Альберт Зарипов - Дембельский аккорд
Иваныч был снаружи… Разведчики набирали в подкотельники остывшую кашу из бака и разливали чай по кружкам. Ужин был получен на всех нас и добрая его половина оставлена на уехавших на засаду солдат.
- А сухпай зачем весь повскрывали? - возмутился вошедший в палатку Пуданов и обнаруживший такой непорядок. - Все коробки.
- Это бойцы сахар из них достают… - устало сказал я. - Ну и чая пакетики.
- Понятно. Но завтра чтоб такого не было! Все слышали? А то через два дня у нас одни банки с кашей останутся… Влон… Сколько местного чая имеется.
Ужинающие солдаты дружно ответили командиру роты, что отлично его поняли и со следующего дня они будут всё экономить… Во всяком случае именно так я их понял, ибо все они при этом продолжали жевать и глотать… Но общая мысль оказалась расшифрованной.
Вскоре приём пищи был закончен и все мы улеглись спать. Тусклую лампочку выкрутили из патрона и в палатке стало темно.
Лишь изредка дежурный истопник из числа остававшихся в тылу дембелей открывал дверцу печки, чтобы подбросить в огонь дров… И в этот момент стены и потолок палатки озарялись светом живого пламени… То пляшущим на стене и потолке… То скачущим из угла в угол… Но затем дверца захлопывалась и вновь возвращалась благоприятная темнота.
После выпитого крепкого чая основательный сон не шел и я сквозь полудрёму вспоминал отдельные эпизоды и эпизодики прошедшего дня и минувшей ночи.
А под утро мне приснились верблюды, которые тащили из реки огромные железяки… Кто-то обстрелял их из страшного "Василька" и поранил их, после чего все они обиделись и гордо ушли, естественно, на свой север… При этом одногорбые и двугорбые странники заливали обиду и горе каким-то коньяком… Как они выпивали его из узких горлышек бутылок, я так и не понял… Сон ведь… Всё-таки.
Глава 27.
СОЛДАТЫ… ЭХ… СОЛДАТИКИ…(ДЕНЬ ТРЕТИЙ)
Солдатик в белом поварском фартуке стоял у большого бака с остатками уже остывшей каши и молча смотрел вдаль… Короткий ежик темно-русых волос, красные от холода уши и нос, такого же цвета кисти рук, в одной из которых застыл казенный черпак… Ну, шея грязновата, губы синюшно-бледные и мертвенно-белая кожа лица… Но более всего поражали его глаза! Своей безжизненностью… Когда-то они были васильково-синего цвета, но сейчас… Они даже не напоминали глаза покойника… Нет… Они таковыми были.
Но глаза эти пока ещё жили… Хоть они и смотрели вперед в брезентовую стенку столовой, но неморгающий взгляд маленького бойца ничего не видел в той далекой до бесконечности дымке… Эти глаза застыли и обращены были в самую глубину его сознания… Но и там они ничего не видели.
Именно этот мертвый взгляд невольно обратил мое внимание на застывшую как безмолвную статую фигурку… Но мы торопились занять свои места за столом, так как утром проспали время завтрака и теперь в столовой уже никого не было. Кроме этого поваренка.
- Солдат! Не спи! Замерзнешь! - попытался окликнуть его Стас.
Это оказалось безрезультатным, и тогда Засада быстро подошел к бойцу и потянул из его руки черпак. Только в этот миг худенький повар словно очнулся из тяжелого небытия и механически стал помешивать кашу в баке.
- Чего ты её размазываешь по стенкам? - гневно возмутился Гарин. - Каши и так мало, а он!… Накладывай давай!
Солдат стал чуть проворнее. Он левой рукой брал пустые тарелки, а правой доставал черпаком холодную овсянку и накладывал её в поднесенную посуду. Стас быстро забрал у него две полные тарелки и передал на наш стол. Затем последовали ещё две порции каши. На этом содержимое бака закончилось… Одной тарелки не хватило… От этого безрадостного события Засада громко выругался.
- Так! Что у вас ещё есть? - внушительно и грозно спросил он повара.
Но маленький боец лишь развел руками, показывая что у него больше ничего нет. Тогда Стас решительно направился вглубь кухни, но после грохота пустых кастрюль он возвратился ещё более злым и обескураженным. Провианта нигде не оказалось… Тут ему на глаза попалась святая святых офицерской столовой - столик командира бригады. На нем имелось початая банка соленых огурцов и тарелка с ними же, а также белый хлеб, сахар и несколько кусков масла.
- Переложи всё это на наш стол! - сурово приказал Гарин бойцу и тот начал послушно переставлять тарелки.
- Уже полдесятого… - ухмыльнулся довольный Пуданов. - командир бригады на завтрак уже не придет.
