Александр Насибов - Возмездие
Дверь отворяется. Это снова майор.
Зачем он пришел? Неужели матрос все же обратился к нему?
Карцов заставляет себя неторопливо пройти к койке, лечь и закрыть глаза Он слышит: сделав несколько шагов, майор остановился рядом.
— Я подумал, что напоследок вам все же захочется повидать меня, — говорит контрразведчик.
Ответа нет.
— А где Джабб? — спрашивает майор у часового в коридоре.
— Не знаю, сэр. Он недавно отлучился. Должен быть с минуты на минуту. Да вы не беспокойтесь, здесь все в порядке.
Джабб не ходил к майору! Нахлынувшая было радость вновь сменяется острой тревогой. Он вот-вот вернется, майор уведет его с собой, задержит…
— Прощайте! — говорит контрразведчик. И еще с минуту медлит у двери.
Оставшись один, Карцов облегченно переводит дыхание. Однако опасность еще не миновала — майор может встретить Джабба на трапе, на палубе.
Время бежит, бежит…
Шаги в коридоре. Снова майор? Или Джабб?
Нет, в камеру входят часовой и незнакомый матрос. Оба вооружены.
В полночь на кораблях всех морей и океанов сменяются вахты. Вот и здесь, у карцера, вступает на пост новый страж. Один сдает осужденного, другой принимает его.
Рында возвещает о начале новых суток. А Джабба все нет. Почему?
Отпереть свой рундук, взять блокнот и перо — минутное дело. Он же отсутствует больше часа.
Вдали возникает рокот. Похоже на шум турбин корвета. Вскоре доносятся и удары глубинных бомб, сбрасываемых перед входом в бухту, чтобы отогнать субмарины немцев.
Что, если подводные диверсанты вновь перебрались через боны и сейчас подвешивают заряды к килям кораблей? Тогда опять загрохочут взрывы, все вокруг придет в движение, бухту ярко осветят, и о побеге нельзя будет и думать.
Карцов сжимает руками пылающий лоб. Джабб — где же он?..
Половина первого ночи. Через четыре часа рассвет, после которого, если бежать не удастся, для осужденного уже не будет ни дня, ни вечера.
И вдруг кто-то берет его за плечо.
— Джабб, — шепчет Карцов, — Джабб!..
— Ну-ну, — бормочет матрос, — будет нервничать. Вот бумага и ручка. Не мешкай, пиши.
— Кому?
— Русским властям. Смелее пиши, открыто. Я придумал, как устроить, чтобы письмо дошло. Тут один матрос списывается подчистую. Надежный парень, не подведет. Доставит письмо на метрополию. А там, мне говорили, сейчас много ваших ребят. Кому-нибудь из них и передаст. Ловко?
— Да, да! — Карцов благодарно кивает, и перо торопливо бежит по бумаге.
Исписана страница, вторая.
— Хватит! — командует Джабб.
Карцов заканчивает письмо, складывает листки.
— Держи конверт. Не забудь адрес.
— Спасибо!
Карцов крупно выводит: “Передать в Наркомат обороны СССР”.
Джабб берет письмо, прячет на груди.
— Все будет как надо, — бодро говорит он. — Вот увидишь, мы еще повоюем!.. А теперь слушай новость. Это — чтобы сил у тебя прибавилось перед трудным делом. Так вот: ваши дали нацистам по зубам, крепко дали, парень!
— Где?..
— Я, видишь, запамятовал, как он называется, этот город. Не так уж и далеко от Москвы. Пятого июля немцы начали наступление. Здорово начали. Но русские были начеку. Неделю оборонялись, а сейчас пошли вперед. Только что радио передало: нацисты наложили в штаны и бегут. Такие дела! Так что взбодрись и гляди веселей.
Карцов хватает Джабба за плечи, притягивает к себе, крепко целует.
Огоньки вспыхнули в широко раскрытых светлых глазах матроса — огоньки радости, удивления. Или так показалось Карцову? Быть может, Джабб все еще сомневался в пленнике и окончательно поверил ему только сейчас? Не потому ли он и не возвращался так долго?
— Пришлось выждать, — говорит Джабб, как бы отвечая Карцову. — Прежний часовой не выпустил бы тебя в ночное время. А новый — порядочная разиня. Скажу, что у арестованного неладно с животом, он и не станет артачиться… Теперь слушай, да повнимательней. Как окажемся на палубе, двинем не туда, где гальюны, а прямиком на бак. Сделаешь десяток шагов и упрешься в кнехт левой скулы. К кнехту и подвязан конец. Присядь, нащупай его, лезь за борт. И — с богом! Понял?
— Понял, — поспешно отвечает Карцов. — Идемте!
— Погоди! Оказавшись в воде, не отплывай от борта, держи вдоль него к штевню, а оттуда — к бочке, на которой стоит корабль. Ты должен доплыть до нее и затаиться, прежде чем я подниму тревогу. Запомни: у тебя будет минуты две, от силы — три. Успеешь управиться?
