Рикихэй Иногути - Божественный ветер. Жизнь и смерть японских камикадзе. 1944-1945
ВМС и армейские части на базе Кларк заключили соглашения по взаимодействию в оборонительных мероприятиях. Во время переговоров с представителями армии флот представляли командующий 26-й авиабригадой контр-адмирал Усиэ Сугимото и капитан Тосихико Одавара, начальник штаба 1-го воздушного флота. Последний был знаменитым экспертом по авиации, писателем, человеком выдающихся личных качеств и способностей. Показателем степени ухудшения ситуации на Лусоне стал тот факт, что представителям командования двух флотских соединений приходилось заниматься вопросами, относящимися к войне на суше. Для обороны базы Кларк выбрали гору в трех километрах к западу от Бамбана. Предусматривалось сооружение оборонительных позиций на большую глубину начиная от отметки 300 метров от основания горы. Адмирал Ониси передал руководство всеми операциями ВВС адмиралу Фукудомэ, а сам сосредоточил свои усилия на укреплении оборонительных рубежей на суше. Передвигаясь по опасным горным тропам, он совершил несколько переходов, чтобы лично познакомиться с ведением оборонительных работ и дать подробные указания. Кажется, он решил защищать до последнего солдата это место, откуда поднялись в воздух и не вернулись назад так много молодых пилотов, применивших тактику камикадзе.
Встречать Новый 1945 год в Бамбане все собрались на открытом пространстве рядом с бомбоубежищами. Выстроившись рядами, мы поклонились в сторону родины и почтительно пожелали здоровья императору. Мы отпраздновали наступление Нового года нашим традиционным супом с рисовыми пирогами. Это было настоящее пиршество, учитывая наш обычный скудный рацион, монотонную диету, состоящую из водянистого супа.
В этот вечер в оперативном центре царила праздничная атмосфера, подавались на закуску доставленные с родины вареный сладкий картофель и ёкан (сладкое желе из фасоли). Порции ёкан, кроме одной лишней, раздали по кругу, когда из шифровальной комнаты доставили радиограмму. Адмирал Ониси остановил молодого курьера, собравшегося уходить, и передал ему оставшуюся порцию желе.
Когда Мисака, начальник шифровального отдела, совершал вечерний обход, он услышал гомон возбужденных голосов в шифровальной комнате. Войдя в комнату, он обнаружил всех десятерых молодых радистов, весело деливших на десять равных частей маленькую порцию сладкого желе из фасоли – по одному крохотному кусочку для каждого.
Эти молодые люди прибыли на Филиппины на последнем корабле. Каждый день, оголившись по пояс, они работали по многу часов в шифровальной комнате, которая помещалась в душном бомбоубежище без вентиляции. Они недоедали и похудели настолько, что их ребра выступали, как у скелетов.
Когда Мисака рассказал о восторге, который вызвало у этих парней угощение небольшой порцией ёкан, наши сердца переполнились сочувствием к ним. В условиях голода и лишений они стоически выполняли свою трудную работу в шифровальной комнате в любой час дня и ночи. Когда позднее настало время отступать, они углубились в горы со своим тяжеловесным оборудованием и продолжали работать без всяких жалоб. Они были такими же самоотверженными людьми, как и те, кто встречал смерть, пикируя на корабли противника.
Эта встреча Нового года была для нас последним праздником в Бамбане или в любом другом месте на Филиппинах. Ровно через неделю американский флот вошел в залив Лингаен, расположенный в 100 милях к северу от Манилы. Два дня орудия наиболее мощного в мире флота обрабатывали западный берег Лусона, а бесчисленные самолеты палубной авиации США тучами носились в небе. 9 января противник приступил к высадке десанта с кораблей своего флота, насчитывавших более тысячи.
В течение всего наступления противника от острова Лейте самолеты наших специальных ударных сил по мере возможности совершали боевые вылеты. Однако ко времени вражеских десантов на Лингаен в ВВС Японии на Филиппинах осталось менее 100 самолетов – совершенно недостаточно, чтобы остановить продвижение противника.
Между тем конечный исход кампании был ясен Верховному командованию Японии задолго до высадки десанта на Лингаене. Уже приняли решение создать главный оборонительный рубеж в горах к северу от Манилы. Основная часть японских войск перебрасывалась на север, в городе оставались лишь отборные команды солдат, готовых биться до конца за каждую улицу и каждый дом. Теперь, когда у наших ВВС почти не осталось самолетов, следовало подумать о передислокации их офицерского и рядового состава.
