Сергей Зарубин - Тропой разведчика
Протирает гранаты, готовит к ним запалы Илья Мицуренко. Он будет прикрывать группу захвата от огня пулеметной точки справа. Если отставшего не удастся взять бесшумно, если поднимется тревога, разведчик должен стремительно ворваться на огневую точку, забросать ее гранатами и отходить. Илья Мицуренко приехал на фронт с Камчатки, был рулевым на рыболовном судне. Собирался «учиться на капитана», но помешала война.
На Георгия Орешина надеется старшина. Отчаянный это парень, бесстрашный, ловкий. Георгию идет восемнадцатый год, но все знают, что он в военкомате «прибавил себе годик на всякий случай». Парень способный, умеет играть на скрипке, знает наизусть много стихов Маяковского. Собирается после войны стать артистом…
А вот помощник… Сержант Игорь Полынцев только что прибыл из разведшколы. Смелый, опытный — уже несколько раз ходил в тыл врага, но порывистый, горячий, порой очень невыдержанный.
Мысли старшины Матыжонка прервала команда: пора было двигаться на исходную позицию.
Под покровом дождя разведчики переходили вброд речушку, протекавшую по нейтральной полосе. Шли цепочкой, метрах в десяти друг от друга. До наступления сумерек оставалось около часа. За это время нужно было продвинуться вперед более чем на два километра. Позиций противника не было видно. Над долиной низко нависли облака. Слышались глухие артиллерийские залпы.
Просвистел шальной снаряд. Водяной колпак поднялся на речушке, мощно лопнул, подняв фонтан грязи. И как не бывало Володи Белонога, единственного сына профессора из Саратова… Остановились, как по команде, разведчики, оглянулись, стиснули зубы и снова пошли вперед.
На берегу встретились саперы. В минном поле они сделали проход, обозначив его вешками. Саперы предупредили, что не успели сделать контрольную проверку разминированного участка. Размеренным, бесшумным шагом, рискуя подорваться, цепочка людей двинулась дальше. Над их головами с шуршанием пронеслось несколько снарядов. Так было каждый день: выпустив десятки снарядов и мин, прощупав нейтральную полосу, немецкие солдаты брались за тарелки, термосы и ложки: наступала пора ужина.
Разведчиков не испугал беспорядочный обстрел. Они добрались до проволочного заграждения и залегли: было решено сделать два прохода. Старшина натягивал проволоку, а Георгий Орешин надкусывал ее. Чуть поодаль работала вторая группа. Все действовали быстро и бесшумно.
Когда послышался хрустящий щелчок — старшина переломил последнюю нить, — Орешин двинулся ко второму колу. В этот миг руки старшины плавно прошли влево, вправо, вверх. Внезапно его пальцы наткнулись на какое-то препятствие. Наткнулись и сжались, словно о что-то сильно ожегся разведчик. То была проволочка, очень тонкая, немного поржавевшая и поэтому незаметная над прошлогодней травой. Старшина взял у Орешина ножницы и, перекусив проволочку, облегченно вздохнул. Стоило чуть натянуть ее — последовал бы взрыв. Мину, которая оказалась перед Орешиным, старшина решил обезвредить: было жаль затраченного труда, не хотелось делать проход в другом месте. Легкими прикосновениями пальцев он снял маскировочный слой и вывинтил из мины взрыватель. Нашел и обезвредил мину и сержант Полынцев.
Разведчики проделали два прохода и, оставив для их охраны Антипова, поползли дальше. Метрах в ста от лесного завала от группы отделились, направляясь на фланги, Потемкин и Величко. Остальные быстро преодолели высокий накат из спиленных деревьев, бревен и толстых сучьев.
Сразу же за завалом оказалась глубокая яма: немцы начали копать противотанковый ров. Об этом в штабе дивизии еще не знали. Местами стенки рва соединялись перемычками. Разведчики перебежали по ним на другую сторону, подобрались к шоссейной дороге и стали осторожно двигаться к траншее.
Быстро темнело. Ветер донес звуки музыки. Ужин, по-видимому, начался. Справа на бугре неясно обозначился бетонный колпак. Старшина дал знак, и туда пополз Илья Мицуренко. По направлению к блиндажу двинулся Пахомов. Выждав несколько минут, старшина опять дал знак. Полынцев и Орешин поползли на бруствер. Им было приказано пропустить вражеских солдат, осторожно сползти в траншею, напасть на последнего гитлеровца, оглушить его, мгновенно связать и выбросить на бруствер. Не удастся сделать все бесшумно — группа будет отходить с боем. Тогда заговорят пулеметы и автоматы. Разведчикам нужно будет быстро отойти к завалу, дать красную ракету, и на головы тех, кто находится за шоссейной дорогой, обрушится огонь нашей артиллерии.
