Алескендер Рамазанов - Родная афганская пыль
Машинка для снаряжения ленты ПКТ – мясорубка
Войсковой магазин – чекушка
Гранаты для подствольного гранатомета и АГС – лелики и болики
Колпачок от НУРС – нурсик
Снаряды для РСЗО «Град» – карандаши (иногда так именовали мотострелков, и это еще больше запутывало противника)
Снаряды для САУ – огурцы
Бронетранспортер, боевая машина пехоты – коробочка
Танк – большая коробочка
Пехота – мобута, соляра (на жаргоне десантников)
Бородатые – душманы
Полосатые – десантники
Зеленые – афганские солдаты
Колонна – цепочка, змейка, нитка
Лесной, камышовый массив, заросли – зеленка
АКС74У – автомат порученца, ублюдок, сучонок.
Автомат с деревянным прикладом, иногда СВД – весло
Саперы – кроты
Еда армейская – хавчик
Консервы рыбные – балабасы
Резиновые емкости для воды (РДВ-12) – гондон
Головная машина – игла, шило
Техническое замыкание – форкоп, узелок
Медбрат – пинцет
Ан-12 – крестик
Выкурить папиросу с гашишем – задуть
Папироса, сигарета с гашишем – косяк
Брага – кава
Миномет – самовар
Большой самовар-гаубица – коробочка
Пехота – карандаши
АГС-17 – кузнечик
АГС-17 – будильник
СПГ – сапог
Пшенарь – солдат первого года службы (чаще у пограничников)
Чекистка – женщина-служащая, вступающая в интимные отношения за умеренную плату в чеках Внешпосылторга (меньше двадцати не слышал)
Шакал – офицер (редко встречающееся)
Долбить – стрелять, курить анашу (в зависимости от ситуации)
Колобаха – род неформального развлечения или наказания молодого военнослужащего щелчком по затылку (шалобаном)
Парашничать, «забить яму» – принимать пищу (в столовой)
СОЛДАТ И ВОШЬ
Вошь – непременный атрибут войны. Окончательная и бесповоротная победа над этим паразитом возможна только при полной ликвидации хозяина. А это противоречит стратегическим целям военных завоеваний.
Историческая встреча афганских и советских вшей состоялась, как и ввод войск, в декабре 1979 года. Конечно, элитные войска и высокие штабы педикулезом вначале не страдали, но резервисты – «партизаны» – в ходе подготовки в лагерях ТуркВО могли предъявить полный набор: платяную, головную и лобковую вошь. В лагерях, как в лагерях!
Не стоит мистифицировать по поводу того, что вши любят голодных и несчастных – им «по барабану», лишь бы у хозяина не было возможности регулярно мыться, бриться, дезинфицировать одежду. А еще спать где ни попадя. Как раз именно этого война обеспечить не может, во всяком случае, для солдата в массе.
К совершенно загадочным явлениям можно отнести факт выдачи завшивленного нового постельного белья и обмундирования. Если, конечно, не знать, что шили их тоже в лагерях – не армейских, разумеется. Впрочем, солдата вошью не удивить, а вот «военно-полевые» приемы борьбы с ними заслуживают внимания.
«Плохо было то, что пока не вспотеешь, так и не чувствуешь. А потом – зашевелятся. В основном в подмышках. Ну, скреби и бей об камень!»
«Долго не мог понять, что по мне ползает перед сном. Потом нашел. Белесая, жирная и важная! Пришлось побрить все, что сбривается. Мыла черного извел кусок. «Мабуту» в керосине отмочил, потом в химпорошке кипятил. Отстали ровно на месяц. Потом снова».
«Вшей было убрать просто: голову брить, лобок, подмышки брить, форму кипятить часа два, потом утюгом швы пройти. Хуже было с гнидами. Они так приклеивались, что ни бритва, ни парилка не брали. И не увидишь – прозрачные, как эпоксидкой приклеиваются».
«Понял, почему вошь и гнида – обидные прозвища. Пристают почем зря, а вывести трудно».
«У всех «духов» и во всех дуканах были вши. Особенно в одеялах и свитерах. Многие не знали. Поносят – и чешутся».
«Если в «броннике» были матрасы, то обязательно ищи вшей, уже на себе».
«Закатал тройку этих многоножек в жвачку, проглотил. Тошнило немного, зато гепатит, как насморк, прокатил. А ведь не верил до того, что вошь может быть полезна».
«Все прожарки в ДДА – херня сущая! Кто там за температурой следил? Такие же, как мы? Керосин и мыло – лучшее средство. Еще пацаны брали яблочный уксус в женском модуле. Одной смазки хватало, чтобы гниды подохли».
«В ухо заползла. Никто не верил. «Пинцет» у нас толковый был, достал. Долго смеялись: ушная вошь!»
«Кто следил за собой, у того вши не заводились подолгу. Ложишься – осмотрись, на что. Пару голышей взял и швы пробил – лучшая дезинфекция».
