Александр Насибов - Возмездие

Все это так ошеломляло, что неприятные вести с западного театра военных действий, где американцы и англичане продвигались, отбрасывая германские войска, воспринимались как-то равнодушно. Да и какое, в сущности, это могло иметь значение. Война решалась не там. Генерал в бешенстве топнул ногой. Не будь сейчас у границ Германии русских армий, немцы показали бы всем этим джи-ай и томми, что такое настоящая война!

Вторая сводка анализировала состояние промышленности рейха и потери в живой силе и технике. Убыль в людях исчислялась такой огромной цифрой, что в неё трудно было поверить. Не менее значительна была потеря подводных лодок, самолётов, орудий, танков. Самое страшное заключалось в том, что сейчас все заводы Германии производили вооружения и техники гораздо меньше, чем уничтожал противник. Иными словами, убыль не восполнялась.

Разумеется, содержание сводок не было новостью для генерала. Обо всем этом он знал. Обо всем, кроме истинного положения дел в промышленности. Это всегда тщательно скрывалось даже от таких, как Зейферт. И вот сегодня впервые случилось так, что авторы сводок суммировали все важнейшее, из чего складывалось состояние страны. И Зейферт был поражён вдруг раскрывшейся перед ним мрачной картиной. Что же дальше? — спрашивал себя генерал.

Дверь кабинета отворилась. На пороге стоял адъютант.

— Ну? — сказал Зейферт.

— Группенфюрер Гейнц Упиц прибыл.

— А! — Зейферт выпрямился. — Пригласите его.

Упиц вошёл, со стуком свёл каблуки, выбросил вперёд руку.

— Хайль Гитлер!

— Хайль! — Зейферт приподнял правую ладонь.

Упиц, сильно косолапя, тяжело шагнул вперёд. Он был явно не в настроении, и сейчас казалось, что лоб его тяжелее, чем обычно, нависает над маленькими тёмными глазками, а нижняя челюсть выпячена ещё сильнее, будто группенфюрер готовился вцепиться в кого-нибудь зубами.

«Совершеннейшая обезьяна», — подумал Зейферт, в то время как губы его сложились в улыбку, а рука гостеприимно указала на кресло.

Упиц кивнул и, хотя в свою очередь ненавидел Зейферта, тоже раздвинул в улыбке толстые, мясистые губы.

Неприязнь между ними возникла ещё до войны. Зейферт — высокий, по-юношески стройный и подвижной, с приятными чертами лица, остроумный и весёлый, начал свою карьеру в разведке гораздо позже Упица, был у него в подчинении, но затем обскакал Упица и стал его начальником.

Со своей стороны Упиц считал карьеру Зейферта результатом тонкого политиканства и подлости, чего не терпел в других, хотя сам поступал именно так. Зейферт умел предугадывать мнение и точку зрения тех, кто стоял у власти, а угадав — действовать, причём действовать стремительно, опережая всех и всяческих конкурентов. В этом, как считал Упиц, и был секрет успехов Зейферта.

Именно так произошло перед войной, когда окружение фюрера было озабочено необходимостью во что бы то ни стало раздобыть чертежи новых бомбовых прицелов, изобретённых американцами. Как удалось разнюхать Зейферту, прицелами заинтересовался сам Гитлер. Проявив бешеную энергию, загубив несколько агентов, истратив уйму денег, Зейферт раздобыл-таки фотографии заветных чертежей. Раздобыл в обход Упица и других своих начальников.

Разумеется, Зейферт сильно рисковал. Плохо бы ему пришлось, узнай обо всем Упиц вовремя. Но тот, тоже увлечённый поисками военной новинки, ни о чем не догадывался.

И вот Зейферт положил на стол шефа гестапо чертежи прицела, причём устроил так, что о чертежах и о том, кто именно их раздобыл, немедленно узнали Геринг и Гиммлер, а через них — Гитлер.

Наутро наступила развязка. Упиц был вынужден поменяться с Зейфертом кабинетами. Последний получил не только повышение по службе, но также генеральский чин и рыцарский крест в придачу. Таков был Зепп Зейферт.

Упицу не понравился приезд Зейферта в Карлслуст. Мало хорошего сулила и встреча с ним в этом городе. Поэтому он умышленно оттягивал свидание, надеясь, что в конце концов что-нибудь помешает встрече. Однако последовал повторный вызов…

Поздоровавшись, Упиц объяснил причину задержки. Он рассказал о взрыве на заводе и об операциях, которые проводило гестапо по розыску и ликвидации подпольной антифашистской организации и советских разведчиков.

— Вы уверены, что действовала именно русская разведка? — спросил Зейферт.

— Да, уверен.

