Южный ожог - Александр Александрович Тамоников
– Да уж, непростые были три часа, – посочувствовал Шубин.
– На стенку лез, тоска грызла… Даже покурить не дали! Ладно, думаю, майора рано или поздно убьют, так мы с ним на том свете встретимся, поговорим по душам. Через три часа пришли, вывели, посадили в машину. Чувствую, что-то не то. Не будут жечь бензин ради одного смертника. Привезли в какой-то двор… потом уже объяснили – здесь штаб дивизии. В здание не загоняли, вышел полковник… Макарчик или Макарчук… Посмотрел на меня, давай смеяться, «гордой птицей» обозвал… Адрес дал и выставил за ворота, объяснил, кому я обязан своим чудесным возрождением. Обратно в НКВД мне дорога заказана: документы переоформят, поставят в известность начальство о произошедшем… Конечно, не возражаю, товарищ капитан, продолжать службу под вашим началом. Мне в бой нужно, немца обхитрить и убить, а не охранять заключенных или какие-нибудь склады… Вы же видели меня в деле. В общем, в долгу теперь у вас, согласен на любую должность.
– Отделение бойцов устроит? Ты все же сержант. Или выше метишь?
Прыгунов засмеялся.
– Шутите, товарищ капитан.
– Ладно, вставай на довольствие. Оружие получишь. И постарайся впредь кулаки не распускать, а только с благими намерениями и с моего благословения.
После полудня прибыла полевая кухня, фургон с сухим пайком и оружием. Солдаты стали разбирать боеприпасы, набивать вещмешки консервными банками.
– Полковник Макарчук доволен, товарищ капитан, – объявил прибывший с фургоном лейтенант Комиссаров. – Нашей роте выделили три бортовые «полуторки» и необходимый запас бензина. Машины могут доставить в любое время. Лыжи не выдали, зато удовлетворили заявку на два десятка маскхалатов…
– Ты не снабженцем на гражданке работал? – засмеялся Глеб.
– Нет, я только учился в техникуме по подготовке специалистов народного хозяйства в условиях плановой экономики. В восемь вечера вас вызывает полковник Макарчук, будет ставить задачу. Суетливо нынче в штабе, товарищ капитан. – Комиссаров поежился. – Такое ощущение, будто что-то назревает. Возможно, получен приказ продолжать наступление в Левобережной Украине…
В восемь вечера Шубин вошел в уже знакомый кабинет. Как будто не было прошедших суток – полковник Макарчук топил буржуйку, спотыкался о разбросанные чурки, клял запропавшего ординарца, неспособного напоить человека чаем с сушеными листьями смородины.
– Проходи, капитан, располагайся. Докладывай о скромных достижениях.
Подразделение в количестве семидесяти восьми человек (включая начальствующий состав) к выполнению задач было готово, о чем и последовал доклад.
– Хорошо, – кивнул Макарчук. Он прекратил воевать с буржуйкой и, усевшись за стол, уставился на карту. – Завтра утром передислоцируешь свою роту на задний двор нашего здания. Там уютный сквер и уже разбит палаточный городок. Ближе к телу, так сказать, свою рубашку, гм… О трех грузовиках ты уже в курсе. Водители выделены, транспортные средства находятся в гараже горкома, расположенного на соседней улице. А теперь слушай и смотри. – Обломок цветного карандаша заскользил по карте. – Противник отброшен за Ахтырку, возводит западнее поселка оборонительные рубежи. Местность холмистая, немцы устанавливают артиллерию на господствующих высотах, что им выгодно, нам – нет. Весь вот этот район, – полковник обвел участок на карте карандашом, – Богодухов, Писаревка, Пархомовка, Ахтырка находятся под нашим контролем. Но силы растянуты, и в лесах орудуют диверсанты, забытые солдаты вермахта и полицаи. С ними ведется борьба… с переменным успехом. Враг пытается перерезать наши коммуникации. Интересующий нас район – поселок городского типа Трустовец, вот здесь, севернее Ахтырки. Вокруг него дислоцирована сто седьмая стрелковая дивизия. В данный момент ее усиливают бронетехникой, туда же планируют перебросить два полка нашей сто тридцать третьей дивизии. Формируется ударный кулак, и, похоже, грядут военные действия по прорыву фронта. Согласно данным, полученным от перебежчиков, наступления на этом участке немцы не ждут, считают, что мы готовим наступление вот здесь, в зоне ответственности сто шестьдесят восьмой стрелковой дивизии. Мы действительно там его готовим, вернее, делаем вид. Не исключено, что противник водит нас за нос, перебежчики врут и для наших двух дивизий под Трустовцом готовится капкан. Ты должен выделить часть своих людей, выдвинуться в район и провести разведку местности. Если противник готовит засаду, ты это поймешь. Замаскированная техника, личный состав, минные поля в качестве сюрпризов… не мне тебе объяснять, какие признаки об этом говорят. Тамошним товарищам доверия нет: в сто седьмой дивизии полностью выбили разведку, а полковые взводы набраны из кого попало, люди не имеют опыта ведения разведки, и командиры не владеют ситуацией. Если немцы захотят их объегорить, то объегорят. Разведка должна быть эффективной, а полученные данные – правдой. Я не могу доверить такое важное задание случайным людям.
– Значит, продолжаем наступать по северной Украине, товарищ полковник?
– Эти сведения засекречены, – отрезал Макарчук. – Пока концентрируем силы, проводим разведку. Что будет дальше, не наше дело.
– Вы сказали, часть подразделения нужно оставить в Харькове…
– Сказал, значит оставишь… – задумчиво пробормотал Макарчук. Он смотрел на карту.
Шубин вытянул шею.
– Что-то не так, товарищ полковник? – вернулось странное дежавю. – Что по поводу ваших вчерашних опасений? По-моему, наступление между Полтавой и Запорожьем развивается успешно?
– Пока все идет по плану, – неохотно признал Макарчук. – Шестая армия Харитонова и танковая группа генерала Попова ведут бои в окрестностях Красногорского, оттесняют противника к Днепру. Яростного сопротивления немцы не оказывают, зачастую просто уходят, не вступая в бой. Разве это не странно? У них достаточно мощи, чтобы успешно обороняться и переходить в контратаки. Что делал Гитлер в Запорожье? Почему ничего не слышно о Манштейне? Почему отрезана связь с Южной Украиной и мы просто без понятия, что там происходит? А также почему командование не хочет прикрыть фланги наступающей шестой армии? Ладно, пусть начальство решает, у них головы квадратные… Половину бойцов возьмешь с собой в Ахтырку, половину оставишь здесь, найду им применение. Какое завтра число –