Мы уже приступили к планомерному поглощению холодной пищи, когда в палатку забежал высокий и чернявый солдат в таком же поварском фартуке. Он был из старослужащих и поэтому чувствовал себя полновластным хозяином столовой вместе с кухней.
- Ну, товарищи офицеры! - заявил он самым наглым тоном. - Это же для командира бригады!
При этом дембель ухватился за горло трехлитровой банки с огурцами и попытался её утянуть обратно на столик комбрига. Но у старшего лейтенанта Гарина такой номер был стопроцентно обречен на провал… Он перехватил свою законную добычу и вернул её на место.
- Ты чего, солдат? Охуел? - Стас даже встал из-за стола, поймал наглеца за ворот и приблизил его к себе. - Я тебе сейчас такого комбрига покажу! А ну, пошел отсюда! Быстро! Я сказал!
Опухший от прежней безнаказанности и былого безделья старший повар опешил от такого напора неизвестного офицера, но исчез также внезапно, как и появился.
- Ишь ты! - проворчал оскорбленный до глубины души Гарин. - Ходят тут всякие педики и ещё наши огурцы хватают своими лапами.
Мы дружно рассмеялись… Потому что Засада очень точно подметил то, что огурцы уже действительно были "наши"… А также то, что этот старший повар был очень похож на смазливого конферансье-гомика из кинофильма "Кабаре".
- Да-а… От Стасюги никакую пищу нельзя утащ-щить! - произнес Скрехин. - Железная хватка.
- А вы думали… - бахвалился Гарин. - У меня и мышка не проскочит мимо.
Мы уже почти доели овсяную кашу и Мишаня стал разливать чай по кружкам. В этот момент нам опять постарались помешать… На этот раз в столовую ворвался плюгавый прапор… В сопровождении того же дембеля-повара… Но шеф был настроен более агрессивно.
- Вы чего это здесь расхозяйничались? - с самым свирепым видом он подбежал к нам и попробовал прокачать свои права. - Вы у нас на довольствии состоите?
И опять вражеские "лапы" посягнули на нашу пищу. Но Пуданов пригвоздил тарелку к столу, а Гарин безапелляционно отодвинул захватчика в сторону. Масло было спасено.
- Ты кто такой? - невозмутимо спросил Гарин.
- Я - начальник офицерской столовой! - заорал разгневанный прапорщик. - А вы кто такие? Я сейчас к комбригу пойду!
- А мы - офицеры из 22-ой бригады спецназа! И пока ты будешь нам мешать завтракать, то… - на этом фантазия Стасюги иссякла, но на время.
- Что "то"? - продолжал вопить начальник столовой. - Да я сейчас.
- Пиздюлей получишь! - спокойно заявил Иваныч. - На довольствии мы стоим. И хватит орать! Воняешь, как помойка.
Изо рта прапора исходил натурально неприятный запашок… После слов Пуданова неприятель замкнул свои челюсти и на минуту в столовой воцарилась тишина… Звякали лишь ложечки в кружках, размешивая в чае сахар.
- Ну, хорошо… - злобно прошипел начальник столовой.
Он почти бегом направился к выходу, но вдруг передумал и вернулся к нам. Опершись руками о край стола, он ощерил свои редкие и черные зубы.
- А вы видели тут солдатика? - он с каким-то непонятным нам злорадством цедил слова и оглядывал наши лица. - Ну, который вам накрывал на стол… Видели, да?
- Ну и что? - невозмутимо ответил Стас.
- А это была моя жена! Понимаете! - торжествующе шипела плюгавая погань. - А как она сосёт! Как она сос-сёт.
Мы молчали, ещё не поняв смысла его слов. Из-за брезентовой перегородки послышался громкий звон упавшей на пол металлической посудины. Через секунду оттуда же донесся странный звук… Не то сдавленный стон… Не то плачущий всхлип… Весь ужас стал более чем очевиден… Ведь там, на кухне в это время находился тот самый поварёнок… То есть, маленький солдат.
Я быстро огляделся влево-вправо, но было уже поздно… Злобствующий прапор не только убедился в том, что его ядовитый смысл достиг нашего сознания, но и почуял по выражениям наших лиц, что его тут забьют насмерть… Он буквально испарился через полуприкрытый входной полог… Улетучился и гомикоподобный дембель-повар.
Какое-то время мы сидели молча за столом и ничего уже не ели… Кусок не лез в горло… Да и не до еды сейчас нам было… Лично меня обуревало жгучее желание пристрелить бесшумно этого выродка и закопать как собаку.
- Пошли что ли… - странно равнодушным тоном сказал Гарин. - Готовиться надо.
Мы всё также безмолвно поднялись и вышли на свежий воздух… Здесь стало полегче.
- Пристрелить бы этих двух уродов.
