дал о себе знать травмированный когда-то давно позвоночник, но терпел и помалкивал. Остальные чувствовали себя немногим лучше. Третий час бега по пересеченной местности выжал из тел последние остатки влаги, безумно хотелось пить, но встретившийся по пути ручей прошли не останавливаясь. Остановиться набрать воды — потерять драгоценное время. Да и пить, по большому счету, нельзя — после сразу накатывает усталость. Так что кто как мог — подхватили пригоршнями по глотку воды, чтобы смочить хотя бы губы. Только и всего.
— Ничего, ничего, — то ли утешал других, то ли подбадривал самого себя Маркитанов. — Вот доберемся до колонны, а там вода будет. Обязательно. Должна быть. — И уже не столь оптимистично: — Если повезет.
А движение продолжалось.
Спецназовцы поднялись на очередной хребет и теперь, спустившись по склону, шли по краю откоса, заканчивавшегося крутым обрывом. Его двадцатипятиметровая глубина настораживала, но обманчиво не страшила. Возможно, именно это и подвело по-прежнему шедшего в авангарде Калинина, небрежно поставившего ногу и споткнувшегося на его краю. Не сохранив равновесия, Константин резко оттолкнулся левой ногой, но почва под ней обвалилась, подошвы заскользили, и он, окончательно потеряв опору, начал сползать вниз. Доля секунды, и парень безостановочно полетит в только что казавшуюся столь неопасной, но на самом деле несущую почти верную смерть двадцатипятиметровую бездну.
«Хандец!» — пронеслась паническая мысль, безумно захотелось закричать, но Костя, сжав зубы, молчал. Скольжение продолжалось, он попробовал вонзить во влажную, но твердую почву пальцы левой руки. Не получилось. Совсем близко, справа, торчал небольшой корень, можно было ухватить его, но тогда пришлось бы выпустить из рук оружие. «Нет, ни за что!» — ноги, не чувствуя опоры, беспомощно задергались в воздухе.
— Держись! — Константин увидел тенью метнувшегося к нему прапорщика. Увидел, как протянулась рука и как сам прапорщик в свою очередь заскользил по наклонной плоскости. Казалось, вытянувшиеся до невообразимости пальцы цапнули ускользающего за обрыв Калинина за шиворот. Скольжение не остановилось.
— Отпусти! — прошипел Костя, понимая, что не в силах прапорщика остановить уже начавшееся падение. — Оба упа…
— Заткнись! — резко оборвал его Маркитанов, свободной рукой пытаясь нащупать на скользкой поверхности какую-нибудь хоть малейшую неровность, хоть какой-нибудь выступающий из земли камень. Тщетно. Сползание ускорилось.
— Кранты… — уже не первый раз выдавил из себя Калинин.
— Держи, блин, тащи, блин! — послышалось сверху, и скольжение остановилось. Еще мгновение — и они с прапорщиком медленно поползли вверх.
— Тяни, тяни, не спеши! — это уже раздался голос группника капитана Синицына.
— Черт! — выругался Маркитанов, усаживаясь над обрывом. Глаза его налились кровью, но весело поблескивали. — Костян, ты уж поаккуратнее в следующий раз. Лады?
Ошарашенный случившимся Константин поспешно кивнул, холодная изморось на его спине в один момент превратилась в жар, опустошающей слабостью заполнивший все тело.
— Ты как? — участливо спросил тяжело дышащий группник.
— В норме, — с трудом отозвался Калинин и начал медленно подниматься на ноги. Капитан приблизился к бойцу и отвесил ему увесистую затрещину. Костян дернулся и промолчал.
— Две минуты, начало движения, — скомандовал Синицын, и Калинин послушно кивнул. Рассусоливать произошедшее времени не оставалось.
Оставшиеся полчаса они только и делали, что бежали. Благо особо крутых подъемов и спусков больше не было. И лишь на высотку, где ожидала их отрядная бронегруппа, разведчики поднимались шагом — сил, чтобы двигаться быстрее, не осталось ни у кого. Свинцовая тяжесть в ногах и бесконечная сухость во рту, и лишь одно желание — упасть и лежать, до бесконечности наслаждаясь покоем и неподвижностью…
Начальник службы ракетно-артиллерийского вооружения капитан Рыбин выбрался навстречу выходившим из леса разведчикам едва ли не первым из встречавших.
— Валерич, за каким хреном тебе столько бесшумников? — возопил он вместо приветствия.
