Георгий Рогачевский - Сквозь огненные штормы
Энтузиастом внедрения корабельной реактивной артиллерии на Черноморском флоте был капитан-лейтенант Г. В. Терновский. Еще в начале 1942 года будущий Герой Советского Союза вместе со старшим техником лейтенантом Н. С. Поповым не только разработали, но и сами изготовили пусковые установки для 82-миллиметровых [340] реактивных снарядов. Их смонтировали на 45-миллиметровых орудиях сторожевого катера капитан-лейтенанта А. Т. Кривоносова. Под Анапой в начале марта этого же года прошли экспериментальные стрельбы, утвердившие рождение флотских «катюш». А через некоторое время по проекту младшего лейтенанта А. Н. Белова были изготовлены установки для ТКА. В набегах на порты, оккупированные фашистами, в нашей бригаде участвовали немногие. Но в уничтожении плавсредств врага на путях их морских коммуникаций - почти все. Моряки четко выполняли поставленную во второй половине 1942 года народным комиссаром ВМФ Н. Г. Кузнецовым перед Черноморским флотом трудную задачу: нарушать морские сообщения противника, наносить удары по пунктам базирования с целью срыва его перевозок.
В связи с этим на флоте у всех была конкретная задача. Крейсера и миноносцы выходили для нанесения огневых ударов не только в Крым, но и к берегам Румынии. Авиация обрушивала удары в Азовском море, в Керченском проливе. Понятно, что не остались без дела и мы, катерники. Для ТКА был обозначен треугольник действия: Феодосия, включая бухту Двуякорную, - Камыш-Бурун - Анапа.
Район был на достаточно большом расстоянии от места нашего постоянного базирования. Поэтому возникли трудности с горючим. Но наш флагманный механик бригады инженер-капитан 2-го ранга Н. С. Гулим проявил смекалку. Скудными силами ремонтной группы в Туапсе он наладил изготовление дополнительных емкостей на 500 и затем 1000 килограммов горючего. Эти бензобаки устанавливались в желоба вместо одной торпеды. Значит, стрелять нужно было точнее, чтобы одной торпедой потопить транспорт врага. Зато радиус действия наших ТКА намного увеличился. Мы выходили в свою зону ночного поиска поотрядно, при хорошей организации боевой работы. «Во время битвы за Кавказ торпедные катера потопили и повредили свыше 30 вражеских барж и катеров», - так отмечается в боевой истории Черноморского флота.
И вот после ежедневного бомбового грохота, после напряженных штормовых ночей наш дивизион следует в Кулеви, в основную базу бригады. Отводят, так сказать, в тыл на отдых и переформирование не нас, личный [341] состав, а в первую очередь нашу технику. Она уже не выдерживала столь длительного и напряженного походного образа жизни. Например, рубашки цилиндров мотора, сделанные из силумина, давно повредила коррозия - пресную воду для охлаждения уже не держали. В походе ничего не оставалось делать, как доливать морскую. Поэтому злополучные рубашки мы каждый день «бинтовали» на белилах, но это было все равно, что мертвому припарка. Жарко было нам: в моторном отсеке стоял густой пар - из всех тридцати шести рубашек тонкими струйками лился непрерывный горячий душ…
В полдень подошли к устью Хопи. Вот и старый знакомый - крейсер «Коминтерн». Несет здесь свою последнюю вахту в качестве брекватера - притопленный крейсер защищает устье Хопи от северных и северо-западных ветров. Позже узнал, что ремонту он уже не подлежал: из-за ржавого ветхого металла не выдерживал сварку. Последний пост крейсера тоже, конечно важный. Ведь на этой небольшой речушке, кроме нашей 1-й бригады ТКА, дислоцировались еще и малые подлодки, и другие флотские единицы.
Первое, что я услышал, когда затих рев моторов и мы ступили на деревянные причалы, было пение птиц. Надо же, на земле еще поют птицы! Единственный раз к нам в Кулеви добрались вражеские бомбардировщики. Спешно и бесприцельно сбросили бомбы. Одна из них упала недалеко от базы в болото, подняв фонтаном тяжелую жижу.
В тот же день я пошел проведать свое «малое».
- Испугались, небось? - спрашиваю.
- Нет, - отвечает «малое». - Мы с Надей сидели под химскладом и ждали, когда все кончится. Бежать-то некуда…
«Малое», как ее все называли, это химик береговой базы Тася Малинко. Черноглазая, с ямочками на щеках, коротко стриженная, озорная девчонка. Она у всех вызывала чрезвычайную симпатию. А у меня - даже больше этого. Было у нас в Кулеви любимое местечко, где мы встречались перед вечерней поверкой личного состава. Удивительно, но она прямо-таки чувствовала, когда мы возвращаемся в базу, и всякий раз встречала меня на берегу. Переписку мы вели не по почте, а попутными Катерами - и надежнее, и быстрее. Треугольник с тремя [342] крестами - значит, срочно! И поныне - через сколько-то лет - при встрече бывшие сослуживцы спрашивают: «Как там малое?» Ничего удивительного в этом нет, поскольку Таисия Андреевна Малинко - моя жена.
