Георгий Савицкий - Штрафники против асов Люфтваффе. «Ведь это наше небо…»
— Понял, прикрой — атакую!
— Твою мать, у меня «фоккер» на хвосте! Не могу уйти!
— Иду на помощь — держись!
— Ahtung! Ahtung! Zum angriff![24]
— Я подбит, горю!
— Прыгай с парашютом, Костя! Прыгай!…
— Ich bin treffe![25]
— А, горишь, сука!
— Молодец, Семен, — туда ему и дорога!
Хрипы в наушниках, нечеловеческий рык, немецкая ругань и русский мат смешались в жуткую какофонию. Казалось, летчики дерутся не высоко в небе на самых современных на тот момент истребителях, а сцепились друг с другом в жаркой и яростной рукопашной схватке.
— Я — «Сотый», я «голодный», прием! — это означало, что у группы Александра Покрышкина заканчивается горючее.
— Я — «Тигр», прием, — ответил командный пункт дивизии. — «Сотый», «Леопард», выходите из боя. Вам на смену идет полк «лавочкиных». Как поняли меня, прием?
— Я — «Сотый», вас понял, выхожу из боя.
— Я — «Леопард», понял вас, выхожу из боя.
На этот раз в воздухе ни одна сторона не достигла решающего преимущества. Но для наших летчиков такая ничья стоила иной победы. Сталинские соколы выстояли в яростной воздушной схватке с «экспертами» на последних модификациях «Мессершмиттов-109» и «Фокке-Вульфов-190». Но даже такое противостояние досталось советским летчикам дорогой ценой.
Из восьмерки Александра Покрышкина был сбит один истребитель, летчик так и не выпрыгнул с парашютом. А капитан Волин потерял двух недавно пришедших в штрафную эскадрилью летчиков. Их пару Як-1Б «Фокке-Вульфы-190» зажали в «клещи» и буквально разорвали в клочья огнем своих пушек и пулеметов. Оба «яка» превратились в пылающие обломки под безжалостными огненными трассами гитлеровских «экспертов». Четыре мощных четырехпушечных «фоккера» против двух легкокрылых «яков»: со стороны асов люфтваффе это было вполне по-рыцарски…
Еще один Як-7Б был сильно поврежден и еле держался в воздухе. Перетянуть бы линию фронта, и тогда можно или идти на вынужденную, или прыгать с парашютом.
Переворотом через крыло капитан Александр Волин ушел в пикирование, отрываясь от преследования оставшихся «Мессершмиттов» и «фоккеров». Но у тех уже и не было желания сражаться.
«Змейкой», прикрывая друг друга и особенно — поврежденный истребитель, группа Александра Волина вслед за капитаном Покрышкиным покинула район патрулирования.
А им на смену уже мчались «курносые» «лавочкины» из соседнего истребительного авиаполка. Воздушное сражение над Кубанью разгоралось с новой силой.
* * *Летчики отдыхали, сидя в кабинах своих истребителей, пока техники заправляли их горючим, снаряжали патронные ленты пушек и пулеметов, проверяли общее состояние самолетов.
Александр Волин наблюдал за ними с какой-то отрешенностью. Сил после боя хватило только на то, чтобы расстегнуть и ослабить привязные ремни. Летчик откинулся на бронезаголовник и стащил шлемофон вместе с подшлемником. Пот заливал глаза, все тело было разбито перегрузками. Да, тяжело дались им эти «пиковые» и «червовые тузы»!
Из наушников шлемофона доносился треск помех и обрывки команд: на земле летчики не выключали рации на истребителях.
К истребителю капитана Волина подбежал замкомэска старший лейтенант Виктор Платов.
— Товарищ командир, из КП дивизии срочно передали: на Мысхако идет десятка «Хейнкелей», нужно их перехватить. Вылетаете шестеркой, с вами иду я с ведомым.
— Ясно, давай быстро в самолет, Витя. Пойдешь над нами с превышением метров триста, твоя задача: прикрыть мое звено и в случае чего сковать боем.
— Понял, — и только после того, как была уяснена боевая задача старший лейтенант Виктор Платов позволил себе короткий и горький вопрос: — Кто не вернулся?
— Костя и Рустам.
Помолчали.
Костя Воробьев пришел к ним недавно. Он на рулежке столкнулся с другим самолетом, летчик которого погиб. А сам старший сержант Воробьев после медсанбата, так и не долечив ожоги после пожара на аэродроме, попал в штрафную эскадрилью.
Ну а Рустам Зурабов, их «неистовый генацвале», был опытным летчиком, ветераном эскадрильи. В прошлом майор, он попал сюда из-за любовной истории. Он и девушка-парашютоукладчица Рита нравились друг другу, что не нравилось замполиту истребительного авиаполка, где они служили. Он-то и «похлопотал», чтобы импозантного грузина по какой-то пустяковой причине перевели в штрафную эскадрилью. А Рита погибла под бомбежкой две недели спустя, после того как Рустам стал летчиком-штрафником. Теперь вот они оба поднялись выше облаков.
