Владимир Миронов - Первая мировая война. Борьба миров

Ю. Я. Соловьев, отдавший дипломатической службе четверть века, писал, что царская Россия пыталась было покровительствовать балканским странам, выстраивая в отношении их своего рода политику качелей. При этом Россия заходила так далеко в советах и указаниях, что иные выглядели как прямое вмешательство. Он вспоминает, как министр иностранных дел России В. Ламздорф прислал «вассалам» строгую телеграмму: «Лишь одна мощная покровительница славян Россия знает, какого рода договоры должны быть заключаемы между славянскими странами». И такого рода стереотипы были широко распространены в российском обществе. Это льстило нашему самолюбию, хотя и не имело ничего общего с реальным положением дел на Балканах. Ю. Соловьев в заключение писал: «Это уже было прямое вмешательство в дела этих стран, и подобное вмешательство не могло не задевать самолюбия балканских правителей. Плачевные результаты такой политики царской России всем хорошо известны». Политикам надо бы задуматься, а не становятся ли в результате такой вот «помощи» Россия, ее народ «рабами», «заложниками» тех, кого они почему-то считают своими слугами?!

Международная ситуация коренным образом отличалась от Русско-турецкой войны 1877—1878 гг., когда мы сражались по сути ради свободы болгарского народа, а потому война пользовалась большей поддержкой общественного мнения. Но и та война (после того как Запад свел на нет итоги русской победы, желая максимально снизить уровень нашего влияния на славян в Европе) больших дивидендов в политике нам не принесла. Д. А. Оболенский писал после заключения Россией мира с Турцией (1879): «Неудавшийся мир, заключенный в прошлом году Берлинским договором, осудит история и без всяких комментариев определит характер и политическое достоинство руководителей внешней политики… Ожидаемого чуда не свершилось, а потому дела приняли естественный оборот. Ложь и лицемерие обнаружились. Правительство вело войну за идею, в которую оно не только не верит, но которой оно по инстинкту своему враждебно. Сам государь увлекся словами и даже, может быть, на одну минуту заразился общим народным настроением и энтузиазмом к идее, которая ему, в сущности, инстинктивно противна… С небывалою до сих пор легкостью принимались важнейшие политические решения. Никто и никогда не был призываем на совет. Даже министры все, кроме военного, были в совершенном неведении о том, что делается».

Славянские государства на Балканах ничуть не стеснялись оборачивать в свою пользу заступничество России. Дипломатия знает немало примеров того, как во имя решения мелких династических проблем правящие круги славянских стран порою очень успешно играли на струнах славянского братства в России. Скажем, в 1912 г. Болгария вступила в войну с Турцией, преследуя захватнические интересы, а заодно и выполняя директивы правителей Европы. Туркам передано и требование Европы, чтобы области Турции с христианским населением получили автономию, во главе которой должен был быть поставлен губернатором бельгиец или швейцарец! Хорошенькая независимость! При этом и болгары нападали на пограничные укрепления и позиции Оттоманской империи. По сути дела, именно борьба за перераспределение территорий в Восточной Европе и стала главной причиной Балканских войн 1912-1913 гг.

Первая велась Болгарией, Грецией, Сербией и Черногорией против Турции с 9 октября по 3 декабря 1912г., вторая в том же составе — с 30 января по 14 мая 1913 г., третья Балканская война шла уже между Болгарией, с одной стороны, Грецией, Румынией и Сербией — с другой с 30 июня по 10 августа 191 3г. Так малые страны, многие из которых числились в наших ближайших союзниках, и разжигали постепенно костер большой мировой войны, которая и вспыхнет 1 августа 1914 г. Тут был запутанный клубок противоречий. Сербия хотела получить доступ к морю. Раздел Македонии с Турцией мыслился между Сербией, Болгарией и Грецией. При этом все очень ревниво друг за другом наблюдали. Секретарь русской миссии в Софии князь Урусов писал в 1911 г.: «…Россия от славянской политики никогда не сможет отказаться и не откажется и от защиты и поддержки своих славянских аванпостов на Балканах. Таким образом, Россия неизбежно будет вовлечена в войну, начатую помимо ее желания славянскими державами».

