Михаил Прудников - Пароль получен
Наступали самые горячие для Рудольфа Янга дни. Назревали решающие события второй мировой войны.
9. Финал
16 апреля 1945 года сорок тысяч советских орудий, обрушивших свой огонь на гитлеровские укрепления, возвестили о начале великого сражения — битвы за Берлин.
Фашисты сопротивлялись отчаянно, защищая каждый клочок земли. Всеми силами стремились сдержать натиск Красной Армии, но мощь наступления была такова, что остановить его было уже невозможно. Пал Кюстрин. 17 апреля советские воины овладели Зееловскими высотами и прорвали вторую полосу оборонительных сооружений. Войска фюрера отступили за внешний обвод Берлинского района обороны. Их целью было с помощью заранее созданных оборонительных укреплений удержаться здесь. Однако удары советских войск сметали на своем пути все преграды. Вскоре разгорелись бои на окраинах Берлина…
Ругге торопил Янга: сейчас все решали часы. Русские обошли город, и железное кольцо может вот-вот сомкнуться. Тогда придется распроститься с надеждой удрать отсюда. Город накануне падения. Вся жизнь в нем парализована. Не работает городской транспорт, остановились поезда метро, которое превратилось в убежище для мирных жителей, спасающихся от бомб и снарядов. Прекратили подачу света и газа. Берлин погрузился в темноту.
Поздно вечером Янг пробирался на западную окраину. Город был окутан мглой. Приходилось идти медленно, тихо, с опаской, заслышав подозрительный шум — прижиматься к стенам домов. Уже выйдя на нужную улицу, Рудольф запутался: никак не мог в темноте отыскать дом, куда он шел. Наконец отыскал! В доме помещался небольшой антикварный магазин. Рудольф нащупал кнопку звонка, трижды нажал ее и услышал, как в двери щелкнул замок. Выставив вперед руки, он прошел внутрь, благополучно одолел несколько ступенек.
— Кромешная тьма! — проговорил он. — Неужели в антиквариате не найдется хотя бы средневековых светильников?
— Увы, их расхватали, — послышался глухой женский голос. (Это был пароль.) — Дайте руку, я проведу вас.
Он последовал за женщиной, и они оказались в слабо освещенной несколькими свечами комнате, где за столом сидел бородатый человек в военном мундире, с погонами унтер-офицера.
— Здравствуйте, Магда, здравствуйте, Франц, — поздоровался Рудольф, усаживаясь за стол. — Какие новости?
— Это мы должны расспрашивать вас о новостях, Рудольф, — ответила женщина, наливая ему чашку кофе. — Мы здесь — как на необитаемом острове. Расскажите хоть вы: что там, в городе?
— А вы разве не слышите грохота орудий? Все идет к концу, я даже быстрее, чем можно было предположить. Командование обороной города принял генерал Вейдлинг. Но что он может сделать? Бои идут уже в городе, танки подходят к Потсдаму, и кольцо сжимается с каждым часом.
— Боже мой, даже не могу поверить… — вырвалось у Магды.
— И тем не менее совсем скоро мы пройдем с вами, Магда, по Унтер-ден-Линден, не опасаясь, что за нами увязался «хвост», не будем настораживаться, заслышав шаги за дверью… Придется привыкать к мирной тишине!..
Франц был заброшен в Берлин несколько месяцев назад и, удачно миновав все преграды, добрался до этого антикварного магазинчика, где его хозяйка фрау Магда давно поджидала радиста. Две предыдущие попытки забросить радиста в Берлин оказались неудачными. Первый, выброшенный с парашютом, сразу же наткнулся на полицейский патруль, вступил в перестрелку и погиб от пули. Второй добрался до города, но где-то проявил неосторожность, вызвал подозрение и был схвачен гестаповцами. Его подвергли страшным пыткам. Он не проронил ни слова и погиб, не выдав товарищей. У Франца все сошло благополучно, и он обосновался в подвале магазинчика, который вряд ли мог привлечь к себе чье-либо внимание.
Более четырех десятков лет магазинчиком владел отец Магды, Ганс Руш, старый антиквар, самозабвенно любивший свое дело. Получив довольно скромное наследство, он все его вложил в свой магазин, проводя в этих стенах чуть ли не все время. Прибыль от «дела» получал скудную, еле-еле сводил концы с концами, но даже в самые трудные минуты буквально светлел, если удавалось раздобыть какую-нибудь редкую вещицу… Он так и умер в первый год войны, приобретая по случаю редкий витраж работы итальянских мастеров: упал прямо в магазине, около этого витража.
