За последней чертой - Александр Леонидович Аввакумов
– Что скажешь, Лаврентий? – спросил его Сталин. – Как поступим с маршалом? Может, отправить его командовать сельским хозяйством, ведь как маршал, он ничего не стоит?
Лаврентий Павлович промолчал, так как сразу понял, что у вождя уже появилось свое решение.
– Я дам ему возможность реабилитироваться. Если я сейчас начну расстреливать маршалов, Героев Советского Союза, народ может понять нас не совсем правильно, – тихо произнес вождь.
Всю ночь Кулик не спал, ожидая ареста, которого не последовало. Утром он получил направление в госпиталь.
«Если направляют в госпиталь, значит, ареста не будет» – решил он.
***
Александр вышел из магазина, где купил папиросы и посмотрел по сторонам. Люди, которые «вели» его уже целый час, по-прежнему были на своих местах: один стоял напротив выхода из магазина, второй стоял у поворота переулка, контролируя запасной выход из торговой точки.
«Грамотно работают, – подумал Костин. – Хорошо знают город и все запасные выходы из магазинов. Не зря получают деньги».
Это были люди из команды Лаврентия Берии.
«Попробую оторваться, – решил Александр, – а впрочем, какая разница, пусть потопчут асфальт».
Где-то рядом громыхнул гром, заставив Костина посмотреть на небо. Стал накрапывать дождь, который вскоре превратился в ливень. Александр метнулся в первый попавший подъезд дома. В подъезде было темно, пахло кошачьей мочой и пригорелой пищей. Услышав за спиной шаги, он оглянулся назад.
– Костин? Сашка? – услышал он удивленный женский голос. – Не узнаешь? Это же я Зина! Неужели забыл? Да мы же жили раньше в одном доме! Вспомнил?
Он моментально вспомнил эту рыжую девчонку с тонкими косичками соломенного цвета.
– Зина? Яковлева? – произнес удивленно Костин. – Как ты оказалась здесь, я имею в виду, в Москве?
Она громко засмеялась и этот звонкий по детски смех, лишний раз подтвердил ему, что перед ним действительно стоит его старая детская подруга.
– Это очень длинная история, – ответила Зоя. – Давай о чем-то другом поговорим. Расскажи мне Саша, как ты сам оказался в столице? Где ты работаешь?
На улице снова раздался сильный удар грома, от которого женщина вздрогнула и инстинктивно прижалась к груди Костина.
– Извини, Саша, – произнесла Зоя. – Просто испугалась раската грома.
Дождь начал стихать, а вскоре прекратился и совсем.
– Ты сейчас куда, Зоя? – спросил ее Костин. – Ты не против того, если я тебя провожу?
– Я в магазин за продуктами. Ты мне так и не ответил, где ты работаешь?
– Я служу в СМЕРШ.
– Правда?
– Да. Я заместитель одного из отделов контрразведки.
Зоя с удивлением посмотрела на Костина и засмеялась.
– Ты случайно не генерал?
– Нет, я просто подполковник….
Они вышли из подъезда и неторопливым шагом направились в магазин. Александр оглянулся назад, люди из службы наружного наблюдения двигались вслед за ним.
– Саша, что с тобой? – спросила его Зоя. – Почему ты все время оглядываешься назад?
«Какая наблюдательная, – отметил про себя Александр. – Может, действительно плюнуть на них и не дергаться, а то, как летчик, оглядываюсь через каждые десять секунд».
– Ты не обращай на меня внимания, Зоя, это просто фронтовая привычка. Время идет, а я все отвыкнуть никак не могу.
Она подхватила Костина под руку и они, непринужденно беседуя, подошли к магазину.
***
Впервые за все время, что он находился в Москве, Костин не ночевал в гостинице. Он ничего не планировал, все получилось как-то спонтанно.
– Саша! Может, зайдешь ко мне в гости, чай попьем, поговорим. Я так рада, что встретила тебя.
Костин оглянулся. Эти двое, что «вели» его от самой станции метро по-прежнему маячили у него за спиной.
– Хорошо, – ответил он. – Только ненадолго, тебе, наверное, завтра с утра тоже на работу.
Зоя жила на втором этаже в небольшой, но довольно уютной комнате. Оставив гостя в комнате, хозяйка прошла на кухню. Костин вел на небольшой диван и стал по привычке рассматривать жилище. Стол, комод, кровать, три стула, в углу шифоньер… Он встал с дивана и подошел к комоду, на котором в рамочке стояла фотография. Александр взял ее в руки.
– Это я и мой муж. Он погиб на Курской дуге, – произнесла Зоя. – Мы с ним прожили всего три дня. Ты представляешь, он окончил летное училище и ему дали краткосрочный отпуск….
Она замолчала. Посмотрев на Александра, она тихо продолжила:
– Он приехал в Москву и прямо ко мне в общежитие. В тот же день мы расписались, а через три дня, он уехал на фронт.
Зоя снова замолчала и стала расставлять на столе чайные пары под чай.
– Саша! А чем ты сейчас занимаешься, – спросила она Костина. – Война закончилось, а ты все служишь?
– Врагов много, Зоя. Война, словно горный поток много вынесла разного мусора. Вот я и занимаюсь тем, что чищу эту реку.
– Странно. Что ты имеешь под видом мусора? Людей?
– И их тоже. Ты знаешь, сколько было предателей? Миллионы. Многие маскировались под порядочных людей, надевали маски патриотов….
Костин замолчал и стал наблюдать за руками Зои, которая разливала чай по чашкам. Сейчас в домашних условиях, Яковлева показалась ему совершенной другой женщиной. Ее светлые густые волосы были собраны в какую-то замысловатую прическу, прищур ее зеленых глаз делал ее лицо необычайно привлекательным. У нее были красивые руки, чем-то напоминавшие молодые виноградные лозы, которые заканчивались красивые музыкальными пальцами. От ее волос и тела исходил какой-то непонятный запах, который кружил голову Александра. Он вдыхал этот запах и с каждым вздохом все больше и больше ощущал неудержимое желание остаться рядом с этой женщиной. Он не знал, что случилось с ним, но это было так неожиданно для него, как бывает, наверное, с ростком, пробившимся из земли весной.
– Саша! Что с тобой? – спросила его Яковлева.
Он смущенно улыбнулся, словно его застигли за чем-то не хорошим.
– Вспомнил юность, – ответил Костин. – Давно я тебя не видел, Зоя. Вот смотрю, ты стала настоящей женщиной, исчезла все угловатость девочки. Ты словно цветок, расцвела за эти годы, что я тебя не видел. Скажи, у тебя есть мужчина?
Он заметил, как вспыхнуло лицо Зои.
– Прости меня нескромный вопрос, мне просто жалко, что столь прекрасный цветок лишен мужского внимания.
Яковлева засмеялась, прикрыв свой рот салфеткой.
– И где ты только научился так замысловато говорить, Костин. В тебе явно течет кавказская кровь.
Александр сидел за столом, отпивая маленькими глотками ароматный чай, и впервые за долгие годы он хотел, чтобы этот вечер длился как можно дольше. Часы пробили одиннадцать раз. Костин поднялся из-за