Все большие войны начинают с малого. И в политике зачастую хвост крутит собакой. Нет сомнений, что болгарская сторона помышляла в моменты развязывания войн уже не о свободе от турецкого ига (завоеванной с помощью героических русских «братушек»), но о создании Великой Болгарии, о чем почти открыто говорили и в штабах ее армии. У военного корреспондента Н. Мамонтова состоялся в 1912 г. с одним болгарским полковником откровенный разговор: «Скажите, полковник, слова болгарского митрополита Мефодия об “императоре” сказаны под влиянием минуты или они отражают собою настроение “в сферах”».

«Никто у нас пока еще и не помышляет об “империи” Болгарской. Быть может, у некоторых энтузиастов и появилась такая идея, но она преждевременна. Надо раньше разбить козни враждебной нам европейской дипломатии и создать объединенную Болгарию, затем поработать еще добрый десяток лет, а тогда будет видно, какую роль призвана играть Болгария на Балканах”». — «“Роль Пруссии в Германском союзе? — Дай Бог, чтобы так”», — полковник крепко пожал мою руку».

Автор очерка о «Балканской войне» резонно пишет: «Россия старалась удержаться от вмешательства в европейский конфликт. Но в результате борьбы славян, греков, турок, австрийцев, французов, англичан, немцев тот все более и более выходил из-под контроля. Так называемый Балканский узел все более походил на паровой котел, что в любую минуту мог взорваться».

Общественное мнение толкало царя оказать «реальную помощь братьям-славянам». К примеру, лично председатель IV Государственной думы М.В. Родзянко и лидеры крупнейших думских фракций умоляли Николая II вмешаться в войну (потом те же самые лица поставят ему это же в упрек и на него возложат всю вину). Поначалу царь сопротивлялся и не спешил влезать в конфликт, но, отделенный от народа глухой стеной бюрократии, царь имел превратные представления о настроениях общественного мнения, народа же своего не знал и вовсе.

Утверждают, что Распутин предупредил его об угрозе царской династии, которая может возникнуть в том случае, если Россия все же ввяжется или будет втянута в военный конфликт с могущественными соседями. «В то время, когда болгарский народ, веря в слова манифеста царя Фердинанда, геройски умирал за “свободу своих братьев в Македонии” — в “сферах” уже в самом начале войны мечтали вовсе не о свободе македонцев, а о “Болгарской империи”, о первенстве Болгарии на Балканском полуострове». В том же духе вела себя и Черногория, царь которой Николай клятвенно заверял русского императора, что «выполнит его волю». В действительности Черногория, несмотря на то что между нею и Генеральным штабом России имелось соглашение, предусматривавшее согласование всех военных действий с Россией, в одностороннем порядке объявила в октябре 1912 г. войну Турции, а через год, в июне 1913 г., вступила в новую войну с Болгарией.

И тем не менее черногорский монарх в 1913 г. вновь стал добиваться, как будто так и надо, благосклонности к нему со стороны России. Такое поведение объяснялось нуждами страны: правительство Черногории остро нуждалось в деньгах, а финансовая помощь из России в рамках военной субсидии фактически составляла две трети всех поступлений в бюджет Черногории. Отношение со стороны короля Николая было пренебрежительным и лицемерным. Тот не только произвольно тратил русские кредиты на собственные нужды, игнорировал все советы российских специалистов, но еще и чинил им препятствия, выдвигая на ключевые посты лично преданных ему родственников. Процесс же обучения войск военным наукам он просто игнорировал, с усмешкой говоря: «Учитесь, учитесь, дети мои, но не забывайте, что вы — воины от рождения, а потому можете прожить и без всякого обучения». К 1 апреля 1915 г. Россия поставила Сербии и Черногории в порядке помощи 1 млн. пудов пшеничной муки и 1 млн. пудов кукурузы. Помогали и Болгарии.

Во время Балканской войны в 1912 г. Россия была уже готова вмешаться на стороне славян, но в этом случае ее противниками автоматически становились бы Австрия и Германия. Сторонником войны был и великий князь Николай Николаевич. Под его давлением Николай II уже подписал указ о всеобщей мобилизации. Готовились военные и санитарные поезда для будущих раненых, жертв войны. Еще немного и влезли бы в войну уже в 1912 г. Ради кого и чего? Ради болгар или сербов? Остановить безумцев смог… Распутин. Никого умнее, увы, не нашлось.