* * *И снова ревут двигатели истребителей на взлетном режиме. Ложится под крыло земля, а потом встает под прямым углом, при резком развороте, и уходит вниз, когда «яки» задирают острые носы в зенит.
И вот снова: горы, и море за ними, а ближе — горящий Новороссийск. А дальше в море — строй тяжеловесных, гудящих, как рассерженные шмели, «Хейнкелей» — Не-111Н6. Выше них — четверка FW-190A4.
Александр Волин мельком глянул на высотомер: две семьсот. На высоте трех тысяч — пара старшего лейтенанта Виктора Платова. А ниже, примерно на две двести — колонна болотно-зеленых бомбардировщиков с паучьими крестами на широких крыльях. Они почему-то напомнили командиру летчиков-штрафников грузных китов.
У командира эскадрильи было достаточно времени, чтобы построить маневр перехвата. Они зашли с разворота, со стороны яркого утреннего солнца.
— Я — «Леопард», Витя, работай по «фоккерам»!
— Принял. Работаю!
В прицеле Волина уже мелькали черные кресты на крыльях — истребители вышли практически в упор к своим целям. Небо расцветилось сверкающими трассами, это воздушные стрелки немецких бомбардировщиков запоздало отреагировали на атаку русских соколов.
Александр Волин нажал на гашетку, располосовав левую плоскость «Хейнкелю», чуть закренил машину, и новая очередь вдребезги разнесла среднюю часть фюзеляжа. Летчик отдал ручку от себя, «нырнув» под смертельно раненного «воздушного кита».
Следом за комэском по соседнему бомбардировщику ударил ведомый, Иван Мартыненко, срезав тому хвост короткой очередью из пушки и синхронного пулемета.
Штрафники в первом же заходе сбили три бомбардировщика и подбили еще двух. «Хейнкели-111» стали беспорядочно сыпать бомбовый груз в море и отворачивать с боевого курса.
А капитан Волин выполнил полупетлю с «полубочкой» и оказался на родной высоте с четверкой «Фокке-Вульфов-190», которые вели бой с парой старшего лейтенанта Платова. Иван Мартыненко в точности выполнил маневр своего командира.
— Витя, помочь?
— Буду рад, командир.
— Мартыненко, прикрой — атакую!
Увидев нового противника, а особенно почувствовав на себе хватку настоящего воздушного бойца, пилоты «Фокке-Вульфов-190» предпочли выйти из боя. На пикировании они оторвались от четверки краснозвездных истребителей, оставив на произвол судьбы своих «подопечных» — бомбардировщиков, которых окончательно добили штрафники-истребители.
Тут по рации пришел новый приказ:
— Я — «Тигр», прием. «Леопард», слева — ниже, три девятки «лапотников». Не дай им сбросить бомбы на позиции нашего десанта!
— Я — «Леопард», вас понял. Атакую пикировщики!
И снова — яростная круговерть неба и земли! Валятся на землю горящие дюралевые обломки, бывшие мгновение назад страшными, наводящими ужас на пехоту пикировщиками. А прикрывающие их «Мессершмитты-109» ходят стороной, вместо того чтобы помешать краснозвездным ястребкам в хвост и в гриву «крестить» «лаптежников»! Да ну их, этих бешеных русских! Да и не то это: сопровождать бомбардировщики. Другое дело — «свободная охота», вот это настоящее занятие для настоящего арийского пилота!
— Я — «Леопард», работу закончил, прием. Остаток топлива — аварийный, боекомплект израсходован полностью.
— «Леопарду» — возврат на «точку».
* * *В третий боевой вылет за день капитана Александра Волина фронтовая судьба снова свела с тезкой из Шестнадцатого истребительного авиаполка. Дрался капитан Покрышкин мастерки! Да и его ребята работали по «покрышкинской методе»: резкие и стремительные, но продуманные логически до мелочей атаки оканчивались одним и тем же — объятый пламенем противник падал на землю. А маневры уклонения и контратаки казались легким воздушным балетом (если бы не запредельные перегрузки), но «красноносые» «Аэрокобры» уходили из-под огненных трасс, как заговоренные.
Штрафники, впрочем, тоже не ударили в грязь лицом и сбили три «мессера». Одного из них «завалил» Иван Мартыненко: наглый «месс» зашел в атаку на ведущего, но и сам подставился под удар — прямо влез в прицел! Ну, Иван Мартыненко и не стал мешкать.
— Спасибо, Ваня, выручил! — поблагодарил ведомого капитан Александр Волин.
* * *Вечером, после пятого боевого вылета летчики устало потянулись в столовую. Сил не было даже на то, чтобы закурить, не то что — разговаривать. До конца дня эскадрилья потеряла еще одного пилота. Иван Луговой таранил «Мессершмитта» с «зеленым сердцем» на фюзеляже: наглый «эксперт» навязал ему лобовую атаку, а простой крестьянский парень из Рязани не отвернул…