После смерти Руша хозяйкой магазина стала его дочь Магда, с которой они жили вдвоем тут же, в подвале. Старик любил дочь, она тоже души не чаяла в нем, быть может, потому и замуж в свои тридцать четыре года так и не вышла: чтобы не оставлять его одного. Но не знал, не ведал старый антиквар, что его Магда связана с антифашистами, что его магазинчик служит местом хранения нелегальной литературы, а многие из тех людей, которые появлялись в подвале и с видимым интересом рассматривали редкие вещицы, приходили сюда вовсе не из любви к старине, а чтобы получить кипу листовок или других нелегальных изданий…
Магда была связана с подпольной организацией Антона Зефкова и его товарищей. После разгрома организации она ожидала ареста. Но провокатор, выдавший подпольщиков, видно, ничего не знал о ней. Благодаря этому Магда и уцелела.
Когда было твердо установлено, что Магда вне подозрений, решили использовать антикварный магазин для того, чтобы в нем принять радиста. Магда сразу же согласилась.
…В эту же ночь Франц передал сообщение Янга о положении в Берлине, о попытках нацистов заключить секретное соглашение с англичанами и американцами…
Было уже известно, что Гиммлер послал в Швейцарию обергруппенфюрера Карла Вольфа, чтобы попытаться установить контакты с командованием англо-американских войск, убедить в необходимости заключить сепаратный мир. Было известно также, что настойчиво ищут связи с генералом Эйзенхауэром и фельдмаршалом Монтгомери Геринг и Риббентроп. И наконец, что некоторые весьма влиятельные лица в США и Великобритании оказывают давление на свои правительства, подстрекая их к переговорам с нацистским руководством.
Янга просили не ослаблять внимания к Рошке, в руках которого были сосредоточены очень ценные данные о крупных нацистах, готовящихся к бегству из Берлина. И еще раз напомнили о предельной осторожности в эти решающие дни.
Янг сжег в пепельнице текст сообщения, примял пальцами пепел.
— Надо подумать, Магда, о месте следующего сеанса радиосвязи, — сказал он.
— Зачем? Вряд ли сейчас фашисты найдут время и силы, чтобы пеленговать наши передачи.
— Вы слышали, что требуют максимальной осторожности. Это приказ, и его надо выполнять. Осторожность еще никогда никому не мешала.
Магда пожала плечами. Ее поддержал Франц:
— Я тоже думаю, что сейчас нет смысла искать новое место. Гестаповцам не до нас…
— Мы должны быть прежде всего дисциплинированными. Мы должны исключить любую возможность провала. Любую! — твердо сказал Рудольф. — И не будем спорить на этот счет, друзья. Приказ есть приказ…
Бои перемещались по направлению к центру города. Во многих зданиях в результате бомбардировок вспыхивали пожары. Черный дым стлался над улицами и площадями.
Янг с трудом добрался до дома Ругге. По привычке оглянулся, прежде чем войти в подъезд. Улица была пустынна. Отдельные фигуры появлялись на тротуарах, торопливо перебегая от дома к дому. По всей длине металлической ограды на другой стороне улицы протянулся лозунг Геббельса:
«Берлин останется нашим!»
Ругге набросился на Янга:
— Где вас носит, Рудольф? Мы потеряем все! Вы знаете, что русские заняли Темпельхофский аэродром? Рошке сам собирается бежать. О чем вы думаете?!.
— Вы договорились с Рошке о сроке?
— Да, да! Завтра в девять утра он подаст свою машину к нашему дому. Я не знаю, как он вывезет нас из Берлина, но условие — никаких вещей, никаких чемоданов, чтобы не привлекать внимания. Я на всякий случай оформил для нас пропуска по своей линии. Мало ли что!..
— Успокойтесь, Пауль. Сейчас не время распускать нервы. Главное — хладнокровие.
— Какое хладнокровие!.. Вы посмотрите, что делается вокруг! Вы что, не видите?! Все летит к черту… Надо немедленно выбираться из этого ада!
— Вот и будем выбираться. А пока, Пауль, мне нужна машина.
— Едем к нам в управление, и берите любую. Там они стоят на приколе, потому что всех солдат-шоферов заставили взять в руки автоматы.
Час спустя, оставив Ругге в управлении, Янг сел за руль старого «опеля» и направился к Рошке. Он несколько раз останавливался, пропуская колонны «тигров» и «фердинандов», тянущихся с запада на восток, объезжал полыхавшие здания. Наконец остановил машину около чугунной ограды дома Рошке и позвонил. У калитки появился тот же привратник, который встретил их с Ругге во время первого посещения Рошке.
