Плеяда - Алексей Сергеевич Суконкин
Увидев оружие и решительный настрой Гочи, Крот внезапно прекратил орать и выпученными глазами смотрел на оружие.
- Или ты идёшь на штурм, - сказал Гоча, - или я тебя прямо здесь завалю, тварь!
Он увёл автомат чуть-чуть в сторону и выстрелил в стенку блиндажа. В полузакрытом пространстве выстрел прозвучал оглушительно. Крот отпустил брус и свалился на пол, потеряв на мгновение сознание.
Ганс ухватил его за снаряжение и вытащил наружу. Бросив очнувшегося Крота, он повернулся к остальным, которые всё это время молча наблюдали за происходящим, находясь не далее пяти метров от входа в блиндаж. Ганс жаждал увидеть покорность в каждом взгляде.
- Кузя, твою мать, ты где? – заорал Ганс, не увидев «авторитета» среди своих подчинённых.
- Только что тут был, - сказал Максуд и выскочив из стрелковой ячейки, встал в полный рост. – Вон он, Ганс. Сваливает!
Ганс подскочил к Максуду, всмотрелся в указанную сторону – Кузя бежал по посадке, ломая кусты и ветки.
- Стой, гнида! – крикнул Ганс, но тот и не думал останавливаться.
Ганс вскинул автомат и поймав в прицел спину бегущего, пустил длинную очередь. Кузя с ходу завалился на землю, скрывшись за маской из наваленных веток.
- Так будет с каждым трусом, - сказал он, обернувшись на остальных. – Шутки кончились, мальчики. Дальше работаем по-взрослому.
Крот сидел на земле, ошалело осматриваясь. И с ним, и с Кузей, всё произошло буквально в течение одной минуты, и этот мгновенный калейдоскоп событий буквально порвал ему шаблон восприятия окружающей действительности. Он молчал и выглядел оглушённым. Произошедшее на его глазах убийство остановило истерику – смерть посмотрела ему прямо в глаза – и это был очень отрезвляющий взгляд.
- Вставай, - сказал Ганс голосом смерти.
Крот послушно встал. Всем своим видом он показывал, что готов делать всё, что ему прикажут.
- Вперёд, - приказал Ганс.
Крот пошёл в сторону, где находился Якут. Остальные пошли за ним, подхватив что-либо из того груза, который должен был нести Кузя.
- Начинайте штурм, - в радиостанции раздался голос Каштана. – Миномётчики закончили свою работу.
- Начинаем, - ответил Ганс. – Не поминайте лихом.
- Не помянем, - отозвалась рация, как показалось, довольным голосом.
Когда отделение собралось возле стрелковой ячейки, занимаемой Якутом, Ганс попросил его доложить обстановку.
- Наблюдал десять разрывов, - сообщил Якут и сострил: – Две или три мины ударили по лесополке, остальные жестоко и беспощадно рвали нацистское поле с бандеровским подсолнухом. Немцев я не видел.
- Ну, мужики, с Богом, - пожелал Ганс и выразительно посмотрев на Крота, сказал: - Первый пошёл!
Тот послушно поднялся, и обречённо двинулся в сторону края «Зеи», находящегося в семидесяти метрах от края «Десны».
- Живее топай! – крикнул Гоча во след.
Крот на мгновение обернулся, осуждающе глядя на своих боевых товарищей, и опустив голову двинулся дальше. Спустя несколько секунд послышалось жужжание FPV-дрона, который быстро спикировал на Крота и ударил ему в грудь. Полыхнул взрыв, заставивший всех присесть. Ошмётки тела и снаряжения разлетелись в разные стороны и снова наступила тишина.
- Откуда он прилетел? – спросил Ганс через минуту. – Кто-нибудь видел?
- Оттуда, - сказал Гоча, показав в сторону противника.
Ожила рация.
- Чего стоим? – спросил Каштан. – Идите вперёд. Я сверху всё вижу.
- Знаешь, что, Каштан, - Ганс вытащил из подсумка рацию. – Мы, наверное, не пойдём на «Зею», пока нам не обеспечат РЭБ от «истеричек».
- Что значит, «наверное, не пойдём»? Давайте, вставайте и вперёд!
- Гони нам РЭБ, потом поговорим о штурме, - ответил Ганс.
- Поднялся и пошёл! – заорал Каштан. – Чтобы через пять минут ты уже в «Зее» сидел, и оттуда докладывал о выполнении задачи!
- Каштан, пока не будет РЭБа, я никуда не пойду, - твёрдо повторил Ганс.
- Передай рацию Гоче, - потребовал Каштан.
Ганс протянул станцию своему товарищу.
- Гоча на связи, - сказал тот.
- Наш разговор все слышат, вопрос.
- Так точно.
- Назначаю тебя командиром отделения. Ганса от командования отстраняю. За невыполнение приказа Ганса расстрелять на месте. Организовать штурм лесополки «Зея». Посадку захватить, доложить о выполнении задачи через двадцать минут. Как меня понял, приём?
Гоча несколько секунд молчал, переваривая услышанное.
- А кем прикажете брать «Зею», товарищ лейтенант? Карась запятисотился, Кузя и Крот – двести, Ганс, считайте, тоже двести.
- Выполняйте приказ, Гоча, - ответил Каштан.
- А через полчаса вы попросите передать рацию Максуду, или Якуту, товарищ лейтенант?
- Выполняйте. Приказ, - раздельно произнёс Каштан и добавил. – Конец связи.
- Какой же он ублюдок, - в наступившей тишине сказал Якут.
- Кто на что учился, - Ганс произнёс фразу, горячо обожаемую младшим офицерским составом при разговорах с подчинёнными.
- Что будем делать, мужики? – спросил Аватар.
- Выполнять приказ, - ответил «расстрелянный».
- Это глупый и бессмысленный приказ, - сказал Гоча. – Идиотский и бестолковый. Мы все ляжем на этой лесополке. Ляжем без всякой пользы. Как те, которые легли там до нас. Как те, которые лягут там после нас.
- Кому и зачем всё это надо? – спросил Аватар. – Я не хочу так бессмысленно погибать.
- А со смыслом хочешь? – глумливо ухмыльнулся Ганс.
- Со смыслом – может и да, - ответил Аватар.
- Так возьми и придумай смысл для своей смерти. И смело иди на «Зею».
- Хотелось бы ещё пожить, а не придумывать смыслы для смерти, - возразил Аватар.
- А зачем тебе жить? - спросил Ганс.
- Зачем жить? – уточнил Аватар.
- Да, - кивнул собеседник. – Именно так – зачем тебе жить?
Аватар долго молчал, смотрел на лесополку, смотрел в поля, за которыми, километрах в тридцати отсюда, жил практически мирной жизнью город Сталегорск, над которым реял жовто-блакитный прапор. Аватар смотрел в тыл, на точно такие же поля, за которыми, километрах в тридцати отсюда, жил практически мирной жизнью огромный город с красивым названием Ударник, над которым развевался российский триколор.
И вдруг в яркой вспышке прозрения, вызванной простым вопросом сослуживца, он осознал всю абсурдность своего положения – на лично ему совершенно не нужной войне - куда он попал в глупом стремлении избавиться от ежедневных истерик жены, не разделявшей его радости от наступления долгожданной пенсии.
