Вилль Бертхольд - Гибель линкора «Бисмарк». Немецкий флагман против британских ВМС. 1940-1941
Для того чтобы сорвать эту атаку, «Бисмарк» должен открыть огонь немедленно! «Должно быть, он уже давно обнаружил их. Куда делись вспышки из жерл 380-миллиметровых орудий, волна, осколки? Почему им позволяют сближаться? Это искушение судьбы, черт возьми!»
Пять тысяч метров, 4800, 4600… Где остальные? «Сикх», «Маори», «Казак» и «Пиорун»? Почему они атакуют с другой стороны и атакуют ли вообще?
– Торпедные аппараты товсь!
«Надо подойти как можно ближе, – подумал командир Грэхэм. – В интересах безопасности следовало бы идти зигзагами, но кратчайший путь к противнику – напрямую». Он уже давно находился в зоне досягаемости огня «Бисмарка», но чем ближе он будет к флагману, тем точнее лягут в цель его торпеды. Он будет сближаться с линкором до тех пор, пока тот не сделает залп первым. Тогда он выпустит торпеды с короткими интервалами: первую, вторую, третью, четвертую – и повернет назад.
У «Зулу» больше не было радара. Часом раньше он был уничтожен снарядом «Бисмарка», выпущенным с расстояния 7000 метров. Один убит, двое ранены. На промежуточной палубе, под мостиком, лежало одеяло, завязанное в узел, который осторожно обходили члены экипажа. В нем находилось тело унтер-офицера Кингсли.
Сколько человек повторят его судьбу и сколько времени понадобится эсминцу на продолжение этой безумной атаки? Удастся ли «Зулу» сделать залп первым? Что, эти немцы, уснули? Ради бога, стреляйте!
Дистанция 4500 метров. Осветительный снаряд, выпущенный эсминцем, разорвал темноту близ «Бисмарка», осветив призрачную сцену.
– Сэр, – доложил командир торпедного отделения, – необходимая дистанция. Цель взята.
– Повремените, – распорядился командир корабля. – Не ослабляйте внимания. Дождемся первого залпа противника. Осталось недолго.
В этот момент «Бисмарк» напомнил о себе. Из жерл его орудий полыхнули вспышки. В ночном небе прокатился гул. К эсминцу с воем понеслись тяжелые снаряды. Накрывающий залп.
– Торпеды выпущены, – доложил британский офицер.
«Зулу» резко повернул назад. Сильно кренгуя, корабль старался уйти от огня. Через палубу перекатывались буруны. Снаряды ложились у левого и правого бортов, у носа и кормы.
«Как долго они смогут нас преследовать? Неужели не оставят в покое? Им надо экономить боеприпасы! Где остальные? Почему не атакуют? А как обстоят дела с нашими торпедами? Неужели напрасны все наши переживания и старания?» Эти и другие переживания не оставляли матросов и офицеров линкора.
«Видимо, промах», – записал в вахтенном журнале командир корабля Грэхэм.
У него оставались еще две торпеды. Чтобы они попали в цель, ему нужно вновь выдвинуться на удобную для атаки позицию.
«Бисмарк» прекратил огонь. Грэхэм снова повернул корабль в направлении противника, немного замедлил ход, словно давая передышку экипажу и двигателям. Может, другие эсминцы будут более удачливыми. Сам «Зулу» ничего не добился, но сохранил себя.
Что произойдет дальше?
Снова загрохотали выстрелы. Теперь немцы вели огонь по другому британскому эсминцу. Вдруг произошла ослепительная вспышка. Галлюцинация? Или удачное попадание в «Бисмарк»?
А может, в один из эсминцев?
Часы показывали 3.00, по всем признакам ночь не собиралась уступать свои права. Пока она не поглотит день, пять эсминцев – или их осталось уже четыре? – должны продолжать атаки на «Бисмарк». Внезапное, смелое, почти самоубийственное решение капитана Вьяна, который только что подошел к германскому флагману возможно ближе, энергично поддержал сэр Джон Тови, командующий британским флотом.
Утром выдвижение британцев к месту последнего и решающего сражения прекратится. До этого момента эсминцы не должны давать «Бисмарку» передышки. Они не должны отрываться от германского флагмана, а обязаны продолжать атаки и, когда израсходуют последнюю торпеду, обозначить место нахождения «Бисмарка» осветительными снарядами. Канонада от выстрелов не стихала…
Подавленность, страх, ужас, преследовавшие членов экипажа «Бисмарка», постепенно проходили. Теперь ими овладел фатализм. Ему на смену пришел оптимизм. Почти внезапно. Матросы слышали то, что хотели, они верили тому, что им говорили, и смеялись над недавними мрачными мыслями. Сигареты снова доставляли удовольствие. Никто больше не воспринимал всерьез приказ не курить.