Тихая, мирная жизнь способствовала возрождению наших традиционных флотских привычек: подтрунивали над каждым, кто попадал под руку. Больше всех доставалось командиру береговой базы - Грише, грузному сверх меры интенданту. Он и сам был как ходячий анекдот. Нужно нам было для днища 5 килограммов кузбаслака - такая норма. Выписал, иду к Грише за визой. Он, важно восседая за столом, берет ручку, перечеркивает цифру 5 и пишет 2,5. Ни на какие доводы Гриша не реагирует. Пришлось нам с боцманом принять решение: красить только заклепки и места, где оголился дюраль. Нужно было еще поменять магнето. Опять то же самое: перечеркивает и пишет «полмагнето». Слушать, естественно, ничего не желает. Возмущенный бегу к замкомбригу по тылу интенданту 1-го ранга Пройдакову. Он выслушал, посмеялся, а потом говорит:
- Не обижайся, времена такие - надо во всем экономить. Вот он и экономит по-своему.
- А как же нам быть с этим «полмагнето»?
- Выпиши еще раз, - посоветовал Пройдаков, - он тебе еще полмагнето завизирует. Вот по двум накладным и будет у тебя целое. [343]
Впереди девятого вала
Торпеды с загубленными - для стрельбы по берегу - взрывателями погружены. Этим грозным оружием торпедным катерам предстоит усилить артподготовку при штурме Новороссийска. Такое использование ТКА применяется впервые. Это не просто тактическая новинка, но и необходимость, продиктованная обстановкой. Свыше 500 дотов насчитывает оборона оккупированного врагами нашего порта. Их надо подавить. Конечно, эти огневые точки поразить непросто. Поэтому и решено использовать все имеющиеся средства, в том числе и торпеды.
Задача нашего ТКА-42 предельно ясна: выстрелить по противнику в секторе мыс Любви - линия фронта [343] Малой земли, затем прибыть к пирсу Кабардинка для переброски десанта. Особое внимание уделялось тому, чтобы торпеды не ударили по нашим позициям. Для этого было решено обозначить линию фронта мощным фонарем красного света в сторону Цемесской бухты.
Экипаж настроен по-боевому. И тут поступает распоряжение: выход отставить. Дав необходимые указания личному составу, вышел на причал покурить. Досада взяла! Ведь у нас как говорят: «Отклад не идет на лад!»
Только на следующий день к вечеру началось развертывание всего малого флота. Из катерников первым вышел отряд прикрытия Цемесской бухты - четыре артиллерийских катера 2-й бригады, командовал которыми старший лейтенант И. П. Шенгур, и наши ТКА-21 С. С. Романова и ТКА-31 И. И. Опушнева, возглавляемые капитан-лейтенантом С. П. Саблиным.
За ними - отряд обеспечения высадки под общим командованием командира 2-й бригады капитана 2-го ранга В. М. Проценко. Здесь было шесть катеров их бригады и наш ТКА-93 под командованием А. Е. Черцова. Вместе с ними вышел отряд прорыва капитан-лейтенанта А. Ф. Африканова - три катера 2-й бригады и три наших - 71-й Л. М. Золотаря, 72-й П. Я. Коновалова и 81-й А. А. Кононова. На борту ТКА-71 находился дублер А. Ф. Африканова на период выполнения задания старший лейтенант Б. М. Першин.
Последними Геленджик покинула ударная группа стрельбы торпедами по берегу, ведомая начальником штаба нашей бригады капитаном 3-го ранга Г. Д. Дьяченко. Он возглавил отряд стрельбы в районе Западный мол - мыс Любви, где действовали ТКА-73 В. Н. Сухорукова, ТКА-102 Я. И. Лесова, ТКА-52 А. И. Кудерского, ТКА-91 С. В. Ковтуна, на борту которого начальник штаба 1-го дивизиона капитан-лейтенант П. П. Ткаченко и ТКА-112 В. А. Лозицкого. Отряд стрельбы в районе Восточный мол - линия фронта вел командир 3-го дивизиона капитан 3-го ранга В. И. Довгай. Здесь ТКА-103 В. И. Максименых, ТКА-33 А. Г. Кананадзе с начальником штаба 3-го дивизиона капитан-лейтенантом И. Н. Погорлюком на борту, ТКА-43 Г. П. Петрова, ТКА-13 Л. З. Келина с заместителем начальника политотдела бригады майором Ф. И. Драпкиным на борту. Отряд стрельбы в районе мыс Любви - линия фронта [344] Малой земли возглавил командир 2-го дивизиона капитан-лейтенант А. А. Сутырин на ТКА-62 М. П. Валюшко. Мы покидали бухту Геленджик последними.
Надо сказать, что со второй половины 1943 года, в силу нехватки катеров, мы многие боевые задачи выполняли совместно со 2-й бригадой. Раньше мы просто были знакомы друг с другом, встречались когда-то. А тут познали истинную цену каждого в боевой обстановке.
