Жена штурмовика - Даниил Юрьевич Туленков
Так Саша оказался на своем последнем боевом задании.
Обстоятельства его гибели я узнал под самый Новый год, когда совершенно случайно выяснил, что мой напарник по охране «Лесной сказки» (база в лесополке километрах в десяти от нашего пункта дислокации), Вовка Самарканд, был с ним на том самом задании.
Им нужно было занять какие-то позиции, до которых надо было метров семьсот пробежать по абсолютно голой местности. Вышли на край лесополки, перекурили, собрались с духом и побежали.
Я пишу эти строки, сидя у себя дома на диване, и у меня уже холодок в животе и мокнут ладошки. А в коленях сразу же появляется предательская ломота.
Семьсот метров по открытой местности.
Бежать. Только бежать и молиться.
Они побежали. Став, как мне рассказал Самарканд, сразу же отстал, то бежал, то переходил на шаг. Кричал: «Мужики, подождите, куда вы…»
Они пробежали метров пятьсот, до спасительной лесополосы оставались сущие пустяки, когда раздалось отвратительное жужжание, напоминающее зуд бензопилы, и прямо на них вылетел вражеский FPV-дрон.
Все кинулись врассыпную, упали на землю, вжались в нее, стараясь слиться с сухой осенней травой.
Дрон сделал круг и зашел на них сзади, выбрав в качестве цели Сашу. Влетел ему, лежащему, точно между ног.
Самарканд говорил мне: «Я так до сих пор и понять не могу, как он так… как он так, прямо начисто ему все сзади срезало… Мы подбежали, а там прямо как бритвой, по самые кости…»
Они потащили его назад, двое взяли под руки и просто поволокли его, орущего, стонущего, дергающегося, по дороге туда, откуда пришли.
Оставалось метров пятьдесят, когда их догнал второй FPV-дрон.
Сашу бросили прямо на дороге и рассыпались по полю.
Дрон долго кружил над ними, выбирая цель. Самарканд сказал, что уже попрощался с жизнью, ибо ему казалось, что оператор выбрал его.
Это, конечно, было бы логично — не добивать еле живого бойца, а убить или покалечить второго.
Для меня так и осталось загадкой, почему украинский оператор не ударил по кому-то еще. Что им двигало? Гуманизм? Слабо верится. Слабые камеры FPV-дрона образца осени 2023 года, которые могли реально не различить бойцов в сухой траве того же цвета, что и их обмундирование? Не специалист, не могу сказать.
Саша, по словам Самарканда, был просто обезумевшим от боли. Он лежал прямо на дороге и не обращал никакого внимания на дрон. Шевелил руками и ногами, кричал, дергался.
Так или иначе, но, сделав очередной круг, FPV с визгом влетел ему прямо под бок. Я не уточнял тогда, забыл, но мне кажется само собой разумеющимся, что броник они с него сняли на месте ранения и волокли его налегке.
Вовка сказал: «Когда мы подошли, он прямо весь раскурочен был с этой стороны, его на спину перевернуло, а из живота пучком все кишки вывалились…»
Я слушал молча, не перебивая. Курил сигарету за сигаретой и только лишь изредка задавал уточняющие вопросы.
До того я просто знал, со слов Кота, что Сашу убило двумя дронами. Так и в заметках своих написал, без подробностей. Подробности мне раскрывались сейчас…
«Ну, тут-то хоть сразу? На глушняк?»
«Да, все, он уже мертвый был… Да он и так был не жилец, с оторванной жопой-то… Как ты ее замотаешь… Вытек бы».
Но они его все равно тащили. Знали, что не жилец, но тащили.
А вот тело они оставили. За живого боролись, а мертвого оставили в поле.
Ну, я им не судья и не прокурор, может, в той обстановке было по-другому никак.
Но он долго лежал там, в том поле.
Я общался с его женой, подводя ее к страшной вести, а он там лежал. Я через кучу подсказок вывел ее на командира, а он еще там лежал.
Лишь в ноябре я узнал от жены, что земной путь моего товарища Става завершен — и он обрел покой на кладбище своего города…
Его звали Александр Козлов».
* * *
Да, он обрел покой.
И произошло это благодаря воле и упорству его жены. Она не опустила руки, она бомбила и трясла все инстанции, переворачивала с ног на голову тыловые и близлежащие госпитали.
По наводкам моего мужа она понимала, что Саша мертв, что его больше нет. Но она не пускала эти мысли в себя, продолжая бороться. Она поставила своей целью если не живым, так мертвым найти и забрать своего мужа.
Командир ей так и не позвонил. Она сама вышла на него. Благодаря ее энергии и настойчивости начались какие-то процессы, какие-то действия, принялись какие-то меры.
Вскоре она узнала, что Саша уже в морге Ростова.
Не доверяя никому и ничему, она выехала в Ростов, прошла там все круги ада, но добилась опознания тела и убедилась, что это он.
Смогла бы я, случись страшное, проявить тот же уровень воли и энергии?
К счастью, мне не пришлось найти ответ на этот вопрос.
Глава XXV
Разговор у камина
Мы сидим у пылающего камина и смотрим на пляшущие языки пламени.
Я не знаю, что это за дом и как я здесь оказалась.
Мне неуютно здесь, но не страшно.
Незнакомец по правую руку, в тени.
Несмотря на горящий камин, от него веет холодом. Он будто сделан не из плоти и крови, а из металла. Я не чувствую, чтобы от него веяло злом, но нет в его облике и намека на что-то светлое, доброе.
Он будто за пределами этих категорий.
На нем черного цвета китель с крестом под воротником, голова не покрыта. Пламя изредка выхватывает из темноты черты его лица — умного, волевого, с глубоко посаженными глазами.
Я изредка смотрю на него, а он смотрит не отрываясь на пламя, будто видя в его игре какие-то неведомые мне картины.
— Как вас зовут? — начиная разговор, спросила я, не зная даже, поймет ли он меня.
— Михаэль, — сразу же ответил он.
Я поняла, что он отвечает на другом языке, хотя это имя звучит одинаково на всех языках. Тем не менее я почувствовала, что пойму его в любом случае. Что его слова проникают сразу же в мозг, не нуждаясь в стадии перевода.
— Кто вы? — не сколько из любопытства, сколько для того, чтобы проверить свою догадку, сразу же следом спросила я.
— Я — танкист.
Он отвечал на немецком, но я, не зная этого языка, поняла его, как и
