Семён Данилюк - Остров незрячих. Военная киноповесть
— Ich lasse es an Dankbarkeitsbeweisen nicht fehlen! [83] — Она спохватилась. — Sagen Sie bitte, wo ist main… [84]
Но Торвальдсон успел отойти.
— Zwanzig Männer mit mir. Die Panzerfauste zum Gefecht! [85] — донесся голос Ранке. — Wolf, Einladen ist ihre Pflicht! [86]
— Jawohl! [87] — услышала баронесса над ухом. Лейтенант Вольф сбежал по трапу. Баронесса ухватила его за рукав:
— Entschuldigen Sie, mit ihnen muss mein Hofmeister sein [88].
Она сглотнула:
— Hat er doch geschwommen? Wenn Sie selbst hier sind [89].
— Ah, der Alte? [90] — Вольф, занятый своими мыслями, неохотно отвлекся. — Ja, Sie dürfen kommen. Man hat ihn auf dem Decke gelegt [91].
Баронесса, шагнувшая к трапу, остановилась:
— Was heißt «gelegt»? Ist er schlecht daran? [92]
— Schon nicht. [93] — Вольф наконец разглядел страх на лице старухи. Придал лицу скорбное выражение. — Er ist von der überkühlung gestorben. Das Herz! Gnädige Frau, Entschuldigen Sie, bitte [94].
Побелевшая баронесса осела на землю.
Арташов, лежа на траве, озабоченно вглядывался вдаль. Ночь — их защитница — начинала преобразовываться в рассвет. Из темноты выскочил Сашка, упал рядом.
— А Будник?! По тяжелому Сашкиному молчанию Арташов всё понял. Чтобы не зарычать, ухватил зубами траву.
— Чуть не в упор подползли, — прохрипел Сашка. — Совсем уж собрались в рост встать, чтоб окликнуть. И тут голос разобрали…
— Ну?! — яростно поторопил Арташов.
— Особист, — ответил на незаданный вопрос Сашка. — Распоряжался, чтоб перестрелять власовских недобитков до одного. Поняли? Власовцы мы для них. Как говорится, — переговоры невозможны!
Арташов, в бессильной ярости, уткнулся лбом в землю: — Сам выпустил, раззява!.. Сашка спохватился:
— Не вините себя, товарищ капитан! Кто ж мог представить, что эта гнида такую подлянку завернет! Это бы и Гитлер не додумался.
Арташов, прикусив губу, приподнялся: — Как с патронами? — Почитай, у всех кончились. — Раздай оставшиеся бутылки. Задача — подползать в темноте к танкам. Кому повезет — жечь! — А вы, товарищ капитан? — Я по Гулькову душу, — Арташов скрежетнул зубами. — Только бы на расстояние броска выйти. А уж там на лету порву. — Обижаете, — Сашка прижал его к земле. — Вернулся бы я пустым. Петро эту гниду прямо из кустов очередью подшил. Следом, правда, самого. Арташов застонал. Невдалеке разорвался очередной пущенный наугад снаряд. Арташов вновь застонал, — уже иначе.
— Что?! — Сашка чутко бросился к командиру. Из темноты подскочил Мухаметшин.
— Товарища капитана! Опять танка ближе ползет! Надо бы еще отойти…Что с капитаной? Убит?!
Сашка облегченно приподнялся над лежащим.
— Кажись, только контузило!.. Эй, кто рядом? — приглушенно позвал он.
Из темноты выскочили двое.
— Оттащите командира в дюны к валуну! Головой отвечаете, — скомандовал Сашка. — Остальные — разобрать бутыли! Укрываясь за малейшими бугорками, разведчики поползли навстречу смерти.
Выстрел справа заставил всех замереть. Один из танков загорелся. Бойцы переглянулись, — все, кто выжил, были на на виду друг у друга. Еще выстрел.
— Видать, в штабе прознали и прислали помощь, — радостно предположил кто-то. — Ишь как складно молотят.
— Грамотно подобрались. Сбоку, со стороны моря, — оценил другой. — Танк сбоку, как голая девка, — бери — не хочу. — Откуда со стороны моря нашим взяться? — Сашка недоверчиво оттопырил нижнюю губу. Вслушался.
— Как будто фаусты, — озадаченно определил он. — Фашист, да? Десант, да? — Мухаметшин поежился.
Новое попадание зажгло еще один танк. На глазах оторопелых разведчиков один за другим разгорались танковые факелы.
Спустя пять минут выстрелы прекратились. Затем— короткие автоматные очереди, и — тишина. Танкового батальона майора Гаврилова больше не существовало.
— И что мы получили на выходе? — Сашка озадаченно оглядел остальных. — Хотя бы живы, — неуверенно ответил Ипатов. — Пока живы! — зло оборвал Сашка. — Потому что во взаимодействии с фашистским десантом положили советский танковый батальон!
— Но они сами напали! — запротестовал перепуганный Ипатов. — И фашистов мы не приглашали. Случайно всё получилось!
Сашка нахмурился. — Это ты у расстрельной стенки объяснишь!.. Черт, туда ж капитана понесли. Не хватало еще, чтоб они к фрицам в зубы угодили. Все за мной!