— Постараюсь! — шепчет Карцов, вздрагивая от волнения.
— И упаси тебя боже шуметь. Заметят — и мы с тобой покойники. Будем болтаться в петле рядышком. Это хорошенько запомни, не оплошай, не подведи меня.
— Ясно. Идемте же!
— Сейчас пасмурно, — продолжает Джабб, — видимость ноль. Ветер с оста, слабый. Море — два балла. Словом, погодка что надо. Хотя ветер, сдается мне, будет сильнее. К утру может заштормить… Линкор стоит кормой к бонам. В ту сторону я и буду палить, как подниму тревогу. Арестант, мол, кинулся к борту, стал перелезать через поручни. Тут я, не мешкая, вскинул автомат. Всадил в него полдюжины пуль, он и пошел на дно, кормить кальмаров.
— Нужен всплеск от моего “падения” за борт.
— Будет! — Джабб хитро щурит глаза. — У борта наготове балластина.
— Понятно.
— А ты замри за бочкой. Не дыши. Выжидай. Пока не погаснут прожекторы и не уймется кутерьма. — Джабб достает из кармана какой-то предмет. — Голова-то, вижу, зажила. Держи, натянешь на нее.
— Зачем? — Карцов недоуменно разглядывает сетку для волос.
— Надень, как окажешься в море. Дно бочки в космах водорослей. Нарви их, запихай в ячеи сетки — будет маскировка. Так и плыви: весь внизу, под водой, наверху одна голова в сетке, из которой торчит трава. Разумеешь? Ногами не очень-то двигай. Пусть тебя несет отливным течением. Как раз попадешь к бонам. А там — действуй, да попроворнее.
— Спасибо!
Джабб показывает небольшой пакет:
— Провизию тебе собрал: шоколад, сахар. Все в резиновом мешке, воды не боится. Передам наверху. Пакет не должен попасть в чужие руки. Поэтому внутрь положил груз. Выпустишь его — он и потонет.
Карцов кивает. Говорить он не может. Матрос в последний раз оглядывает товарища:
— Ну, брат, отвоюемся — буду искать тебя. Город, откуда ты родом, я запомнил. Ты уж того… не помри до тех пор!
И он шутливо тычет кулаком в грудь Карцова. Он нарочито груб, в его голосе, жестах бравада, А глаза смотрят печально…
— Ну, все! — Джабб решительно разрубил ладонью воздух. — Двинули.
Он подходит к двери, стучит.
— В гальюн, — небрежно роняет он в ответ на вопросительный взгляд часового. — У парня свело брюхо.
Посторонившись, часовой пропускает обоих. Джабб берет свой автомат, хранившийся в коридоре, отводит затвор.
— Вперед, — командует он.
Палуба встречает их могильной чернотой теплой пасмурной ночи.
Сеет дождь. С берега тянет горелым углем. Тихо, тревожно. Карцов невольно останавливается.
— Иди! — шепчет Джабб и подталкивает его в спину.
Карцов делает несколько шагов и натыкается на препятствие. Это кнехт, о котором упоминал матрос.
Присев на корточки, он торопливо ощупывает литой чугунный чурбан. Ага, вот он, трос.
— Скорее, — слышит он шепот Джабба, — живее поворачивайся. На-ка, держи!
В руки Карцова переходит пакет с шоколадом и сахаром.
— Бери и это!..
Джабб нащупывает ладонь Карцова и вкладывает в нее тяжелый плоский предмет. Это складной матросский нож.
Нож и пакет опущены в карманы штанов, в одном из которых уже лежит сетка для волос.
Карцов сжимает руку спасителю. Скользнув за борт, повисает на тросе.
Вот и вода.
Он отпускает трос. Тот мгновенно уходит вверх — Джабб спешит убрать его, чтобы не осталось следов.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Черное небо усыпано крупными звездами. Они мерцают, пульсируют.
Иные вспыхивают и, распушив огневые хвосты, бесшумно катятся по небосводу в черную теплую воду. А в воде сотни крохотных световых взрывов: язычки разноцветного пламени всплескивают над волнами, гаснут, вновь озаряют воду нежным сиянием…
И в этом удивительном мире, оставив позади остров и базу, плывет Карпов, плывет неизвестно куда, снова один в ночном океане.
Что ждет его?
Встретит ли он конвой, о котором упоминал Джабб? Очень мало надежды, что корабли появятся именно в эти часы и пловец будет замечен во мраке, взят на борт, спасен…
Карцов закрывает глаза. Он так ясно видит корабль, который вдруг окажется на его пути… Он отдохнет, отоспится, придет в себя.
Промелькнут годы. Отгремит война. И вот он получает приказ явиться на этот трижды проклятый остров. Он придет туда на советском боевом корабле, он будет в парадном мундире, при всех орденах. И он отыщет тех, что допрашивали его и осудили… Но главное — встреча с Джаббом.