…По траншее один за другим шли с ужина немцы. Наступал решительный момент. Но того, что намечалось, осуществить не удалось. Игорь Полынцев обнаружил, что бруствер траншеи заминирован. Старшина делал отчаянные знаки, но Полынцев был неподвижен. Притих и Орешин. MIHMO разведчиков, громко разговаривая, проходили немецкие пулеметчики. Появился последний, отставший. Вспышка огня на мгновение осветила противоположную сторону траншеи: солдат закурил и, громко высморкавшись, беспрепятственно пошел дальше.
Полынцев отполз к Матыжонку и рассказал ему о минах, поставленных гитлеровцами по самому гребню бруствера. В этот момент позади послышалось тяжелое шарканье множества ног, раздалась негромкая команда на немецком языке. Разведчики затаились, прислушались. Со стороны рва донеслись приглушенные голоса, стук разбираемых лопат и ломов. Такие звуки доносились и справа и слева. Уходить было некуда.
— Будем прорываться? — встревоженно спросил Полынцев.
Рано или поздно гитлеровцы, которые пришли копать ров, обнаружат разведчиков. Пока солдаты не разбрелись, надо идти назад, метнуть гранаты и, вызвав замешательство, лезть на завал. Здесь надо дать сигнал нашим артиллеристам. А Пахомов и Мицуренко? Не успеют, погибнут…
Старшина положил руку на плечо Полынцева и шепотом сказал, что они это всегда успеют сделать. Надо было ждать. Сергей не сомневался, что все разведчики примут правильные решения.
Накрапывал дождь. Неподалеку молчаливо рыли землю солдаты. Изредка они очищали лопаты от налипшей глины, и тогда слышался сердитый голос. Держа наготове оружие, разведчики лежали у бруствера. Несколько раз совсем рядом возникали фигуры медленно прохаживавшихся людей, и тогда разведчики наводили на них автоматы. Была очень опасная минута: совсем рядом словно из-под земли стали вырастать тени вражеских солдат с большими ранцами на плечах. Их было шестеро. Дождавшись седьмого, вылезавшего из хода сообщения — он был метрах в двадцати, — немцы пошли по направлению к шоссейной дороге. Их окликнули. Солдаты назвали пропуск и куда-то исчезли.
Старшина Матыжонок стал догадываться, что за люди рыли противотанковый ров. Не слышно было разговоров, шуток, восклицаний — так на своих позициях не могли работать немецкие солдаты. В глухом ритме труда тех, кто копошился у завала, чувствовалось что-то тягостное, недоброе. И, приблизив губы к уху своего помощника, старшина шепнул:
— Пленные.
Встрепенулся Полынцев. Ему захотелось броситься вперед, перебить охранников, освободить пленных. Ведь их не менее ста человек, а охранников не более десятка. Но «а плечо сержанта опять легла рука командира.
Вначале и у Сергея Матыжонка возникла мысль: подползти к охранникам, маячившим на шоссейной дороге, бесшумно уничтожить нескольких из них, подать команду пленным уходить. Куда? На завале, конечно, тоже стоят часовые. Едва ли все обойдется без выстрелов. Охранники начеку, они понимают, что в темную ночь пленные могут совершить побег. У часовых наверняка есть ракетницы. Но пусть всем пленным благополучно и бесшумно удастся преодолеть завал. Нестройной шумной толпой безоружные люди бросятся к нашим позициям, натолкнутся на вражеский патруль. Старшина понял, куда направились немецкие солдаты с ранцевыми огнеметами. Поднимется тревога, взлетят вверх ракеты. Пленных начнут косить из пулеметов. Они бросятся к проволочному заграждению, запутаются в нем, подорвутся на минах. Разведгруппе дан приказ захватить и доставить в часть вражеского «языка». Приказ нужно выполнить во что бы то ни стало!
— Ждать, — приказал старшина.
Напряженные и опасные минуты наступили для Потемкина и Величко, лежавших на завале метрах в ста друг от друга. Давно прошли все сроки, а группа захвата не появлялась. Друзья нетерпеливо вглядывались в тьму, и им все казалось, что вот-вот впереди загорится красный свет карманного фонарика — сигнал, что группа захвата ведет пленного. Тогда они должны будут сделать все, чтобы никто не встал на пути разведчиков, возвращавшихся с добычей.
Произошла какая-то заминка. Потемкин и Величко понимали это, но вначале не беспокоились. Они сообразили, что группа захвата опоздала, не смогла взять вражеского солдата, возвращавшегося с ужина, и теперь ждала другого. Это было предусмотрено планом. Но вот послышался нестройный шаркающий топот большой колонны людей, раздалась команда.