Разведчики нагнали своих у самого побережья. Арташов лежал на плащ-палатке. Двое сопровождавших, укрывшись за чахлыми кустиками, вглядывались в происходящее на берегу. Дети с баронессой были уже на судне. Лишь Маша металась по берегу возле охраны. По трапу сбежала Невельская. — Маша, ступай на судно, — поторопила она. — Я без него не уеду! — огрызнулась та. — Господи, девочка! Да их там всех наверняка… Прости, родная. Но — что уж теперь? — Без него не уеду, — упрямо повторила Маша.
— Похоже, готовятся к отплытию, — сообщил один из разведчиков. — Эх, патронов малёк! Захватили бы на ура! — Если бы бабушке то, что у дедушки, она б сама была дедушкой, — пробурчал Сашка, прикидывая, как подать знак Маше. Внезапная команда ««Hände hoch!»» подбросила разведчиков с земли. Группа Ранке, вернувшаяся с поля боя, подобралась с тыла. Победители, окруженные побежденными, спина к спине ощетинились бесполезным оружием. — Hände hoch! — нетерпеливо повторил Ранке. — Может, тебе еще и спинку почесать? — Сашка дотянулся до финки в голенище. Бдительный Ранке приготовился дать отмашку. — Nicht schissen! [95] — Маша метнулась к ним. Прорвалась через строй немцев, увидела Сашку. — Где?! — Жив! — Сашка отступил. При виде Арташова на плащ-палатке Маша упала на колени. Озадаченный Ранке выставил ладонь. — Meine Herren! Schissen Sie nicht! [96] — подоспевшая Невельская кинулась к гауптману. — Sie haben unsere Kinder gerettet… [97] Тут же, по-русски: — Не стреляйте! Это они вас выручили. Они сейчас уплывут и больше никогда не вернутся. Вновь умоляюще обратилась к Ранке: — Sie hindern daran nicht, uns davonzufahren! [98] Ранке, поколебавшись, сделал знак опустить оружие. Опустили бесполезные автоматы и разведчики. С борта сбежал Торвальдсон. — Herr Kapitän! — на ходу закричал он. — Begreifen Sie doch! Wir haben keine Zeit [99] — Einschiffen! [100] — по приказу гауптмана солдаты двинулись к траулеру. — Frau, beeilen Sie sich! [101] — Машенька, — Невельская потеребила Машу за плечо. Та подняла залитое слезами лицо: — Я без него не уеду. Невельская вопросительно посмотрела на Торвальдсона. — Schiffet sich ein! Jetzt ist es schon ganz egal. Wenn nur schneller [102], — замахал тот руками. Показал на разведчиков. — Diese auch? [103] — В самом деле, — спохватилась Маша. — Вам же нельзя оставаться. Подскочила к Торвальдсону: — Sie dürfen nicht hier bleiben. Man wird sie erschießen [104]. Датчанин усмехнулся — Möchten Sie, daß sovjietische Soldaten bei Alliirten in Gefangenschaft gerieten? Sie werden schon morgen zurück übergegeben [105]. — Kann man wirklich nichts zu tun? [106] — Невельская умоляюще сложила руки. Торвальдсон, все мысли которого крутились вокруг отплытия, готов был на всё, чтоб его ускорить. — Es sei denn, daß sie mit Ihnen zusammen bis zum Spanien fahren. Selbstverstandlich, muß man draufzahlen… [107]
— Wunderschön! [108] Маша бросилась к разведчикам. Захлебываясь от спешки, передала предложение Торвальдсона.
— Мальчики! У вас все равно нет другого выхода. Здесь вас расстреляют свои же. А там новая жизнь! Начнем все вместе. Вы, я, ваш капитан. Ну же?!
Разведчики переглянулись, без слов поняли друг друга.
Сашка хмыкнул:
— Бог с вами, Маша, радость наша! Где мы, и где заграница? — Но ведь это же смерть для вас!.. — Авось, — Сашка жестом остановил ее. — Капитана сбереги.
С судна нетерпеливо посигналили. Двое солдат, по знаку Ранке, подхватили плащ-палатку с Арташовым.
Растерявшаяся Маша наспех перецеловала разведчиков и, зареванная, последней взбежала по трапу.
— Leinen los und ein! [109] — тотчас подал команду Торвальдсон.
От заведенного мотора судно встряхнуло. Потревоженный Арташов со стоном открыл глаза. Увидел над собой темное небо. В следующее мгновение небо от него отгородили счастливые Машины глаза.
— Очнулся! — пробормотала она.
— Где мы? — Это корабль. И мы с тобой на нем, — невнятно объяснила Маша. Арташов принялся озираться и увидел себя на палубе среди фашистских солдат.
Разом вспотев, вжался спиной в борт и судорожно принялся шарить по бедру в поисках пистолета. Увы! Кобура оказалась пуста. Немцы поглядывали на него со снисходительной насмешкой.
— Женечка, успокойся! — перепуганная Маша с силой прижалась к нему. — Это не враги. Они не тронут тебя. Они сами пленные.
— Они с оружием!
— Они плывут в плен. А мы с тобой — в Испанию.