Из общей массы выделились отдельные личности, еще несколько минут назад большинству совершенно неизвестные. Они увлекали остальных своим хладнокровием, отвагой и уверенностью. Такие люди имелись во всех службах корабля, среди всех категорий моряков. Они быстро находили единомышленников, союзников, подражателей. Изменить судьбу было невозможно, но подготовиться как следует к встрече судьбы оказалось вполне по силам. Во всяком случае, пока…
Во время передышек в сражении из радиорубки транслировалась музыка. Матросы с недоумением смотрели на громкоговоритель.
– Почему так приятно плыть по Рейну? – спрашивал баритон.
В ответ раздавался смех, и пластинка умолкала.
– Атака эсминца противника отбита.
Томми перестарались. Должно быть, они спятили.
Хо, старина «Бисмарк» еще жив и ведет огонь.
Новая тревога. Эсминцы.
Пусть атакуют! Радар отслеживает каждый их маневр. Торпедную атаку разрешаем! Пусть подойдут поближе. Нет никакого риска. Если даже торпеды попадут в корабль, защищенный бронированными плитами, то не нанесут ему вреда. Единственный уязвимый механизм, рулевое устройство, уже выведен из строя.
Капитан Шнайдер, командир корабельной артиллерии, полтора часа назад награжденный Рыцарским крестом, получил приказ действовать по своему усмотрению.
Выбрать подходящий момент. Беречь боеприпасы. Залпом вести огонь реже, но прицельнее. Впереди эсминец. Дистанция около 3 морских миль. В любой момент он может оказаться на нужной дистанции. Ничего нельзя разглядеть. Но радар «видит» лучше человеческого глаза. Великолепное изобретение!
Дистанция 2600 метров, 2400 метров…
Так! Первый залп. Прямо по цели. Противник это заметил.
Торпеды ушли к цели.
Как способен неприятель вести прицельный огонь при таком волнении моря? И на такой дистанции? Торпеды прошли мимо на большом расстоянии.
Эсминец повернул назад. Новый залп. Пожалуй, достаточно.
Выпущенные осветительные снаряды сделали видимым окружающее пространство.
Теперь к флагману устремился второй эсминец. Сколько их у англичан дожидаются своего часа в засаде? Кто мог ответить на эти вопросы в ночном хаосе?
Выстрел – удар. Выстрел – еще один.
Зарево во весь горизонт. Всего лишь на несколько секунд. Попадание? Взрыв? Положим, это не может причинить вреда. Через несколько секунд громкоговоритель объявил:
– Вражеский эсминец, видимо, уничтожен.
Это укрепило боевой дух. Кто из 2402 моряков флагмана, проживавших последние часы своей жизни, знал, что возникшее зарево обмануло и противника? Что на борту «Зулу» подумали о прямом попадании в «Бисмарк», прокричав троекратное «ура»? На борту эсминца также считали, что укрепление боевого духа не помешает экипажу.
Командир Грэхэм объявил по корабельному радио:
– «Бисмарк», видимо, получил прямое попадание.
В результате прозвучали два ложных сообщения – одно немецкое, другое английское. Они обнадежили обе стороны. Надежда, как известно, интернациональна. Она «доспехи» воина, какую бы форму он ни носил.
Эсминцы исчезли. Они повернули назад. Британские корабли вели огонь с короткой дистанции, затем – с более дальней, но мимо цели. Сообщили, что «Бисмарк» подбит, но поторопились. Примерно в 3.30 в поединке наступила пауза. Эсминцы готовились к новой атаке.
Между тем в радиорубке «Бисмарка» проигрывали музыкальные пластинки, моряки курили, беседовали и писали письма. Молниеносно распространился слух о продолжающихся ремонтных работах по восстановлению рулевого управления и сохранности винтов.
Это вселяло надежду на спасение.
Информация по поводу усилий, предпринимавшихся по выходе из кольца превосходящих сил противника, не опровергалась. Капитан Линдеман решил лгать до последнего.
– Внимание! Внимание! – послышалось объявление. – Шестьдесят шесть «Юнкерсов-88» только что поднялись в воздух с аэродромов в Западной Франции, чтобы атаковать британские корабли.
– Ты слышал? – спросил Пфайфер Лаухса. – Ты это слышал? Что я тебе говорил? Наша авиация не оставит нас в беде. Я однажды видел такое в Северном море. Бомбами – шарах, и корабля нет.
– Это почетный караул для твоей женитьбы по доверенности, – произнес Лаухс, поворачиваясь к Линку. – Они знают, что им делать.
– А если они нас не найдут? – спросил Поллак. – Или промажут по целям?
– Не бойся, парень, – успокоил его Лаухс. – Сегодня прекрасная погода для купания, хорошая температура воды, отличные волны… Черт, кто вылакал мою выпивку?
Мессмер снова стал жевать ананасы. Третью банку. Последнюю в своей жизни…