«Если в тряпье, на старых матрасах или не раздеваясь спали, то сто процентов – все вошки-мандавошки наши».
«В колонне: весь в пыли, копоти, соляра, керосин – вшей не было. А в расположении были. Откуда? Грешили мы на баб, которых комбат в бассейн пускал. Мы же этих вшей не различали, где какая живет!»
«УДИВИТЕЛЬНОЕ РЯДОМ…»
На войне многие вещи представляются удивительными.
К примеру, керосиновая лампа, в которую что ни налей, а она горит. Или подземные толчки. Пленный, если его довели до командира с пачкой афгани и при часах. Розовый пеликан, которого ел весь взвод. Град в сентябре, вертикальная радуга и паром, который сам ходил через реку на двух веревках. Девочка-афганка картинно-славянской внешности, русские мужики в Герате с рязанским говором и клуб русских жен «Подруга» в Кабуле. Купленный в Кундузе шикарный альбом с натуральными фото и отличными литографиями акварелей Гитлера. Нищий старик-узбек с медалью «За отвагу» у мечети Хазрата Али в Мазари-Шарифе. Афганец, дающий полное классическое описание снежного человека. Ночные призраки на Саланге и едкий туман на Пяндже, стрельба из крупнокалиберного пулемета по НЛО в горах и шаровая молния на кончике антенны. Сухопутные крабы и ушастые зайцы. Гранатовые ожерелья и лазуритовые четки. Смуглые солдаты, гуляющие «за ручку». «Афганец», туманящий голову, и чарс, напрочь сносящий «башню». Асфальт, на котором в сущее пекло не оставляет следов катковый минный трал. Звездочки спутников, пересекающие ночное небо, и белые дуги на северо-западе – там, где Родина, если смотреть из Кандагара.
Удивление – акт зачатия философской мысли. Война – радикальное противозачаточное.
«ЖЕЛТЫЕ ГЛАЗА»
Желтуха, болезнь Боткина, инфекционный гепатит – как ни назови, но явление было пренеприятнейшее и всеафганское. Только вот чудеса: у афганцев эта пронырливая болезнь считалась чем-то вроде насморка (на ногах перехаживали, из общего блюда ели – ну, слегка так, с краю), а советских военнослужащих усиленно лечили и реабилитировали. Последнего солдат не любил. Офицеру было проще: санаторий легко заменялся врачами на полулегальный отпуск в родные края. Естественно, билет за свои деньги, а путевка всегда пригодится.
В конце концов на перевозки махнули рукой и стали лечить желтуху в Афганистане с таким же успехом, как и в переполненных инфекционных отделениях госпиталей Туркестанского военного округа. Даже лучше, поскольку в новых фанерных бараках места было больше.
Больная страна – Афганистан! По самым мягким подсчетам, только гепатитом переболел каждый десятый воин-интернационалист. И ничем иным, кроме примитивных бытовых условий, скверного питания и скромного медицинского обслуживания, этот факт в восьмидесятых двадцатого века не объясним.
А ведь гуляли еще малярия, брюшной тиф, амебиаз, шигилез, лейшманиоз и такие эндопаразиты, каких в России в музеях не сыскать и формалином не вывести.
Расхожее мнение – «красные глаза не желтеют» – не оправдывалось. Еще как желтели! С пьяных глаз можно было и не заметить, но мочу не обманешь. Тут ни внутренними, ни внешними притираниями не помочь. Кормили бы получше! Правда, служил в штабе армии (там было сытно) один майор, ложку спиртом протирал перед приемом пищи. Увезли бедного через два месяца, с какой-то очень злостной формой гепатита. Выжил ли еще?
Где они теперь, «истории» афганских болезней? И кому сказать, что вывезли еле живого, а гепатит, оказывается, был «средней тяжести»! Поговаривали, что была рекомендация – инвалидов по Боткина не плодить. Перенесенная тяжелая форма болезни предполагала в дальнейшем некоторые ограничения по службе. Впрочем, кто любит вспоминать о прошлых болячках? Вот и рубят по-военному, коротко.
«Желтуха. Госпиталь в Чарджоу. Потом Азадбаш».
«Гепатит. Кабул, Красноводск, поселок Азадбаш, реабилитация. И в Афган».
«Кабульский инфекционный госпиталь. Гепатит. Хотели отправить на реабилитацию в Баграм. Убежал назад в часть. Малярия. Джелалабадская медрота. В Союзе рецедив малярии».
«Гепатит, госпиталь в Баграме. Потом в Союзе госпиталь в Ашхабаде, жили в палатках, ходили через забор за вином «Чемен», реабилитация в Азадбаше».
«Гепатит. Увезли с Асадабадской операции. Мары, Чирчик».
«Лейшманиоз кожный. Попросту – «пендинка». Две язвы, чуть не до кости, на правой руке. Сама проходит через полгода, только повязки менять замучаешься».
