Наглое игнорирование. Другая повесть - Николай Берг
Наших людей в этой сатанинской карусели с разгромом миллионной группировки вермахта и СС погибло 78 291 человек. Из них при штурме Зееловских высот – порядка пяти тысяч человек.
Сержанту Калинину повезло, остался жив и здоров во всей этой катавасии. А вот из снабженцев трое погибли, когда колонну с пустой тарой обстреляли какие-то очумелые фрицы. Вместе с грузовиками, вспыхнувшими от попаданий фаустпатронов, сгорела и укупорка. И раненые немцы, которые на ней лежали.
А фаустников перестрелял и раздавил гусеницами шедший на рембазу танк. У тридцатьчетверки был прострелен ствол орудия, предстояла замена на снятую с другого танка, в котором мотор был разнесен снарядом из здоровенной зенитки, пушку. Ехала покалеченная машина в тыл сама и при виде нападения на колонну грузовиков командир не стал мудрить, а, встав в полутора сотнях метров, пулеметным огнем прочесал придорожные кусты, откуда засек дымные шлейфы фаустов. Что там была за публика – непонятно, но фаустники не придумали ничего лучшего, чем побежать прочь, рассчитывая добраться до рощицы неподалеку. Ну и не добежали, конечно. Танкисты очень не любили фаустников и потому не сочли за труд прокатиться по полю и проутюжить кусты. Странная была засада и сделана по-дурацки, да и померли немцы нелепо.
Легкомысленные танкисты даже не стали расписывать этот случай, полтора десятка трупов не пойми кого были малоинтересны и им, и начальству. Для ордена или медали требовалось куда большее. Тому порадовались, что дурачье в кустах поспешило и потратило свои фаусты не на танк, а на грузовики. С точки зрения танкистов тут была явная удача. Понятно, что у минометчиков мнение было иное, хотя без танка в виде подмоги пришлось бы солонее, это бесспорно.
Капитан Берестов, начальник штаба медсанбата
Вертеться приходилось, словно ужу под вилами. Обстановка менялась постоянно и контролировать ее было очень непросто. Части и подразделения мехкорпуса островками продвигались вперед, поддерживая по возможности друг с другом связь и отбиваясь от разрозненных, но зачастую многочисленных групп противника. Прошлое время, когда медсанбат солидно стоял на одном месте, вспоминалось с умилением.
Как штабник капитан отлично представлял всю сложность происходящего. Не на генеральском уровне (хотя и генералы тоже разные бывают, чего уж), но все же куда отчетливей, чем многие офицеры и уж точно – рядовые.
Разломанные на куски немецкие войска отходили на запад, немцы с чего-то считали, что американцы и англичане им близкая родня и встречать их будут цветами и улыбками (должен я заметить – очень сильно удивлялись, когда оказывалось, что к ним англосаксы относятся, как к шелудивым собакам. Пропавший в англо-амеро-французском плену миллион и сейчас ищут, стараясь приписать РККА, но неуспешно).
Мечтой многих немцев было попасть в плен к ребятам из США. Почти по тем же дорогам и через те же городки и деревни – и тоже на запад, ломились соединения РККА. Естественно, что враждующие войска мешали друг другу, чем могли. Вероятность встречи с окруженцами была постоянной. И если боевые части этого могли бояться меньше, то медсанбату было чего опасаться. Как человек, пишущий приказы по МСБ и проверяющий их исполнение, Берестов отлично представлял себе, что раз даже ему приходится дробить колонну и все время часть сил и средств находилась в отрыве, то на уровне армий и корпусов такое происходит в еще больших размерах. Ни наши, ни немецкие войска не перли сплошной ордой, лентой без разрывов. Нет, компактные войсковые колонны были словно движущиеся островки на громадной территории с сеткой дорог. Основная задача была собирать разрозненно идущие силы в ударные кулаки и решать ими задачи. Стократно вырастала важность связи и штабной координации. Очень волновало то, что связь по телефону в таких условиях была весьма шаткой. Конечно, не у одного медсанбата была эта проблема, отлично помнил капитан, как ему со смешком рассказали про приезд московских инспекторов коллеги из рембата (их тоже можно считать лекарями, только лечат не людей, а технику).
Приезжие умники устроили большое собрание с инженерами и техниками корпуса, где совершенно справедливо говорили, что в наступлении необходимо немедленно оказывать помощь каждой застрявшей или поврежденной машине. Потому требуется организовать батальонные и ротные пункты технического наблюдения, которые сообщат немедленно о каждой нуждающейся в помощи машине. И тогда задачи ремонтников будут решены в полном объеме и своевременно!
Тут же московским грамотеям задали очень простой вопрос: какие средства связи и передвижения положены таким пунктам технаблюдения? Оказалось, что ничего не выделяется, и с собой москвичи не привезли ничего, кроме благих пожеланий очередных начальственных Маниловых. Зато порекомендовали: как только начнется бой, занять на местности такую точку, которая обеспечивала бы зрительную связь с боевыми порядками. Например, высокое дерево или возвышенное место.
В Москве такое бы прошло замечательно, подчиненные взяли бы под козырек и привычно спустили бы все на тормозах, как обычно и делается при постановке заведомо невыполнимых задач, но здесь были фронтовики, привыкшие реально решать серьезные проблемы, а не заниматься фанаберией и фантазиями. Потому знатокам напомнили, что в наступлении танки двигаются, а линия горизонта в этой местности – в двух километрах. И потому такое наблюдение годится только в первые минуты боя. Потом танки уйдут из поля видимости, и как быть дальше?
Ответ у инспекторов-грамотеев был готов, и они порекомендовали следовать за танками на летучке, а еще лучше на бронетягаче или бронетранспортере.
То, что лучше ехать было бесспорно, но нюанс оказался в том, что бронетранспортеры нужны для разведки. Ни один командир бригады их не отдаст. А тягачей в каждой бригаде всего три, и с самого начала они заняты в ремонтно-эвакуационных группах, выполняющих как раз важную работу, именно по эвакуации и – соответственно – по ремонту.
Собравшимся уже было понятно, что предложенная схема действий заведомо мертворождена, потому как не подкреплена главным – ресурсами и является плодом полета фантазии какого-то высокопоставленного, но плохо разбирающегося в реалиях чина. Увы, такое часто бывает, и в мирное время заканчивается бодрыми фиктивными отчетами снизу и новыми инициативами залезшего наверх энтузиаста. Но тут были люди, от которых требовалось выполнение совершенно конкретных задач и которые отлично знали, что их дальше фронта не пошлют. Просто даже и потому, что они уже на фронте. Прищемить им хвост москвичи не могли, к тому же и сами понимали, что предлагаемое ими хорошо только на бумаге, но трудно осуществимо на практике. Посоветовали ожидаемо: продвигайтесь на ремонтной летучке. Но и
