Плеяда - Алексей Сергеевич Суконкин
На батарее, как и во всей бригаде, расхожим было убеждение, что вот, дескать, мы тут временно, потом придёт «кадровая армия» и сменит нас, но «кадровая армия» всё не шла и не шла, и Реперу даже пришлось объяснить личному составу, что «кадровая армия» - это мы, и другой не будет. Впрочем, это не изменило подхода людей к изучению материальной части, и в итоге Репер был вынужден все огневые задачи решать одним миномётом, лично вводя рассчитанные установки прицела. И только год спустя на батарею пришли два добровольца, которые на срочной службе, когда-то очень давно, были наводчиками: один - самоходной гаубицы «Акация», другой – реактивного «Урагана». Эти двое быстро освоили миномёты и дело, наконец-то, стронулось с мёртвой точки настолько, что Репер даже стал думать о поездке в отпуск.
После получения команды на открытие огня, Репер выбрался из блиндажа вместе с дежурным расчётом.
- Второе орудие к бою, - крикнул Репер.
Номера заняли свои места.
- Стрелять будем, командир? – спросил один из бойцов – мобилизованный из глухой деревни пятидесятилетний пчеловод.
- Как догадался? – усмехнулся Репер.
- Это было не сложно, - заверил мобилизованный. – Прозвучала команда «к бою»!
- Шаришь, - усмехнулся Репер. – Молодец!
- Командир, прицел? – спросил наводчик с позывным Зной.
- Основное направление… угломер… уровень… прицел… - Репер продиктовал предварительные установки для ведения огня, указанные в плановом задании.
Зной отрепетовал установки прицела и начал крутить барабанчики, добиваясь совмещения рисок с указанными значениями.
Через несколько минут «бездушные» доложили о готовности корректировать огонь, и первая мина полетела в цель.
Через минуту разведчики, наблюдающие разрывы с беспилотного аппарата, дали корректуру. Выполнив расчёты, Репер скомандовал поправки и «закидной» отправил в полёт вторую мину, ловко пригнувшись, чтобы ударом воздушной волны, образуемой выстрелом, ему не порвало перепонки. Затем пошла третья, четвёртая, пятая и последующие осколочно-фугасные мины.
Время от времени Репер делал запрос на корректировку, но наблюдатели докладывали, что разрыва очередной мины не наблюдают – так повторялось несколько раз. Никто не требовал объяснений, так как стрельба велась «союзными» минами, и все участники стрельбы вполне допускали некоторую, скажем так, некондиционность применяемых изделий – при касании земли они могли не разрываться. На самом деле, конечно, мины срабатывали отлично – те, которые реально улетали в сторону противника. Имитация неразрывов позволила Реперу «легализовать» мины, убранные им в «резерв».
К моменту окончания стрельбы Репер уже сидел в кресле возле входа в блиндаж, оттуда наблюдая за работой своих миномётчиков. В блиндаже в это время отдыхали номера расчёта, работавшего ночью.
Завершив стрельбу, Зной повернулся к командиру батареи, который сидел в десяти метрах от него и крикнул:
- Товарищ капитан, второе орудие стрельбу закончило! Расход – десять!
Командир батареи, заглянув в блиндаж со спящими миномётчиками, не преминул вспомнить старую шутку:
- Зной, ты чего орёшь? Люди же спят!
Приказав чистить миномёты, Репер направился в гости к командиру второй мотострелковой роты, в интересах которого он только что отработал по противнику. По пути он заглянул в соседнюю посадку, где два расчёта из его батареи должны были копать ямы под миномёты.
Бойцы сидели в тени деревьев, беспечно балагуря и кидаясь бычками. Лопаты были воткнуты в грунт в едва наметившейся яме.
- Я что-то не понял, - Репер неслышно подкрался и внезапно появился перед подчинёнными. – Кому сидим? Яма сама себя не выкопает!
- Товарищ капитан, - бойцы встали и старший с позывным Колун начал оправдываться: - Ну мы копаем, копаем, а толку?
- Что значит «а толку»? – спросил Репер.
- Ну вот это же абсолютно бессмысленная работа, - вставил Кишлак – мобилизованный из глубинки сельский учитель. – Согласитесь, товарищ капитан!
- А вы что, тут всем своим калганом решили оспорить приказ командира? – поинтересовался Репер.
- Товарищ капитан, - Кишлак, как самый интеллигентный солдат на батарее, попытался добраться до смысла: - Вот объясните пожалуйста, зачем нам по три, а то и по четыре позиции для миномётов, если мы их сюда всё равно не ставим? Копаем, копаем, а ямы эти не используем для стрельбы? Или вы нас просто занимаете делом, как в старой поговорке – «солдат, не занятый ничем больше пяти минут, является потенциальным преступником»? Так?
- Кишлак, - Репер улыбнулся краем рта. – Твое дело - если не можешь ничего другого – копать! Ты за год даже не смог понять, что такое угломер и тысячная, хоть и учитель. А значит, что? Правильно: значит – копай! А раз не можешь копать, тогда будешь носить. Вон, Брабус, даже копать не умеет, лопату свою сломал. Зато два раза за день успевает на пункт выдачи сходить со своей тачкой, шесть мин ежедневно на батарею привозит, когда есть, что возить. И тележку даже не сломал ещё. А ты ямку выкопать не можешь!
- И всё равно, - Кишлак посмотрел на своего командира с вызовом. – Объясните нам, для чего мы выполняем эту бессмысленную работу!
- Для того, чтобы научиться не обсуждать приказы командиров и начальников! – сказал Репер и добавил: - Через час вернусь, чтобы окоп был выкопан. И запомните – всё в ваших же интересах: чем быстрее вы выкопаете окоп здесь, тем быстрее пойдёте копать такой же окоп в другом месте! Всё понятно?
- Понятно, - потухшим тоном ответил Кишлак.
***
Командно-наблюдательный пункт роты располагался в подвале полуразрушенного дома на окраине хутора Гнилого, в пятистах метрах от замаскированной позиции миномётчиков. Идти нужно было по грунтовке, по обеим сторонам которой шли посадки, шириной около десяти метров, в которых, случись что, можно было быстро укрыться. Дроны-камикадзе сюда залетали крайне редко, но всё же – нужно было быть бдительным и смотреть по сторонам.
Урал был на месте, тут же находился его заместитель Курган и командир второго взвода Каштан, который стоял перед ротным с бледным лицом.
- Здравия желаю, - поздоровался Репер, однако, быстро понял, что атмосфера в подвале накалена – на него никто не обратил своего внимания.
- Значит, сам туда пойдёшь, и людей своих сам поведёшь, - сказал Урал,