В ответ Синицын недоумевающе вытаращился в его сторону. Сплюнул вязкую набежавшую в рот слюну. Тяжело дыша, привалился к дереву.
— Валерич, что молчишь? — потребовал ответа начальник РАВ-службы.
— Иди ты… — капитан не понимал, о чем идет речь, и отвечать не собирался.
— От блин, я ему полбэтээра оружия привез, а он посылает… — выразил свое недовольство равист. — Иди забирай на фиг. И расписывайся.
— Я? — уточнил Синицын, все еще не понимая, что от него требуется.
— А то я, что ли? — Рыбин закинул за спину, казалось бы, все время мешающийся ему автомат.
— А на хрен оно мне нужно? — продолжал недоумевать Синицын, которого о таком «счастье» даже никто не поставил в известность.
— А я откуда знаю? — развел руками ра вист. — Комбат сказал: вези Ворону. Вот я и привез.
— Комбат сказал?! — Кирилл медленно переварил сказанное. — Пусть комбат и расписывается!
— Кто командир группы? — вмешался в их разговор худощавый черноволосый человек в странно ярком, слегка даже ядовито-зеленом камуфляже, в навороченной разгрузке и с весьма необычным автоматом, ствол которого заканчивался удивительно малогабаритным глушителем.
— Я, — отозвался Синицын, непроизвольно отлипая от дерева.
— Распределяйте оружие и приборы, — властно распорядился подошедший.
— А кто вы, собственно, такой? — непонятно с чего раскорячился капитан Синицын. — Мне никаких указаний не было.
— Свяжись с комбатом и получишь. Только сперва разберись с оружием и приборами. И вот что, капитан Синицын, на всякий случай, если сразу непонятно, довожу. Твоя группа поступила в мое полное распоряжение, будешь вякать — отстраню от командования.
— Что за приборы? — не слишком напуганный подобной перспективой, но уже более покладисто уточнил Кирилл.
— Ночная оптика. А теперь поживее. Время, время! — незнакомец постучал пальцем по стеклу циферблата.
— Сеня, — Синицын обратился к ожидавшему окончания разговора Рыбину, — что за стволы и сколько?
— АПСБ и ПБ на каждого, кроме пулеметчиков, ночники тоже. Ночники, я скажу тебе… — начальник службы РАВ мечтательно закатил глаза, — сам увидишь. Да и средства внутригрупповой связи тоже что надо.
— Сеня, открой тайну, откель такое богатство? — глядя на почти миниатюрные ночные очки и крохотные радиостанции, Кирилл невольно вздохнул.
— Вон, — кивок в сторону новоиспеченного начальника-командира. — Его товарищи по оружию подогнали.
— Н-да, — в душе появилась зависть по поводу веса и размера этих самых приборов. — А как они в ночи? Не хуже БН-третьего?
— Ха, рассмешил! — отозвался Рыбин. — Сказал тоже — БН-третий, ха, нашел с чем сравнивать! В этот в любую ночь все видно, как днем.
— Мужики, — прервал их разговор стоявший чуть в стороне незнакомец, — кончай болтать. Время.
— Поняли, — отозвался Рыбин. А Синицын зыркнул злым взглядом, но промолчал.
— Старшие троек ко мне, быстро! — не крикнул, а скорее рявкнул он, и вызываемые поспешили в его сторону. — Стволы и приборы получить, свое имущество в рюкзаках сдать товарищу капитану. С собой только оружие, боеприпасы и воду. Все усекли?
— Так точно! — за всех отозвался переминающийся с ноги на ногу Кадочников. — А можно мне тоже ствол взять?
— Вась, тебе что, «Печенега» мало? И на хрена тебе еще и бесшумник?
— Да так, сгодится… — неопределенно отозвался Кадочников, но настаивать больше на своей просьбе не стал.
— Скажите бойцам, — незнакомец подошел ближе, — что у них есть пятнадцать минут, после чего начинаем движение.
— Начало движения — пятнадцать минут, — следуя отданному указанию, скомандовал капитан и начал рассовывать по разгрузке только что полученные забитые патронами магазины взамен пустых и полупустых.
— Да, я не представился, — незнакомец выдавил из себя улыбку. — Подполковник ФСБ Олег Степанович Семеркин. Лучше просто Степаныч, а то в бою начнешь кричать «товарищ подполковник», пока выговоришь, меня уже убьют. Можно на «ты».
— Отлично, Степаныч, — Синицын легко принял правила игры. — И что нам предстоит свершить?