— Та группа, что была нацелена на Карлслуст?

— Да, — повторил Упиц.

Зейферт помедлил.

— Что ж, — сказал он, — вы, пожалуй, правы.

— Прошу учесть важное обстоятельство. С тех пор как мы обнаружили следы советской разведки в Остбурге, она перестала подавать признаки жизни в Карлслусте. Прежде служба радиоперехвата регулярно фиксировала работу неизвестного передатчика, причём пеленг указывал на Карлслуст. Сейчас этого уже не наблюдается. Зато отмечена активная деятельность тайной рации…

— В Остбурге?

— Да. И на тех же частотах.

— Не стоит продолжать. Ясно.

— Нет, это важно. Перед самым моим отъездом оттуда мы получили окончательное подтверждение того, что переиграли русских.

— Интересно!..

— С операцией по заброске к ним перебежчика и агента вы знакомы, не так ли?

— Да, вы докладывали в своё время.

— Так вот, в Остбурге появился человек, который проверяет показания перебежчика Хоманна. Об этом донёс кладовщик завода «Ганс Бемер», который был специально и заблаговременно предупреждён нашей службой.

— Его не взяли?

— Лучшие агенты идут по следам. Полагаю, что его арест — лишь вопрос времени. Кстати, уничтожен руководитель антифашистского подполья небезызвестный вам Оскар Шуберт.

— Шуберт? Удача, Упиц!

— Полагаю, да.

— Кто же это смог?

— Штурмфюрер Торп. Способный малый.

— Запомним его. — Зейферт помолчал и неожиданно спросил: — Хранилище далеко?

Упиц нахмурился.

— Не очень, — пробормотал он.

— Покажите мне его.

— Зачем? — Упиц встал, пожал плечами. — Или мне уже не верят?…

Поднялся и Зейферт. С минуту они в упор глядели друг на друга.

— Что вы задумали? — хрипло проговорил Упиц. — Зачем оно вам понадобилось?

Зейферт побледнел. В его глазах зажглись огоньки.

— Послушайте, Упиц, — начал он, стараясь говорить спокойно. — Я знаю, как вы относитесь ко мне, иллюзий на этот счёт не строю. Могу только сказать: это чувство взаимно… Но сейчас речь о другом. Вы хотели знать, зачем мне архивы? Отвечаю: за тем же, зачем и вам. — Зейферт помолчал и, усмехнувшись, прибавил: — Теддер разговаривал с вами, только получив на это моё согласие.

В глубоко запрятанных глазках Упица промелькнула растерянность.

— Где вы оставили Теддера? — спросил генерал.

Упиц неопределённо шевельнул плечом.

— Он здесь? — Зейферт вышел из-за стола. — Говорите, черт вас побери!

— Да.

— Хорошо. Он поедет с нами.

— Но…

— Но? Почему «но», группенфюрер Упиц? Вы же собирались показать ему хранилище!

Глава двадцать вторая

Советские разведчики провели комбинацию с телефонами, преследуя тройную цель. Прежде всего, и это было главное, они решили установить в кабинете Зейферта портативный звукозаписывающий аппарат с весьма чувствительным микрофоном. Механизм был смонтирован в небольшом футляре, представлявшем собой точную копию ящичка из-под сигар. Он мог действовать много часов подряд.

При осмотре телефонной проводки на стене кабинета капитан Люлько сумел незаметно сунуть прибор за портрет Гитлера, который висел над столом.

Далее, Аскера и его товарищей интересовал план замка, расположение его комнат, устройство запоров на дверях и окнах. Наконец, следовало разведать, есть ли в замке охрана.

Все это требовалось на случай, если бы разведчикам понадобилось ознакомиться с документами, которые могли иметь при себе Зейферт и Упиц.

Капитан Люлько, работая в кабинете под надзором адъютанта Зейферта, дверных замков исследовать не смог, но изучил запоры на окнах, выходящих в сад. Окна были снабжены простыми задвижками вертикального действия. Старые, прослужившие не один десяток лет, они сидели в гнёздах неплотно. Как рассудил Люлько, снаружи, из сада (кабинет находился на первом этаже), открыть окна было бы нетрудно.

Разведчику удалось только в общих чертах ознакомиться с замком. Внизу размещались кабинет, несколько гостиных и, видимо, столовая с кухней. Второй этаж занимали спальни. Днём замок охранялся двумя солдатами СС — один дежурил у главного входа, другой, расположившись в вестибюле, отдыхал. Ночью охрану, конечно, усиливали.

В этот же день, когда стемнело, Люлько явился в замок с двумя, новыми телефонными аппаратами. Управляющий вызвал адъютанта генерала, тот проводил техника в кабинет. Зейферта и Упица там не было.