Игорь Федорцов - Черная нить горизонта

Часть первая. Свора.

1.

За овалом запотевшего стекла, в багрянце, угасал день. Потускнели обрамленные в свинец и серебро витражи церкви Святых Диадохов. Присветлые лики Плавта и Севра сделались темными и уже не казались преисполненными любви к ближним. Строительные леса на звоннице виделись и не лесами вовсе, а тяжкими оковами. Не дадут зазвучать ни малому, ни большому колоколу.

Последние лучи, бегучие и прыткие, очертили дуги арок, скользнули по щелевидным окнам барабана, вскарабкались на купол-луковицу, сошлись на вильчатом кресте*. Символ Пантократора* сверкнул, прощаясь, и сонно померк. Грядущая ночь торопилась натянуть на городские крыши тяжелое одеяло туч. На улице холодно и вот-вот зарядит дождь.

В небольшой комнате, у камина, удобно расположившись в кресле, наблюдал закат кир Джер ди Райа. От малейшего движения кресло нудно скрипело. Звук был домашним и, вместе с теплом огня, создавал ощущение покоя и размеренности времени. Киру Райа нравилось и то и другое. Нравилась и сама комната, некогда бывшая молельней. В черных балках потолка прячутся прыгающие тени, шершавые дубовые стены в завитках текстур дерева. Позади кресла стол - срез ствола с ножками-ветвями. На столе маленькая жаровня для поминаний, давно не видевшая жертвенных углей. Старина. Давность забытая.

Под окнами процокал конный отряд виглов. Кого-то окликнули и засмеялись. Игриво визгнула женщина. Довольный бас пожелал доброй ночи!

Кир Райа опустил руку за кувшином вина на полу. Солидное кольцо, на большом пальце (так велико!), звонко стукнуло о сосуд. Хлебнул прямо из горлышка. По-плебейски конечно, но в этом имелась своя прелесть. Пей, пока не увидишь дно или не упадешь. Сейчас выдержанное Изийское подсказало оставленную без внимания очевидность. Откуда у попов золото покрыть купол Святых Диадохов? Катепан Лесьер с большой помпой объявил о своих пожертвованиях на обновление храма. Откуда у нищего катепана с западной границы золото? Кир Райа повторил глоток. Пожалуй, зря. Легкий хмель спугнул любопытную догадку.

В окно сыпанули дождевые капли, нестройно застучали по карнизу. Далеко, над Энас Сфэндамос, отблеснула молния. Осень. Зачастит непогода, потом повалят снега. Придет зима, белая и скучная... Кресло услужливо скрипнуло-поддакнуло! Скучная...

Дверь в комнату неслышно отворилась. Райа скосил взгляд на зеркало над камином. Неприметный квадрат отобразил входящего. Борг. Судя по грязи на сапогах, прямиком с Пристаней. Чего он там оставил?

− Лодочники не желают доставлять грузы наших друзей? - спросил Райа, заставив гостя вздрогнуть. Ему и самому показалось, голос его под стать скрипу кресла.

Борг остановился, соображая, откуда он знает? Догадался, глянув на свою грязную обувь.

− После того как симпон* Борм всплыл под Горбатым мостом? - Борг усмехнулся. Почти тезка. - Нет. Шен Ерхоб прослышал о ваших затруднениях и просил его навестить.

Он извлек из-под плаща увесистый предмет, обмотанный для сохранности вощеной тканью. Положил на стол и развернул. Книга?

Райа вытянул шею. Магарский Круг авторства Тельфа?!! Приятно пораженный, спросил.

− Во что она обошлась моему кошелю?

− Антикварий просит принять книгу в подарок.

− Подарок? − в бескорыстные подношения Райа давно не верил. − Либо книга ему ничего не стоила, либо она ничего не стоит сама по себе, либо он не знает её истиной ценности.

− Либо хочет, чтобы замолвили за него словечко.

− Опять во что-то влез?

− Издал Любовные Сонеты Пьетро Аретино*.

− Конечно с гравюрами.

− Гравюры Романо впечатляют больше стишков.

− Его жадность беспредельна! − повеселел Райа. - Так кому шепнуть за нашего дарителя?

− Инквизиция взяла шена Ерхоба за шиворот, − пошутил Борг над нависшей угрозой антикварию.

Райа, заскрипев креслом, потянулся за книгой. Толстый переплет в серебряном окладе, срезы шершавых грубых страниц зелено-серы. Любой собиратель старой рухляди поклянется землей и небом, они из человеческой кожи. Наивный самообман! Из человеческой кожи добротных страниц не выделаешь.

− Услуга за услугу, − согласился он, чем вызвал у Борга удивление. Обычно кир игнорировал сделки подобного рода.

− Я передам ему.

− Хорошие новости есть?

Новости волновали Райа больше книги.

− И да, и нет, − произнес Борг, все еще топчась у порога.

Ему комната, в отличие от владельца, не нравилась. Напоминала допросную в Шароне, где он недолго служил писарем.

− Тогда, начни с плохой.

Райа поманил рукой. Подойди, обогрейся.

− Патрикий Престо нанял Важу Землеройку, − Борг приблизился к камину на шаг. − Важа Землеройка набирает людей.

− По всему собирается вниз, − прокомментировал услышанное Райа.

− А зачем он еще патрикию, - согласился Борг.

− Разве это плохая весть?

− А разве нет? Важа отказал нам показать Архиерейские подвалы*, но согласился с предложением Престо.

− Значит, получил нечто привлекательней наших посулов.

− Что может быть привлекательней сохранности собственной шкуры? - выказал искреннее недоумение Борг.

− Например, жизнь и благополучие внуков. Сколько их у Важи?

Борг замялся. Откуда ему знать, сколько выблядков у дочери Землеройки.

− Трое, − подсказал Райа. − Я грозился отнять у Важи жизнь, но он нашел в себе мужество отказаться лезть в катакомбы. В принципе правильно сделал. А вот патрикий пообещал благополучие его внукам. Возможно и Серебряный браслет, вкупе с солидной суммой. Перевес очевиден.

Борг все-таки насмелился подойти. Протянул замерзшие руки к камину. Глянулся в зеркало. Что сапоги? Рожа в грязи!

− Возьми вина, − разрешил Райа.

Тот кивнул, но предпочел тепло огня. Полюбопытствовал.

− Почему вы считаете эту весть хорошей?

− Если патрикий собирает второй отряд, значит, первый пропал.

− Не факт, − не согласился Борг.

− Они спустились вдесятером. Дамир Рудокоп, а с ним Алеш Бык, Спат Марр и помельче. Все опытные, подготовленные люди. Теперь патрикий набирает не хуже. Если Рудокоп достиг цели, зачем тратиться на Важу? В случае успеха понадобились бы обыкновенные носильщики.

− Возможно, − не уверовал сказанному Борг.

− Вот увидишь, так и есть. И потому это одновременно и удивительно и хорошо.

− Чего уж удивительного? Не они первые, не они последние.

− Само собой. Но они первые кто знали, куда следует идти. И что не маловажно, как. Или полагали, что знают. У меня возникает подозрение, фрайха Кайрин обвела патрикия вокруг пальца. Потому я и считаю твое плохое известие хорошим. Продолжай.