4 января, вскоре после полудня, адмирал Ониси вызвал меня в свой кабинет. Там уже находился начальник штаба 2-го воздушного флота контр-адмирал Томодзо Кикути.
Адмирал Ониси сразу же перешел к главной теме:
– Теперь, когда не осталось самолетов, я считаю, что личный состав 2-го воздушного флота следует перебросить на север, нам же, личному составу 1-го воздушного флота, сражаться здесь до конца. Что вы об этом думаете, Иногути?
Я обдумал вопрос, хорошо понимая обязательства адмирала, и ответил:
– Этот район входит в зону ответственности 1-го воздушного флота, и, поскольку мы больше не можем осуществлять здесь операции ВВС, мне кажется, что 1-му воздушному флоту нужно также передислоцироваться на север, пока там еще сохраняются для нас шансы.
Адмирал Кикути тоже тщательно обдумал этот вопрос. После небольшой паузы он сказал:
– Мне не хотелось бы оставлять здесь 1-й воздушный флот. Ведь, в конце концов, мы еще способны что-то сделать.
Адмирал Ониси перевел взгляд с одного собеседника на другого:
– Благодарю вас, господа, я передам ваше мнение адмиралу Фукудомэ.
Только через два дня мы узнали результаты этого разговора. В это время личный состав 1-го воздушного флота занимал позиции в горах для последних боев на земле. Пилоты, для которых работы в небе не было, первыми устремились в горы. Они двигались туда походным маршем, нагруженные оружием, продовольствием и оборудованием для палаток.
6 января адмирал Ониси снова вызвал нас в штаб. На этот раз присутствовал также начальник штаба 1-го воздушного флота Одавара. Адмирал Ониси ознакомил нас с приказом командования объединенного флота, который был передан через штаб флота юго-западной зоны в Багио. Содержание приказа было следующим:
1) 2-й воздушный флот расформировывается, а его авиационные подразделения передаются под командование 1-го воздушного флота;
2) зона ответственности 1-го воздушного флота распространяется на Формозу;
3) штаб 1-го воздушного флота перебрасывается на Формозу;
4) приказ вступает в силу с 8 января 1945 года.
Адмирал Ониси разъяснил, что следом за приказом поступили также распоряжения, из которых явствует, что он подлежит немедленному исполнению. Адмирал попросил нас высказаться по этому поводу. Поскольку капитан Одавара, видимо, не проявлял желания высказываться, выступил я:
– Адмирал Ониси, пожалуйста, немедленно выезжайте с адъютантом на Формозу. Мы с капитаном Одаварой сумеем справиться с местными проблемами и помочь командующему 26-й воздушной бригадой.
Я был убежден, что только адмирал Ониси способен найти выход из тяжелой ситуации, в которой мы оказались. Когда в конце ноября я сопровождал его в Токио, то посоветовал своим друзьям в управлении кадров и Генштабе ВМС поставить вопрос об его отзыве в Японию для непосредственного руководства всеми военными действиями. Использование авиации в войне приобретало решающее значение, а он был адмиралом морской авиации по призванию. На этом критическом этапе войны он был тем человеком, который мог бы взять ответственность на себя. Я открыто говорил об этом в Токио и еще больше уверился в этом теперь. Вот почему я настаивал на возвращении адмирала на родину для руководства боевыми операциями из Токио, где он имел все возможности проявить свои способности.
– Вы хорошо знаете, что я не могу действовать вместо штаба, – ответил он резко.
– Конечно, – согласился я, – но штаб последует за вами при первой же возможности. Пожалуйста, поезжайте, пока есть время. Тот факт, что выполнять приказ рекомендуется заблаговременно, показывает, что вас желают сохранить для осуществления дальнейших операций.
– Победа сейчас невозможна, даже если бы я вернулся на родину.
– Нельзя победить, но можно сражаться, – возразил я. – К сожалению, наши силы ослаблены на море и в воздухе, но мы сохраняем сильный подводный флот.
– Скажут, что Ониси принял поспешное решение, – пробормотал адмирал. – Кроме того, я не очень верю в успех наших приготовлений к войне на суше и не могу переложить ответственность за это на кого-либо еще только потому, что не верю.
– Сколько вам потребуется времени, чтобы навести здесь порядок и приобрести уверенность в успехе? – спросил я.
– Потребуется еще минимум десять дней.
– Через десять дней выбраться отсюда будет невозможно, – запротестовал я. – И если вы попытаетесь уехать через десять дней, то, вероятно, потеряете престиж. Вы должны решиться ехать сейчас.
